Академия исторических наук - От солдата до генерала: воспоминания о войне
Все два года (с 1981 по 1983 г.) я прослужил в одном батальоне. Приходилось принимать участие в различных разведывательных операциях. Все они проходили в близлежащих районах Баграма и Кабула, в разных провинциях (наша провинция называлась Парван), а также возле Чарикара и Панджшера. За два года службы мы исходили вдоль и поперек всю зеленую зону вокруг Баграма, перевал Саланг, ущелье Панджшер, ущелье Бамиан, всю зону и предгорья до Кабула, ущелье Ниджраб и многое другое, всего не припомнить. Мы регулярно высаживались с вертушек, перепахали траками БМП и колесами БТРов тысячи километров афганской земли.
К счастью, меня Бог миловал, и мне удалось избежать ранений во время службы, хотя ситуации были разные. Многие мои сослуживцы были не раз ранены. Так моим друзьям из соседней роты Сергею Житинкину (был тяжело ранен и отправлен в Москву) и Николаю Прохорову не удалось избежать этой участи. И видишь с пониманием, как люди мучаются. Все раны очень долго заживают и многие могут постоянно о себе напоминать. Но во время службы, когда у нас по вечерам иногда были построения на боевые операции, некоторые офицеры спрашивали, кто желает поехать.
Все понимали, что в подразделениях многие были ранены, и приказывать раненым было неудобно. И ребята никогда не отказывались поехать, шли вперед. Стоит сказать, что предателей и бегунов у нас не было, все дорожили званием разведчика и честью 781-го ОРБ. А поэтому думаю, что все военнослужащие нашего батальона достойны боевых наград и званий!
В 1983 году я демобилизовался. Сначала нас отправили на самолете в Кабул, оттуда я попал в Ашхабад, а далее уже поехали на поезде в Россию. Была хорошая погода, шинель я в поезде оставил и уже в парадной форме ехал домой. Форма наша все равно отличалась от остальных, и, естественно, многие спрашивали, откуда я еду. Но, когда я ехал домой в Москве в автобусе № 80 от станции метро Преображенская площадь, было нелегко отвечать людям на этот вопрос, так как в памяти все было свежо: боевые действия, потеря друга…
Не хотелось ни с кем разговаривать. Конечно, я пытался как-то ответить, чтобы не обидеть людей. Но не вдавался в подробности. Домой я вернулся в звании младшего сержанта, сейчас уже в военкомате мне присвоили старшину, так как на данный момент как священнослужитель работаю и с офицерами, и с солдатами в разных структурах.
За проведенные военные действия мне были присвоены следующие награды. 15 августа 1984 года Указом президента совета СССР от 17 мая 1984 года была выдана медаль «За боевые заслуги» (№ 133 519). 30 апреля 1985 года выдан Знак ЦК ВЛКСМ «Воинская доблесть» (№ 50 АМ832 890). 18 февраля 2003 года была присвоена медаль «За ратную доблесть» (№ 112) движением «Боевое братство». Приказом от 15 ноября 2005 года от Федерального Собрания — парламента Российской Федерации, Государственной Думы и Федерального экспертного совета был присвоен орден маршала Жукова (№ 15), подписал его В.Л. Говоров (председатель наградного комитета). Указом президента Российской Федерации Путина В.В. от 16 ноября 2007 года был вручен его представителями орден Святой Анны 1-й степени с мечами (№ 1547, Указ, Москва, Кремль). Приказом № 4А от 16 апреля 2008 года президента национального наградного фонда Недельского В.В. вручен орден «За службу Отечеству» 1 — й степени.
В журнале «Солдаты России» имеется статья от декабря 2007 года № 12(63) Александра Мусиенко «Жареная картошка» (страницы 86–89), рассказывающая о моем друге Константине и отчасти обо мне. Я хотел, чтобы ее увидели его родные, его родители, поняли, что мы его не забыли. Мы все так же любим его, молимся за него. Хотелось сказать то, что наша дружба временно сейчас не продолжается так близко, потому что он уже там, а мы пока временно здесь. Надеюсь, что известность Константина даст больше молитв о его душе, чтобы ему было хорошо в Царствии небесном и всем тем, кого с нами нет.
