Юрий Мухин - Трагедия Сталина и его сыновей
Исследователя спасает то, что фальшивки по «сыну Сталина» готовил не один человек, а несколько (и в Берлине, и в войсках), но по одним указаниям. В результате указания были четко выполнены, и первое, на что вы наткнетесь в любом документе, это на дату пленения «сына Сталина» и дату его допроса—18 июля 1941 года. Все остальные даты тщательно подогнаны к этой дате. Но ни в одном документе вы не найдете ни одного места действия — ни где именно его пленили, ни где допрашивали. Чувствуется, что это было требование из Берлина. Однако в остальном исполнителям предоставили самостоятельность и они, ориентируясь на подлинные документы по этому делу (которые им предстояло уничтожить), написали, кто на что был горазд. В результате в этих «документах» появилась масса разночтений, порою забавных.
Как верить?
И, наконец, несколько замечаний «в общем».
Дальше вы увидите, что есть основания полагать, что Сталин понимал, что его сын Яков не сдавался в плен, следовательно, убит. Как-то снова поднимать его дело, оправдывать сына, снова привлекать к этому внимание, Сталин, судя по всему, не собирался — в этом не было смысла. Сына не воскресишь, а у уродов снова появится повод полоскать и имя сына, и имя Сталина. То есть Сталину было безразлично проводимое СМЕРШ расследование этого дела.
Тем не менее, думаю, что Сталину было бы разумнее поручить расследование судьбы сына не СМЕРШ и НКВД, а частному детективу. Во-первых, СМЕРШ и НКВД и так были завалены делами, во-вторых, эти люди за войну насмотрелись столько подлости и трусости кадрового офицерства Красной Армии, что изначально ни в меньшей мере не сомневались, что Яков Джугашвили сдался немцам в плен, а их задача сводится всего лишь к тому, чтобы выяснить его судьбу. Затем этих следователей было много, и каждый имел задачу выяснить частные вопросы следствия, а анализ всех материалов должен был проводиться «наверху». А «наверху» в это время (тот же Серов) увлекались вопросом, как больше трофеев нагрести под себя, и особо ломать голову над вопросом судьбы Якова «наверху» было некогда. Поэтому и пишу, что, займись этим делом частный детектив, не обремененный этим опытом смершевца, немцам на допросах не удалось бы навесить ему на уши столько лапши.
Кроме этого, сегодня уже совершенно ясно, что в архивах России ее враги творят, что хотят, — и уничтожают документы, и подбрасывают их. Но дело в том, что первыми начали заниматься уничтожением дел в архивах хрущевцы. И исследователи отмечают, что и в архивном деле сына Хрущева Леонида, во время войны пропавшего без вести военного летчика, и в деле Якова Джугашвили не хватает документов, подшитых в деле до воцарения Хрущева. Уверен, что не хватает документов, из которых следует, что Якова Джугашвили в плену не было. Ну, хотя бы таких. Якова разыскивали, и первые, кто обязан был дать справку о нем, это командование полка и дивизии, в которых он служил. Ни строчки! Вот все немецкие документы, которые доказывают, что Яков был у них в плену и которые трудно было найти, в деле есть. А советские, которые, казалось бы, следствию легче всего было запросить, в деле отсутствуют.
И, наконец, если говорить о современности, то думаю, что если по церквям Москвы собрать 100 случайных православных и сравнить их с сотней современных российских историков, то окажется, что православные меньше верят в бога, чем наши историки в честность немцев. Причем речь идет не о случайных приблудах в истории, типа Б. Юлина, или «стригущих бабло» на сионистской конъюнктуре, типа М. Солонина, — речь идет и об обычных историках. Только любители еще так-сяк сохраняют трезвость, остальные верят немцам беззаветно.
Артиллерист, командир батареи
Итак, что же за документы имеются в архивах по делу Я. Джугашвили?
Всех я не видел, поскольку для выводов по этому делу мне вполне достаточно того, что уже опубликовано. Я уже писал о них http://www.ymuhin.ru/node/286, но сейчас займусь аспектом, которого ранее не касался и для которого достаточно четырех изготовленных немцами сообщений о допросах пленного «сына Сталина». Причем три документа — это как бы сообщения офицеров 1-Ц (разведки и контрразведки) немецких штабов (раньше я этих документов не видел) и один документ имеет вид протокола допроса «сына Сталина».
Мне этого протокола за глаза хватило и хватает, чтобы утверждать, что немцы допрашивали не Якова Джугашвили, но «серьезных историков» в этом не убедишь. Напишешь, что Яков не мог не знать, служит ли в армии его брат, а тебе ответят, что это он брата от немцев скрывал. Напишешь, что его 14-й гаубичный полк до войны дислоцировался в Наро-Фоминске, а «сын Сталина» показал, что в Москве, а тебе ответят, что это он немцев хотел запутать. И т. д., и т. п. Поэтому не буду касаться десятка подобных косвенных доказательств.
Меня сразу же убеждает в фальшивости всего этого допроса то, что тот, кого допрашивали немцы, не был артиллеристом ни в меньшей мере. А ведь настоящий Яков Джугашвили был артиллерист, окончивший Артиллерийскую академию. Поясню штатским.
Орудия гаубичной артиллерии, в которой и служил Яков, стреляют в основном с закрытых позиций. Это означает, что ни противник не видит этих орудий (они находятся достаточно далеко в своем тылу), ни солдаты, стреляющие из гаубиц, не видят, по кому они стреляют. Действуют они в бою так.
Командир батареи со связистами уходит вперед, как можно ближе к противнику и оборудует свой наблюдательный пункт (НП) так, чтобы с него как можно больше видеть происходящее на поле боя. С батареей (4 орудия) он связан телефонной линией и рацией. Без подробностей его работа выглядит так.
Командир батареи осматривает поле боя, определяет по карте координаты своего НП и ориентиров, координаты противника, если тот уже появился на этом поле, передает все эти координаты на батарею. Там старший по батарее по карте делает расчеты для первого выстрела, т.е. на какой угол надо повернуть ствол орудия в горизонтальной плоскости и на какой угол его поднять, чтобы первый снаряд упал в заданной точке поля боя и командир на своем НП разрыв этого снаряда увидел. Одна гаубица стреляет. Командир батареи видит разрыв ее снаряда на поле боя и теперь, пользуясь картой и шкалой тысячных в бинокле, должен быстро определить расстояния от разрыва до цели и быстро рассчитать, как нужно изменить наводку орудия на батарее, чтобы следующий снаряд упал на цель. Это называется пристрелкой. Когда наконец очередной пристрелочный снаряд падает в район цели, то командир дает команду и все четыре орудия начинают стрелять по этой цели, уничтожая ее.
