Хайнц Прюллер. - История Больших Призов 1971 года и людей их проживших.
Третий, Регаццони, после победного праздника бросил свой кубок в распахнутые руки Форгьери. Потом боксы Ferrari занавесили, но через щелочку были слышны возбужденные голоса. "Во времена кризиса", - говорил мне Тирелл, "самое тяжелое, сплотить команду, а я понимаю, что Икс сбежал. Напротив, общее празднование победы - самое простое дело в мире".
Стюарт и Север перебрались в транспортер Tyrrell и выглядели совсем не высокомерно, а скорее, как мужчины, выполнившие свою работу на день. Стюарт, на сей раз одетый в черное, весело напевал: "Женева… милый дом", радовался "домашним каникулам", жене и детям. Он забрался в частный вертолет, который доставил его до кельнского аэропорта, и ускользнул из "зеленого ада" так же быстро, как справился с ним, во второй раз с победой, начиная с 1968 года. То, что не он, а Север - теперь держатель нового рекорда круга, Джеки узнал только из газет.
Икс, должно быть, уже сидел в самолете на Брюссель, поэтому наиболее удрученным гонщиком, остававшимся на "Ринге", был Рольф Штоммелен. Он растерянно сидел на корточках в транспортере. Я еще никогда не видел его таким разбитым, почти больным от разочарования. И это именно здесь, на Нюрбургринге, где на прототипах Рольф часто показывал, как быстро он может ездить, где он в 1969 году, в своей премьерной гонке на монопостах, отважно пересек финишную черту на горящем Lotus Формулы II Риндта.
Рольф Штоммелен: Как хладнокровно это продолжалось
Рольф Штоммелен стал первым настоящим немецким пилотом Гран-при со времен графа Берге фон Трипса, поскольку его спонсоры посчитали, что, несмотря на триумфы с Porsche, "самая великая музыка играет только в Формуле 1". В 1970 году Рольфу в Brabham "больше всего понравилось то, как много Рон Торанак понимает в машинах". В финансовом смысле он не нашел среди гонщиков "среднего класса, поскольку одни получают много, другие, как я, не зарабатывают ничего". Десять очков и одиннадцатое место в чемпионате в год дебюта были гораздо большим, чем можно было ожидать. Это если Рольфа мерять не по масштабам Регаццони или Фиттипальди, а по тому, что, например, в 1970 году Петерсон не завоевал ни одного очка, а Север - только одно.
В 1971 году, в Surtees, Штоммелен надеялся выделиться еще сильнее и заработать немного больше денег, чем в предыдущем году.
Сертиз говорит сегодня, что он планировал "так воспитать Рольфа, что он смог бы заменить меня как гонщика". Теперь перегруженный "Большой Джон" снова спекулирует мыслями об уходе, примерно в середине сезона 1972 года. Он говорит, что будет в будущем сначала заключать контракты со спонсорами, и только потом - с гонщиками, т.е. строго разделять эти направления. И гонщики должны "сначала думать о команде, и только потом - о себе". В 1971 году "с этой точки зрения не получилось".
А еще распространяются слухи, что Рольф отклонил предложение переселиться в Англию и будто бы был "незаменим в Кольне во время раздачи автографов", когда требовался для тестов.
Что бы ни вынашивали в соответствии с контрактами Рольф, его спонсоры и Сертиз, это должно остаться только их внутренним делом. Но существует пункт договора о том, что Рольф не должен быть каким-либо образом ущемлен в материальной части. Однако он получил новые, сильно экономящие вес легкосплавные колесные диски только после того, как Джон их использовал уже в трех гонках. А в Нюрбургринге вообще не получил. До тех пор внутреннее состязание в том, кто из двоих быстрее, имело счет 3:3, как по квалификациям, так и по гонкам. Впрочем, с моторами и шинами было похоже.
Когда он только начинал в Формуле I, то был бесконечно счастлив: "В Porsche надо было, как солдату, стоять по стойке смирно", - сказал он мне в 1970 году в Кялами, - "а в Формуле 1 ты намного более свободен и сознателен, поскольку она требует собственных решений". Сегодня он неприкрыто говорит, что его соперники в Гран-при "остались ему более или менее чужими", что он гораздо чаще находил лучших друзей по гонкам в команде на прототипах Alfa Romeo, которую из-за большого числа очкариков называли также "командой слепых". "Мы не особенно быстры", - улыбался Рольф еще в 1970 году, "но веселы". Очень близок ему был Пирс Кэридж, позднее Пескароло и Галли.
Иногда Рольф размышляет, что у звезд Гран-при довоенных лет все было проще: " Кого избирали Mercedes или Auto-Union, того и делали тем, кем он позже становился. В то время гонялись не так жестко и быстро, а теперь все быстрее и жестче". И он определил для себя: "Инициативу и честолюбие я могу развить только в гоночном автомобиле".
Когда в 1966 году в Цюрсе-ам-Арльберг я встретил Йохена Риндта, чтобы покататься на лыжах, он сказал: "На ужин к нам придет один немецкий гонщик, Рольф Штоммелен".
Я смутно подумал о дородном фабриканте с имиджем Porsche, любительскими планами, но большим количеством кубков у себя дома. И вот пришел Рольф, искренний и сердечный, с растрепанной головой и в рекомендованных врачом очках с 0,75 диоптрий. Это был один из самых приятных вечеров.
Рольф Штоммелен (родился 11 июля 1943 года в военном бункере в Зигене) рос в безопасности зажиточной кельнской семьи: гараж, бензоколонка, парк прокатных машин. Школа: посредственно, не драчун. Спорт: посредственно. Его честолюбие пробудилось только во время учебы на механика, которую он закончил в Mercedes с оценкой "1" [прим.: высшая в Германии - А.Г.]. И во время катания на водных лыжах.
Между делом он мотался из Кельна за пять часов или два часа на Нюрбургринг, в зависимости от того, ехал он на велосипеде или мопеде. Позже, когда он уже работал в отцовском бизнесе, то ездил на Super 90 на "Ринг", чтобы "немного оторваться". Далее последовали гонки на аэродромах, горные гонки и гонки кузовных машин. Автоматически Штоммелен превратился из любителя в профессионала. Я думаю, что Йохен в 1966 году посоветовал ему пойти или в Формулу III, или в заводскую команду Porsche. Рольф стал "лучше четвертым, чем первым без конкуренции; так я продвинулся вперед".
В 1967 году он победил в "Тарга Флорио", но еще более горд был своим совершенством в Ле-Мане. Там он в 1969 году, первым из пилотов, показал 380 км/ч. "В кокпите стало тише", - вспоминает Рольф, - "и я ехал как по гололеду, с очень чуткими движениями рулем". В 1967 году он проиграл в борьбе за звание чемпиона Европы в горных гонках Герхарду Миттеру, несмотря на равенство очков, из-за положения в правилах, гласившего, что победителем считается гонщик, закончивший большее количество гонок. В 1968 году он проиграл из-за аварии, дефекта рулевого управления в Россфельде, произошедшего 7 июня, что кажется мистическим, поскольку в 1968 году три смертельных аварии произошли в седьмые числа месяца (Кларк в апреле, Спенс в мае и Шлессер в июле).