Остановка вражеского караванаЗа время нашей службы мы побывали на множестве операций, за одну из которых я награжден медалью «За боевые заслуги». В 1983 году целью одной из операций, в которой мы участвовали, являлась остановка вражеского каравана, если он пойдет. Несколько дней мы пробыли в горах, ожидая каравана. Нам удалось занять хорошую позицию. Нам показался смешным один душман, который ничего не опасаясь, ездил внизу по дороге на велосипеде. Сзади у него был автомат «Томсон», а мы сверху смотрели на него, но открывать огонь нам было запрещено, так как задача была другая.
Через несколько суток, когда запасы воды и сухпайка значительно уменьшились, мы стали спускаться вниз со склона, но все же в готовности встретить караван. Наступила ночь, каравана особо никто не ждал, так как он мог и не пойти. Когда колонна все-таки появилась, поступила команда «огонь», все начали стрелять, чтобы с помощью огня сломить сопротивление сопровождающих караван.
Пока караван разбивали, мы с одним товарищем (Сергеем Бибиковым) отошли в сторону от этого места, потому что рядом кто-то от каравана отделился и убегал. Сейчас я понимаю, что это была глупость, потому что трава была высокая, патронов у нас в магазинах было мало, так как на взятии каравана мы их перестреляли. С собой была россыпь патронов, то есть при необходимости их надо было заряжать, и только один целый рожок остался в пулемете. Тем не менее, мы настигли того, кто убегал. Слава Богу, что никто из наемников там не оказался, нам не пришлось стрелять, потому что нас могли запросто в этой траве зарезать, застрелить или взять в плен. Можно сказать, что нам просто очень повезло.
И мы с Сергеем поймали ишачка. Он оказался очень полезным для нас, потому что на нем была плита от миномета, а самое главное — это переписка духовская (душманская). И когда мы этого ишака привели, то все офицеры, особенно командир моей роты (Поганец Андрей), были очень рады. Меня приставили к ордену Красной Звезды. Но так получилось, что мы ее похоронили, наградные сгорели. Я не считаю себя таким боевиком или воином, который достоин носить орден Красной Звезды. А потом уже командир роты представил к награде «За боевые заслуги».
После военных действий, уже на «гражданке», Андрей трагически погиб. В свое время он был простым солдатом, потом уже стал офицером. И, конечно, в своем батальоне из офицеров он был одним из самых опытных, поэтому многие прислушивались к его мнению, чтобы не терять людей. Мне с ним было легко и приятно служить.
Константин Долбилов, будучи талантливым человеком, написал об этой операции песню:
Засада РДР«Дозор вперед!» —
Отдал приказ комбат.
Три парня встали в мятых маскхалатах,
Вот осторожно
Передернут автомат,
И растворились в темноте ребята.
Вокруг ни звука,
Ночь тиха,
Но с каждым шагом
Стук сердец сильнее,
И лишь в эфире
Слышатся слова:
«Дозор, я Шторм,
Возьми чуть-чуть левее».
В засаду сели
Далеко в степи,
Где караванный путь
Лежит к Паннджеру.
А караван уже где-то в пути,
Осталось ждать
И не терять в удачу веру.
Лежим и ждем,
Когда же он пойдет.
Ждем его так, как вряд ли
Ждут в Паннджере;
Луна, как прежде,
Озаряет небосвод…
Вдруг! «Группа к бою!»
— Слышится в эфире.
Цепочкой шли
Верблюды, люди, кони,
И их дозор шел
Торопливо впереди;
Душманы нам видны
Как на ладони,
И в ожиданьи сердце
Рвется из груди.
И вот: «Огонь!» —
Команда прозвучала,
И автоматы трассерами
Распороли тьму…
Все как в аду
Рвалось и грохотало,
От смерти скрыться
Не удалось никому.
Окончен бой,
Мы возвращаемся назад.
Восходом солнца
Нас рассвет встречает,
И лишь в эфире
Слышно, как комбат:
«Ваш выполнен приказ!» —
Кому-то отвечает.
В 1983 году также был еще один веселый случай. Не помню точно месяц, но, в общем, пошли мы с ребятами из нашего подразделения за водой. С собой у каждого были автомат, подсумки и фляжки для воды. С нами пошли человека два-три «зеленых», то есть бойцов афганской армии.
