Мария Арбатова - Испытание смертью или Железный филателист
Тиана пила шампанское, не понимая, что отвечать.
— Если Проджети запекает рыбу так же, как готовит боботи, то я переманю ее к себе за большую зарплату! — попробовал подобраться к Тиане Джон.
А Проджети, не понимая, должна ли что-то отвечать такому важному господину по протоколу, сделала книксен, какой видела по телевизору. Выглядела она при этом, как присевшая слониха, и чуть не снесла задом полстола.
— Наверное, вы правы. Когда встречаются люди из таких разных миров, им трудно услышать друг друга, — тихо ответила Тиана.
— Я только хочу сказать вам, детка, что серьезный филателист — это всегда человек, на которого можно положиться. Запомните мои слова! — подчеркнул Джон. — А теперь спать, иначе проспим утренний клев.
Отто спал неспокойно, все время просыпался от храпа старого Джона и не мог понять, где он и почему комнату качает.
Под утро приснился Чака — он стоял у причала, держа в руках ассегай. Яхта остановилась. Отто спрыгнул к нему на берег, Чака показал на ассегай и переломил древко об колено с таким звуком, словно в его ладонях хрустнул столетний баобаб. Отто взял две половинки в руки и понял, что Чака сломал тот самый ассегай, который Проджети принесла из кладовки. Чака сделал непонятный знак руками, и Отто решил, что он показывает, как птица захлопывается в клетке. Потом прокричал что-то на своем языке и пошел в город. Отто хотел догнать его, но понял, что не может двигаться, словно его поставили на якорь, как яхту. И проснулся с ощущением жуткой тяжести…
Но, несмотря на сон, рыбалка удалась. Когда замаячил причал, с которого отчаливали, на палубе были аккуратно разложены сомы, лещи с непривычно расположенными плавниками, много незнакомой рыбной мелочи. Отдельно красовалась пойманная Отто огромная полосатая зубастая зверюга.
Джон называл ее тигром, а Вилли утверждал, что это «водяная собака», которая живет аж восемь лет. И на глаз она килограммов на пять, но он ловил такую на десять килограммов.
Отто никогда в жизни не видел подобного страшилища. У нее были твердые костистые челюсти, огромные острые зубы и полосатая раскраска.
Вытаскивать ее было трудно, она словно выскочила со стороны, перевернула наживку и попыталась проглотить ее головой вперед. Была сильной и вела себя непредсказуемо, а тут еще Джон и Вилли орали над ухом, как правильно тянуть, вместо того чтобы замолчать и не пугать ее воплями. Тиана переживала, как маленькая девочка, Проджети шептала заклинания, а Мсане пританцовывал и хлопал в ладоши.
Возвращались, как люди, выигравшие вместе в лотерею. Предвкушая рыбу, запеченную на берегу, на которой Проджети рассчитывала показать еще больший класс, чем в готовке боботи. Она ведь привезла с собой корзину специальных листьев, специальной глины и специальных трав. В ее деревне знали, что делать с рыбой.
Тиана сидела на корме в спортивной одежде, соблазнительно подчеркивающей фигуру. Ей очень шла эта поза, этот стиль, эта яхта. Надышавшись речным воздухом, она первый раз за все время знакомства с Отто выглядела счастливой, спокойной и расслабленной.
— Надо было идти в океан, — добродушно ворчал Вилли, на время доверив управление яхтой Мсане. — На реке женская рыбалка, а интересно ловить глубоководную рыбу. Там можно вытащить с глубины стокилограммовую штуковину с плавниками! Тиана, ты любишь свежую акулу? Не любишь? А голубого марлина или дорадо?
Джон примостился возле Тианы, обрезал сигару, блаженствуя, закурил. А Отто все рассматривал полосатую рыбу, сидя над ней на корточках.
— Не трогай руками! Говорят, что рыба теряет вкус, когда ее трогает руками не тот, кто готовит! — предупредил Вилли. — Тем более руки у тебя пахнут никотином!
— Райское место, — вздохнул Джон. — Ну согласитесь, ведь стоило ехать так далеко от Йоханнесбурга?
— Джон, откройте тайну, как завладеть сердцем филателиста? — сверкнула на него глазами Тиана.
— Нет ничего проще. Надо всего лишь восхищенно выслушивать его рассказы о марках и не повторять: «Ты опять разложил на столе эту ерунду?»! — ответил Джон. — И еще. Никогда не ставить на его альбом чашку с кофе! Моя жена так и не научилась всему этому за пятьдесят лет совместной жизни.
— А какой сюрприз можно сделать филателисту? Отто говорил о марке, на которой самолет напечатан вверх ногами. Ее легко купить?
— Это знаменитая «перевернутая Дженни», на ней при печати спьяну перевернули изображение, — ответил Джон. — Купить ее не сложно, но если бы у вас были такие деньги, вас бы охраняло сейчас человек десять!
— Такая ерунда стоит больших денег? — удивилась Тиана.
— Я ведь только что сказал, что слово «ерунда» по поводу марок произносить при филателисте запрещено, — поморщился старый Джон.
— Боже мой, извините! — Тиана закрыла рот ладонью.
Отто никогда не видел ее такой оживленной и кокетливой.
— Когда я женился на Эмме, я сказал ей: «Успокойся, дорогая, филателист не изменяет жене. Потому что влюбляется не в женщин, а в марки!» — продолжил Джон.
— Это правда? — обернулась Тиана к Отто.
— Чистая правда! Знаю историю о миллионере, который украл марку у рабочего потому, что тот отказывался ее продавать. Он просто влюбился в эту марку! — подтвердил Отто, нежно глядя ей в глаза. — Проджети, бокалы! Друзья, хочу произнести тост!
Услуги в качестве бармена Проджети оказывала не так ловко, как Мсане, но все, тем не менее, получили по полному бокалу шампанского.
— Хочу выпить за вас и сказать огромное спасибо! Благодаря вам мне не было здесь одиноко! — И Отто чокнулся с каждым.
— Ты был прав насчет рыбы, парень, — хлопнул его но плечу Вилли. — Оказывается, рыба любит немцев!
И все засмеялись.
— Мне кажется, что все подозрительно хорошо, — с тревогой посмотрела на него Тиана.
— Кто же убегает от своего счастья? — ответил Отто, глядя ей в глаза. — Понятие «уют» у нас, немцев, — это не просто красивая женщина в красивом доме, а покой и сердечное тепло!
И это были те слова, которых она безуспешно ждала в Йоханнесбурге и за которыми поехала сюда, на реку Вааль.
— Скоро причаливаем, — напомнил Вилли и пошел к Мсане, управлявшему яхтой.
Отто увидел на пристани человек десять мужчин и несколько машин. Когда отчаливали вчера вечером, на пристани не было никого, кроме сторожа.
— Что там за ярмарка на берегу? — насторожился он.
— Обычно столько машин и людей, когда кто-то утонул. — Джон пыхнул сигарой.
— Здесь часто тонут? — спросил Отто.
— Постоянно. Черные и индусы живут на берегу моря, лезут в воду, но не умеют плавать, — осуждающе покачал головой Джон. — Никогда не понимал, как можно жить на берегу и не плавать.
