Вольдемар Балязин - Русско-Прусские хроники
Следом за Шлибеном и Булгаковым из Москвы во Псков, и далее к ливонской границе, в сопровождении большого конвоя двинулся еще один обоз с серебром. На этот раз деньги должен был сопровождать Семен Сергеевич Левашов. Альбрехт фон Шлибен поспешил известить великого магистра об успешном окончании переговоров с русскими и о том, что в Пруссию направлен еще один обоз с серебром.
Известие от Шлибена Альбрехт получил 5 апреля 1521 г., однако в этот день, проиграв войну, он был вынужден подписать с Польшей договор о четырехлетнем перемирии.
По этому договору взаимоотношения Польши и Тевтонского ордена вновь определялись третейским судом из императора, короля Венгрии, курфюрста Саксонского и прелатов Германской империи. Практически сразу же было достигнуто соглашение о прекращении войны и выводе польских войск из Пруссии в течение четырех недель, а также быстрое обоюдное освобождение пленных.
Таким образом, у Альбрехта не было никаких основание получать деньги, ибо война прекратилась, а кредит представлялся именно на ее ведение.
Но великий магистр поступил по-другому: 6 апреля он отправил к Шлибену гонца с депешей, в которое орденскому послу предписывалось убедить русских в необходимости переслать деньги в Пруссию для того, чтобы Орден, получив их, мог отказаться от перемирия и продолжать войну. В самом твердом намерении бороться с поляками великий магистр сумел убедить и Ивана Булгакова, в конце апреля приехавшего в Пруссию. Возвратившись в Москву, Булгаков посоветовал Василию III передать деньги немцам и в конце мая по приказу великого князя русское серебро из Пскова было вывезено в Ливонию.
Альбрехт понимал, что Василий III в любой момент может возвратить обоз в Москву и поэтому сильно беспокоился за судьбу денег, полученных после столь долгих переговоров и мытарств. Еще весной он отправил в Ливонию Михаила фон Драге, поручив ему встретить русских послов и препроводить их в Пруссию. 18 июня 1520 г. великий магистр послал на помощь Драге своего секретаря Христофора Гаттенхофена, обязав его немедленно сообщить о русских послах и о мерах, предпринятых для безопасного провоза денег в Пруссию. Еще не получив письма великого магистра, Драге уведомил своего господина о том, что он встретил русских послов с деньгами в (крепости Венден — ныне латышский город) Цесис. 30 июня деньги были доставлены по назначению.
Оживленные сношения и частые контакты между Пруссией и Россией, казалось бы, могли создать спокойную обстановку в союзной Альбрехту Ливонии. Однако даже столь очевидные проявления дружелюбия со стороны России не рассеяли атмосферу подозрений и опасений. Боясь нападения русских, капитул ордена в Ливонии и ландтаг решили послать в Россию послов для того, чтобы пролонгировать русско-ливанский договор, подписанный в 1509 г.
Казалось бы, Альбрехту следовало удовлетвориться полученными деньгами, но аппетит великого магистра оказался неуемным: в марте 1522 г. он снова послал в Москву Георга Клингенбека, желая получить еще одну партию серебра.
21 марта Клингенбек прибыл во Псков и отсюда послал Василию III письмо с просьбой как можно скорее пропустить его в Москву, ибо дело, с которым он прибыл, не терпит никакой отсрочки. Посла немедленно пропустили в Москву. Здесь Клингенбек сделал заявление, которое окончательно расстроило и без того непрочный русско-орденский союз.
На аудиенции с великим Московским князем прусский посол заявил, что все беды, постигшие Тевтонский орден, произошли из-за невыполнения русскими своих союзнических обязательств. Во-первых, сказал Клингенбек, русские сказали недостаточно щедрую помощь деньгами, а во-вторых, совсем не сказали поддержки войсками, ибо операции, проводимые воеводами Василия III в Литве оказались мало эффективными. Именно поэтому, резюмировал посол, Альбрехт потерял часть орденских территорий, а в конечном итоге именно поэтому же и проиграл войну, заключив вынужденное четырехлетнее перемирие. Василий III отверг все упреки и посол (в письме гроссмейстеру) был вынужден констатировать, что ответ русских был «резким, но верным».
Кратковременное пребывание Клингенбека в Москве совпал с приездом в русскую столицу польского посла Станислава Довгирдова. Довгирдов просил Василия III заключить с Польшей вечный мир или перемирие. Великий князь Московский выразил согласие и послал в Польшу дьяка Василия Полукарпова с подъячим Иваном Щекиным для ведения предварительных переговоров о присылке «великих послов».
В августе 1522 г. «великие послы» — Петр Кишка и Богуш Боговитинович прибыли в Москву. Переговоры заняли пять дней. 7 сентября между Россией и Польско-Литовским государством было подписано пятилетнее перемирие.
1 марта 1523 г. посланные в Польшу бояре Василий Григорьевич Морозов и Андрей Никитич Бутурлин привели короля Сигизмунда к крестному целованию на перемирной грамоте.
Таким образом, весной 1522 г. десятилетняя воина между Россией и Польшей закончилась. Ее окончание объективно способствовало улучшению позиций Польско-Литовского государства в его борьбе с Тевтонским орденом, ибо теперь у великого магистра Альбрехта не осталось никаких надежд на вовлечение России в войну с королем Сигизмундом.
В результате этого Тевтонский орден сказался в положении, когда под угрозу окончательного уничтожения ставились вековые привилегии немецких феодалов Прибалтики и само существование созданного ими государства. Пытаясь найти выход из положения, Альбрехт решился на крайнее средство: он принял протестантизм, отказался от сана великого магистра и объявил владения Ордена в Пруссии секуляризованными. В результате этого Тевтонский орден, как военно-монашеская католическая организация, был ликвидирован, на его месте появилось светское государство, в котором власть оказалась в руках представителей крупнейших феодальных фамилий Германии.
Весной 1525 г., когда истек срок четырехлетнего перемирия, подписанного в 1521 г., Альбрехт Гогенцоллерн приехал в Краков для заключения мира.
8 апреля 1525 г. бывший гроссмейстер подписал мирный договор, по которому новое государство объявлялось герцогством, находящимся в вассальной зависимости от короля Польши. Специальный пункт договора гласил, что если у бранденбургских маркграфов не окажется наследников по мужской линии, то новое герцогство полностью перейдет под власть польской короны. По договору все старые привилегии, которыми пользовался Тевтонский орден, утрачивались, однако все права и привилегии прусского дворянства — будущего юнкерства — оставались в силе. Новому герцогству предоставлялось право чеканки собственной монеты, а герцог Пруссии в сенате, на сеймах и имперских съездах получал право занимать место рядом с королем Польши.
