Борис Ковальковский - В небе Кавказа
Разговор этот происходил в штабе дивизии, куда летчики были приглашены для занятий по изучению боевой техники, которую поставляли нам союзники.
— Так зачем же нам этот металлолом? — спросил один из летчиков. — Наши «ЯКи» ведь лучше. Своих бы истребителей иметь побольше!
— Правильно, товарищи! Но наших самолетов просто не хватает. И мы вынуждены пользоваться услугами союзников.
— Товарищ гвардии полковник! — сказал запыхавшийся связной. — Вас просили зайти в штаб полевой армии. Генералы ждут!
Ибрагим Магометович взглянул на часы. Было около двенадцати. На полдень ожидалось прибытие в деревушку, где был расквартирован штаб авиадивизии, представителей штаба одной из армий.
Через некоторое время Дзусов был на месте. Над большой картой-пятикилометровкой склонились три генерала. Они курили, о чем-то оживленно спорили. Один из них поднял седую голову, извлек из портсигара следующую папиросу, прикурил от окурка и задымил снова.
— Гвардии полковник Дзусов. Командир 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии явился, — четко доложил. Ибрагим Магометович.
Старший из генералов подчеркнул линией на карте пункт и, обращаясь к Дзусову, сказал:
— Вот вы нам и нужны. Помогите подавить огонь на этих двух высотах! — И он ткнул концом карандаша неподалеку от Мариуполя. — Сможете?
— Могу поднять в воздух нужное количество штурмовиков и истребителей. Постараемся подавить огнем и бомбами огонь этих злополучных высот.
Дзусов нанес на авиационную карту, что носил всегда в планшете, обстановку, договорился о взаимодействии.
Наступление наземных войск было намечено на 14 часов 30 минут. Авиаудар гвардейцам предстояло нанести ровно в 14.00. Тот план, о котором подробно доложил Дзусов, был одобрен командующим 8-й воздушной армией генерал-полковником Хрюкиным.
План стал немедленно осуществляться.
Станция наведения быстро установила связь с аэродромами. В эфир понеслись позывные:
— Я — «Тигр». Я — «Тигр». Вылет разрешаю.
Впереди на бреющем полете, почти утюжа землю, неслись штурмовики. Их надежно прикрывали истребители.
Противник на высотах вначале огрызался огнем. Но уже после первых бомбовых ударов и активного обстрела из пулеметов огонь его стал стихать. И тогда в атаку пошла пехота. Через несколько часов ожесточенного боя Мариуполь был взят. Как писали тогда газеты Приазовья, «воздушный ключ к воротам Мариуполя преподнесли Родине летчики-гвардейцы».
А через день, 11 сентября, в дивизии был зачитан приказ Верховного Главнокомандующего о присвоении наземным, танковым, артиллерийским и авиационным частям наименования «Мариупольских». В числе других была также названа 9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия.
Прошел в боях сентябрь и октябрь. В ноябре дивизия была выведена на отдых в прифронтовую деревеньку Черниговка. Располагалась она сравнительно недалеко от фронта. Но войны уже здесь не чувствовалось.
— Отдых — это не Сочи. Это активный отдых, — любил повторять командир дивизии. — А если хотите точнее: отдых — это учеба, отработка слетанности пар, усвоение матчасти, обучение пополнения. И, наконец, это повышение активности работы партийной и комсомольской организаций, партийные и теоретические конференции, инспекторские проверки.
Другого мнения и не могло быть.
За короткое время полки пополнились новыми самолетами, привели себя в порядок. Когда выпадало время, свободное от учебы и полетов, устраивали концерты самодеятельности. По вечерам гуляли с девушками, собираясь в группы, пели песни, обменивались сувенирами. Нередко заглядывала кинопередвижка да приезжали фронтовые группы актеров.
В напряженной учебе прошло три месяца. Из главного штаба ВВС прибыла комиссия. Члены ее разъехались по подразделениям, каждый занял свое место. Сразу трудно было определить, кто он? Посредник? Инспектор?
В воздух было поднято пять конусов. Проверялось, правильно ли молодые летчики выходят на цель, как организуется маневр и атака с последующим отходом от цели.
Лавицкий в эти дни был занят с рассвета и до позднего вечера. Недавно ему было присвоено звание капитана. Он выполнял обязанности начальника воздушно-стрелковой службы Мариупольской гвардейской истребительной дивизии.
В ноябре 1943 года к воинам авиационной дивизии приехала делегация трудящихся города Мариуполя. Полки ее дислоцировались на аэродромном узле Аскания-Нова в Северной Таврии. Возглавлял делегацию заведующий отделом пропаганды и агитации Мариупольского городского комитета Коммунистической партии Украины Палатин. Летчики услышали от самих жителей рассказы о том, как мариупольцы боролись в оккупации. Гвардейцам это было приятно слышать. Ведь в дело освобождения города и они внесли свой вклад.
В этот период зародилось замечательное движение по сбору средств на восстановление разрушенного немцами города машиностроителей. Командование и политотдел учредили переходящее знамя дивизии для вручения лучшему производственному коллективу Мариуполя. Начальник политотдела дивизии полковник Дмитрий Константинович Мачнев пригласил к себе Николая Лавицкого и сказал:
— Поступил приказ: нашим представителям выехать в Мариуполь для вручения переходящего знамени 9-й гвардейской дивизии лучшему предприятию — заводу имени Ильича. В этом городе развернулся сбор средств на постройку самолетов. Истребители получат лучшие летчики. Кого бы ты назвал в их числе?
Николай, не задумываясь, ответил:
— Ванюшка Бабак и Василий Шаренко. Отличные летчики. Дерутся смело, себя не щадят!
Мачнев улыбнулся:
— Я ведь тоже так подумал: Бабаку и Шаренко ехать.
Дмитрий Мачнев был в дивизии с первых дней ее формирования. Николай успел хорошо узнать его. Запомнилась первая встреча в Гудермесе, когда штаб дивизии только что стал базироваться на северо-восточной окраине города.
Село Никольское, Енотаевский район Астраханская область. Далекие годы. Давно минувшие дни. Первый воспитанник коммуны. Первый комсомолец. Первый из села счастливчик, попавший в число слушателей губернской совпартшколы. Первый организатор передвижной школы политграмоты. Бойкий и смышленый парень. С винтовкой в руках он сражался против бандитов, доставал хлеб голодающим Поволжья. И вот теперь начальник политотдела дивизии. Полковник. Был он прекрасным партийным работником. Летчики его любили. Лавицкому льстило, что Мачнев с ним советуется.
— Ну так что, Бабак и Шаренко?
— Так точно, товарищ полковник.
— И нам с тобой, — сказал Мачнев, — тоже работенка найдется. Не будем же мы отставать от школьников, которые уже собрали тридцать тысяч рублей и просят разрешить приобрести самолет для вручения летчикам-истребителям.
