Анатолий Ведерников - Религиозные судьбы великих людей русской национальной культуры
Нельзя не отметить особо стихотворного послания Ломоносова к Шувалову под названием «О пользе стекла». Превознося стекло за то значение, которое оно имеет в практической и научной деятельности человека, Ломоносов высказывает в этом произведении свои взгляды на взаимоотношение науки и религии. Выше было отмечено, что предки наши считали изучение природы греховным делом… Устройство громоотвода и во времена Ломоносова считалось дерзновением, восстанием человека против Бога, «продерзностным сопротивлением гневу Божию». Такая точка зрения была неприемлема для Ломоносова, который, следуя за Лейбницем, верил, что Бог дал мировой жизни законы и предоставил искать эти законы и пользоваться силами природы через их познание. Вот почему он решительно нападает на тот слабый ум, который считает грехом всякую попытку познать, что такое молния и гром. Не отрицая воли Божией, правящей миром, Ломоносов считал необходимым искать и изучать ближайшие причины естественных явлений в действиях сил природы, чем не могло подрываться религиозное чувство. Душа Ломоносова понимала поэзию мировой жизни и славословила мудрого Создателя этой жизни.
Хорошо знакомый с творениями отцов Церкви, он ценил их сочувствие и интерес к природе и желание примирить ее изучение с верой. «О, если бы в их время, – говорил он, – известны были изобретенные недавно астрономические орудия и открытия тысячи новых звезд! с каким бы восторгом проповедники истины возвестили о новых свидетельствах величия, мудрости и могущества Творца!» В другом месте он говорит так: «Природа есть Евангелие, благовествующее творческую силу, премудрость и величество; не только небеса, но и недра земные поведают славу Божию».
Литературная деятельность не представляла в глазах Ломоносова главного дела его жизни. Великий поэт был убежден, что он прежде всего – ученый-естествоиспытатель, а поэт – между прочим. Вот почему от него осталось более всего научных сочинений по физике и химии.
Как филолог Ломоносов сослужил родной стране большую службу. Он первый приложил сознательные усилия к упорядочению русского языка, который в то время представлял смешение самых разнообразных элементов: слова и выражения церковнославянские, немецкие, латинское построение речи, примесь русских провинциализмов и т. д. Все это представляло нечто пестрое, лишенное единства и индивидуальности национального языка. Ломоносов первый разобрался в хаосе тогдашнего языка, разложил его на существенные элементы и составил теорию о трех штилях: высоком, среднем и низком. Он внес систему в русскую речь, очистил ее от нерусских элементов и придал ей характерность и выразительность…
Так работал Ломоносов в продолжение нескольких царствований: Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II. Судьба Ломоносова подвергалась многим испытаниям политических перемен. В своей борьбе за торжество русской науки он достигал и побед, претерпевал и гонения и даже был однажды отставлен от Академии… Но в течение всей жизни Ломоносов оставался непреклонен в своей любви к Отечеству. Он сознавал недостатки старины, но не проникался презрением к ней. Он сознавал культурную силу и ценность Запада, но не сделался иностранцем по духу и страстно защищал Родину от обидных нападок. Уважая себя и все хорошее родное, он умел ценить и чужую культуру. В соединении своего и чужого хорошего он видел будущий расцвет России и не ошибся в своем предвидении.
Умер он 54 лет от роду (4 апреля 1765 г.). Прекрасна и назидательна была вся жизнь Ломоносова. Самоотверженный подвижник науки, он свято и неустанно служил своему долгу на пользу Отечества. Похоронен Ломоносов в Александро-Невской лавре.
Творчество М. В. Ломоносова
Говоря словами знаменитого проповедника Никанора, архиепископа Херсонского, «Ломоносов, первый русский ученый, естествоиспытатель, историк, оратор, стихотворец, был вместе с тем и мыслитель истинно русский, истинно христианский». Откуда, из какой среды пришел этот разносторонний гений? Кому он обязан богатством своих дарований и интересов?.. «Сын крестьянина по отцу, своею материю имел он дочь диакона; она, ее дух, ее семейные предания дали один из первых толчков пробуждению духовных сил ее дитяти, направляли и первоначальное развитие их в известную сторону в духе происхождения и склонностей матери».
Нужно отметить, «что грамоте учил его церковный дьячок, его первою школою после дьяческой избы была церковь и церковный клирос, первыми учебными книгами Часослов и Псалтирь, а первыми учителями его в языкознании Мелетий Смотрицкий со своей “Грамматикой”, а в стихотворстве Симеон Полоцкий с переложенной им в стихи Псалтирью; что в Москве от голодной смерти спас его и в школу привел монах, образовали его монастыри и два старейших духовных училища – Московское За иконоспасское и Киевское; что, воспитанный лицами священного сана, вскормленный вещественным и духовным хлебом церковным, он и сам был готов принять священный сан и посвятить себя на служение Церкви; что, наконец, и в Академию наук устроил его архиерей, знаменитый Феофан Прокопович…»
Разумеется, очень существенно указать на те питающие источники духовной жизни, которые при крайней простоте и суровости первоначального обучения и воспитания юного Ломоносова сообщили ему истинно христианское мировоззрение, раскрыв для него тайные сокровища природы, мысли и слова. Первосвященный Никанор опять напоминает: «…что с раннего детства имел он особливую охоту к четью-петью церковному; что Часослов и Псалтирь, все употребительнейшие в Церкви молитвы, каноны, песни церковные, всю Псалтирь не только в подлинном ее библейском тексте, но и в стихотворном переложении знал он наизусть; что в двух старейших духовных училищах основательно изучил он богословие и отцов Церкви; что примерами великих отцов, богопросвещенных испытателей природы, вдохновенных певцов величия Божия в природе, каковы были Василий Великий, Григорий Богослов, был он поощрен к изысканию тайн природы; в высоких святоотеческих творениях, в богодухновенных Писаниях библейских почерпнул он сам, советуя почерпать и нам, богатство и возвышенность родного слова; в творениях святоотеческих, в Писаниях библейских, равно как и в великой книге природы, почерпнул он лучшие истинно поэтические свои вдохновения, так что безукоризненными и достоподражаемыми как по возвышенности мысли, так по благородству чувства, даже по чистоте, правильности и изобразительности языка, можно назвать те из его стихотворений, проникнутых христианским миросозерцанием, в которых воспевает он Бога и дивные в мире дела Божии…»
