Владислав Костюченко - Вивекананда
Как бы то ни было, говоря о второй причине «мумифицирования» индийской цивилизации, Вивекананда затрагивает вполне реальные социальные корни этого явления (хотя делает это, прибегая к не вполне адекватным формулировкам). Такой причиной, с его точки зрения, является своекорыстие членов высших каст, извративших первоначальный «замысел» системы варн, лежащую в основе ее дхарму… Разумеется, и тут Вивекананда подставляет свои идеализированные представления о древнеиндийской действительности на место ее самой, но о действительности своего времени он в данном случае начинает говорить уже вполне реалистически. Вивекананда решительно осуждает кастовую систему в том виде, как она выступала в современном ему индийском обществе: «Нынешние кастовые различия — это препятствия на пути прогресса в Индии. Они ограничивают, ведут к узости, разделяют. Они рухнут перед лицом новых идей…» (89, 371). Вполне в духе Даянанды Сарасвати Вивекананда осуждает такие черты кастовой системы, как (1) наследственный характер каст, (2) их замкнутость, (3) унижающее человеческое достоинство положение членов низших каст и, наконец, (4) привилегированное положение членов каст, считающихся высшими (см. там же, 370). Однако он более радикален, чем его предшественник. Если Даянанда выступает в основном против замкнутости и наследственного характера каст и лишь отчасти, в связи с утверждением всеобщих прав на просвещение, затрагивает и привилегии членов высших каст, то Вивекананда делает эти привилегии одной из самых главных мишеней своей критики. Идею привилегий он объявляет «проклятием» человечества и настаивает на том, что различие людей должно быть основанием для различия их обязанностей, их «вклада» в общее дело, но отнюдь не для личных выгод и преимуществ (см. 8, 1, 422 и 434). Особенно резкому осуждению подвергаются у Вивекананды привилегии жрецов — брахманов. В одном из своих писем он обращается к ученикам с призывом: «Станьте, наконец, людьми! Вышвырните вон жрецов, которые всегда против прогресса… Они — порождение векового господства суеверий и тирании» (8, 5, 8). Одним из самых популярных лозунгов радикально настроенной индийской молодежи начала XX в. стали крылатые слова Вивекананды: «Никаких жрецов, никакой социальной тирании!» (цит. по: 52, X).
Итак, чтобы возродить силы нации, необходимо, по Вивекананде, отказаться от кастовых привилегий, разбить оковы кастовой системы, связывающей страну по рукам и ногам, оставив в то же время «очищенную от наслоений», идеализированную систему варн. Но этого мало. Индия не должна уподобиться «устрице, замкнувшейся в своей раковине» (8, 3, 317), ей необходимо учесть позитивные стороны развития западной цивилизации.
Вообще говоря, согласно Вивекананде, обеим цивилизациям есть что перенять друг у друга: «…подобно тому как активный западный ум выиграл бы от примеси типичной для Востока интроспекции и навыков медитации, восточный ум извлек бы для себя пользу, научившись тому, как быть более активным и энергичным» (8, 1, 382). В этой же связи приводится и такая (основанная на уже известном нам и не выдерживающем критики тезисе о совпадении основ современной науки и веданты) формула: «Достойными удивления достижениями в области духа (Восток!) следовало бы поделиться в обмен на удивительные достижения в материальной области (Запад!)» (8, 3, 317–318). Но более всего Вивекананду волнует судьба Индии, и соответственно мы находим у него развернутое изложение того, чему должна «научиться» индийская цивилизация у западноевропейской. Характерно, что Вивекананду привлекают такие особенности буржуазного общества, которые выгодно отличают его от феодального, и прежде всего — это технический прогресс. «Индия должна научиться у Европы тому, как побеждать внешнюю природу», — пишет он (8, 5, 146). Высоко оценивает он и такие «приметы» современной ему Европы, как развитие науки и просвещения (см. 8, 3, 157). С его точки зрения, достойна подражания борьба европейских наций за суверенитет, политическую свободу и независимость (см. 8, 4, 360). И наконец, ему импонирует тот пересмотр обветшалых традиций, обычаев, представлений, который в новое время происходит в Европе (см. там же, 337).
При всем том, говоря о будущем Индии, Вивекананда подчеркивает, что ей надо избежать как «Сциллы старой ортодоксии», так и «Харибды современной европейской цивилизации» (8, 3, 151). За блестящим фасадом этой цивилизации ему видится нечто неожиданное и мрачное: «Общественная жизнь на Западе подобна раскатам смеха, заглушающим рвущийся из глубины души вопль. Смех переходит в рыдания. Забавы и увеселения — на поверхности, в глубине же скрыто нечто напряженно-трагическое» (89, 151). В соответствии со своей общей схемой Вивекананда усматривает причины этого прежде всего в «односторонности» западной цивилизации, ведущей, по его мнению, к потере контроля над собой в погоне за контролем над природой, к забвению духовного в погоне за телесным, к утрате внутренней «глубины» в результате стремления к максимально широкому охвату внешних вещей и т. д. С другой же стороны, он говорит о развращающем влиянии на всю общественную жизнь стран Запада «привилегии богатства» и пользующейся этой привилегией социальной группы (варны вайшьев). Именно тут ему удается приблизиться к пониманию реальных социальных истоков констатируемого им неблагополучия. Души людей, полагает он, оказываются опустошены непрерывной конкурентной борьбой и «культом доллара» (8, 3, 182 и 114). Культ этот накладывает, по его мнению, неизгладимую печать не только на хозяйственную жизнь стран Запада, но и на их внешнюю и внутреннюю политику, на философию, искусство, науку и даже религию. Десятки страниц в работах Вивекананды посвящены критике «культа доллара» и «коммерческой цивилизации». Приведем лишь одно, пожалуй, наиболее показательное место: «Материальная тирания (в странах Запада. — В. К.) огромна. Богатство и власть в той или иной стране — в руках немногих людей, которые не работают сами, но заставляют работать миллионы человеческих существ. Используя эту власть, они в состоянии залить кровью весь земной шар. Все, включая религию, они попирают ногами. Они держат в руках бразды правления и возвышаются над остальными людьми. Западным миром правит горстка шейлоков. Все, что говорится о конституционном правлении, свободе, правах, парламентах — всего лишь шутки» (там же, 158).
Яркое обличение буржуазного общества непосредственно связано с утопически-социалистической тенденцией в философии Вивекананды. Дело в том, что желанный для него синтез позитивных сторон индийской и европейской цивилизации, по его глубокому убеждению, не могут осуществить ни господствующие в Индии классы, которые «морально и физически мертвы» (18, 195), ни верхушка западноевропейского общества, презрительно именуемая им «волчьей стаей» (см. 43, 26). Все надежды на лучшее будущее Индии и человечества Вивекананда связывает с трудящимися массами, с самой «нижней», находящейся в самом бедственном и тяжелом положении, но зато и призванной сыграть в истории наиболее выдающуюся роль варной шудр.
