Нонна Голикова - Любовь Орлова
Спектакль «Странная миссис Сэвидж» в постановке замечательного режиссёра Леонида Викторовича Варпаховского шёл с огромным успехом, был очень любим зрителями, и поэтому руководство театра никак не могло отказаться от него. Чтобы сохранить его в репертуаре, необходимо было ввести на главную роль новую исполнительницу.
Надо сказать, что буйный и по самой своей природе конфликтный нрав гениальной Раневской неизменно смирялся лишь перед маленькой и непреклонной Любочкой. Они очень дружили. Вот что пишет об этом сама Раневская в своём дневнике: «Любочка Орлова дарила меня своей дружбой. И по сей день я очень тоскую по дорогой моей подруге и любимом товарище, прелестной артистке. За мою более чем полувековую жизнь в театре ни к кому из коллег я не была так дружески привязана, как к дорогой, доброй Любочке Орловой… Сказать про Любочку, что она была добрая, всё равно что сказать про Толстого — “писатель не без способностей”… Любовь Орлова! Да, она была любовью зрителей, она была любовью всех, кто с ней общался… Она была крепко и нежно любима не только зрителями, но и всеми нами, актёрами».
Как бы ни бушевал и ни вскипал вулкан Фуфы, при виде Любови Петровны лава остывала, волны опадали, звучало с придыханием: «Только ради вас, Любушка», — и самый, казалось бы, неуправляемый скандал утихал.
Это удивительное свойство Любови Петровны помнят все. Многие говорят, что в присутствии этой женщины просто нельзя было позволить себе ни малейшей бестактности или намёка на панибратство, в то время как она в общении была сама простота и приветливость. Когда я делала о ней радиопередачу, среди выступавших была и Рина Зелёная. И она очень точно сказала, что в самой непринуждённой беседе с Любовью Петровной всё равно ощущалась некая дистанция, по её выражению, как бы «расстояние вытянутой руки». Критики заметили это свойство актрисы даже на экране. «Что-то в самой внешности Орловой, в её присутствии на сцене и на экране сопротивлялось любой случайной фамильярности, всякому панибратству, принятому среди актёров», — писал один из них. Видимо, не только творческие соображения, не только знание дружеских отношений Раневской и Орловой, но ещё и эта особенность Любови Петровны стала некоей гарантией того, что выбор новой исполнительницы на роль миссис Сэвидж пройдёт с наименьшими потрясениями для театра, если брать в расчёт сложности характера Раневской. Имя Орловой было порукой, что долгие препирательства и капризы Фаины Георгиевны прекратятся и можно будет действительно приступить к репетициям и продолжить жизнь спектакля, не завися от эскапад Раневской.
Леонид Викторович Варпаховский был приглашённым режиссёром, работа над спектаклем для него давно закончилась, он был занят уже на других сценах и репетировать ввод с новой актрисой ему было некогда. Тогда дирекция театра решила поручить работу над ролью с Орловой актрисе и режиссёру Нелли Лазаревне Молчадской. Она, собственно, и следила за спектаклем «Странная миссис Сэвидж» как режиссёр.
Когда Любови Петровне позвонил директор театра Л. Лосев и сказал, что она должна играть роль миссис Сэвидж вместо Раневской, она ответила, что примет роль только в том случае, если Фаина Георгиевна сама позвонит ей и подтвердит, что эту роль больше играть не будет. Любовь Петровна до тонкостей знала сложную театральную этику и не хотела её нарушать, а прежде всего — элементарную человеческую этику. Услышав, что речь идёт об Орловой, Раневская немедленно сама ей позвонила. Звонок Раневской совпал с днём рождения Любочки, и не кто иной, как Григорий Васильевич, снял трубку и принёс имениннице радостную новость. Это было настоящим подарком!
Нелли Лазаревна Молчадская должна была приступать к работе с крупнейшей звездой и, по её признанию, именно поэтому волновалась. Ведь для работы просто необходимо было найти общий язык.
Любовь Петровна первая позвонила ей домой, сказала, что очень рада работать именно с ней, и предложила репетировать не в пыльных гримуборных, а у себя дома, который находился рядом с театром, что было очень удобно для всех. Им предстояло много общаться, часто и регулярно созваниваться. И первое, о чём спросила Любовь Петровна Нелли Лазаревну, — это имя и отчество её отца. Эту, казалось бы, мелкую подробность Нелли Лазаревна тем не менее вспоминает чаще, чем что-либо другое из периода общения с великой актрисой. А в самом деле, как мы обычно разговариваем? Ведь совершенно безадресно: «Здравствуйте, как поживаете? Передайте… Спасибо… Надеюсь, у вас всё хорошо…» Тексты, которые могут предназначаться любому. Психологи говорят, что если ты хочешь, чтобы твои слова и мысли были точно поняты и глубоко восприняты, собеседника обязательно надо называть по имени. Да и потом, это просто-напросто дань уважения к конкретному человеку. Этим маленьким, но столь важным секретом в совершенстве владели Любовь Петровна и Григорий Васильевич. Собственно, они и не собирались думать об этом специально. Это была их органика, они были воспитанными людьми. Молоденькая невестка Ирины Сергеевны Анисимовой-Вульф Таня Щеглова тоже запомнила, как «сама Орлова», которой восхищалась вся страна, обращалась по телефону к едва знакомой девочке не иначе как по имени и обязательно спрашивала о её делах.
Итак, началась долгожданная работа над новой ролью, на создание которой у актрисы было всего три месяца. Встречи с режиссёром происходили почти ежедневно. Нелли Лазаревна быстро успокоилась: всемирно известная звезда репетировала, по её выражению, «как первоклассница», была совершенно открыта режиссёру, обращала внимание на мельчайшие детали. Наступил момент, когда нужно было знать текст всего первого акта. Для Любови Петровны до сих пор выучить весь текст роли оставалось проблемой, ведь в кино этого не требовалось, достаточно было знать текстовой кусок сегодняшней съёмки. Уезжая однажды на дачу в пятницу, Любовь Петровна сказала Молчадской: «Я вернусь к понедельнику и буду знать весь текст наизусть». Так и было.
Жизнь шла в непривычном московском быте, жить во Внукове постоянно из-за ежедневных репетиций не удавалось, загородная обитель стала пристанищем лишь в выходные дни. Григорий Васильевич понимал жену совершенно, был неотлучно рядом, вникал во все повороты судьбы создаваемого ею персонажа и настроения самой Любови Петровны. Как-то Нелли Лазаревна осталась у них обедать и была приятно поражена тем, что сервировал стол, всё привозил на передвижном столике и подавал именно он. А во Внукове можно было без конца вместе с ним продолжать работу, проверять с ним текст, обговаривая все детали и мелочи.
