Иерухам Кохен - Всегда в строю (Записки израильского офицера)
Следует обратить внимание на две особенности этой операции. Впервые такая крупная операция проходила под единым командованием; кроме того, Ицхак Садэ, самый опытный и выдающийся из командиров Хаганы, командир и учитель большинства ее командиров, основавший Палмах и бывший его первым руководителем, возглавлявший генеральный штаб Хаганы в период борьбы против англичан в 1945–1946 годах, оказался в подчинении своего ученика Игала Аллона. Садэ и Аллона связывали прочные узы дружбы. Впервые они встретились в 1936 году, затем были вместе в полевых ротах, в разведке, в Палмахе, до и в ходе Войны за Независимость. Нечастое это явление в армии, чтобы ученик стал командиром своего бывшего наставника. Лично я не сомневался в том, что Ицхак положительно отнесется к назначению Игала и, может быть, будет даже рад. По беседам с Ицхаком я знал, как он любил своих учеников. Не знал я, как будет чувствовать себя Игал, когда ему придется отдавать приказы своему бывшему командиру, которого он так ценил.
Игал вызвал к себе в штаб командиров бригад и их первых заместителей, чтобы ознакомить их с планом операции и распределить обязанности. Заседание проходило в Бет-Дагоне, где размещалось командование бригады Кирьяти. Среди собравшихся чувствовалась напряженность. Содержание плана изложил Игал, а оперативный офицер Ицхак Рабин доложил детали, чтобы скоординировать действия участников операции. Затем наступило время задавать вопросы, уточнять. Наконец Игал подвел итог. Ицхак Садэ не ставил себя в исключительное положение. Как и все он спрашивал, делал замечания. Он был удовлетворен задачей, которую предстояло выполнить его бригаде, одобрил и принял план бригады Ифтах, которая должна была окружить Лод и Рамлу с юго-востока, чтобы заградить Арабскому легиону путь прохода подкреплений в окруженные города.
Когда деловая часть заседания кончилась, командир Кирьяти пригласил собравшихся на обед. Во главе стола сидел Игал, а Ицхак занял место среди командиров бригад. По традиции на таких встречах старший командир произносит тост. Однако Игал попросил сделать это Ицхака. Тот поколебался, затем поднялся, взял бокал и сказал: «Я всегда хотел, чтобы мои ученики переросли меня. Сегодня я удостоился этого. За здоровье командира!» Напряженность сменилась волнением. Немногословная, но полная смысла фраза послужила для многих примером. После обеда перед тем как собравшиеся стали расходиться, Игал поднял бокал и обратился к Ицхаку: «Независимо от чинов, ты всегда будешь для меня учителем и командиром. За удачное выполнение операции!»
Уходя со встречи, Ицхак отдал честь своему молодому командиру. Игал тоже отдал честь, улыбнулся, и они обнялись. В ходе операции Игал неоднократно посещал штаб Ицхака Садэ, который естественно воспринял не только то, что он и его ученик поменялись должностями, но и своего «внука» оперативного офицера Рабина принял в свои наставники. Старый Ицхак видел во «внуке» Ицхаке восходящую звезду и обычно говорил, что Игал умеет выбирать способных помощников.
Операция «Дани», названная в честь Дани Масса заместителя командира 6-го батальона Палмаха, погибшего, когда он возглавлял взвод из 35 бойцов, поспешивших на помощь Гуш Эциону. В основе плана операции «Дани» лежало окружение городов Лод и Рамла.
В танковой бригаде шла лихорадочная подготовка. Особое внимание уделялось достижению координации действий между бойцами батальона, большинство которых были из «заграничной мобилизации», Гахал,[24] и из Махала (Митнадвей хуц ла-арец), — добровольцы из-за границы. Все они говорили на разных языках. Разведывательный отдел выбирал пути передвижения бригады. Путь к аэродрому Лод был пересечен ущельями и оврагами, и разведчикам приходилось подходить буквально к самой территории аэродрома.
9 июля в шесть утра истек срок действия перемирия. Вечером этого же дня батальоны танковой бригады заняли исходные позиции, а 10 июля еще до рассвета батальоны стали продвигаться к цели. Первыми выступили в южном направлении силы, находившиеся в Кфар-Сыркин. Удачно использовав элемент неожиданности и маневренности, эти силы заняли деревни Ренатайя Кула, Музира и Вильгельма.
На рассвете танковый батальон, вместе с пехотным батальоном из бригады Кирьяти вышел из исходной базы Кфар-Аана и направился к Лоду. Из Кфар-Аана мы направились по маршруту продвижения танков к аэродрому в Лоде. Танковый батальон, которым командовал Феликс Батус, успел занять к тому времени аэродром. Солдаты Арабского легиона, засевшие там, убедились в серьезности наших намерений. Наши танковые орудия открыли огонь, и через 20 минут силы противника стали отступать от аэродрома к городу Лод.
План операции предусматривал, что силы, занявшие аэродром, займут также Дир-Тариф и Бет-Набаллу. Однако наши танки были в плохом состоянии, а в батальонах с разноязычной публикой царил настоящий балаган. Чтобы не тратить напрасно времени, два танка типа «Кромвель» в сопровождении четырех бронетранспортеров отправились на операцию по взятию близлежащего военного лагеря и захватили его при слабом сопротивлении со стороны противника.
Лишь в 13.30 танковые подразделения направились к целям, но координация действий была нарушена. Рота, оснащенная танками типа «Хучкас», командир которой Мессинг прибыл в Израиль всего за четыре дня до этого, сбилась с дороги и вместо Дир-Тарифа подошла к Вильгельме, атаковала бойцов бригады Александрони, которые утром заняли этот пункт, и затем обстреляла наш же бронетранспортер, направлявшийся в Рентайю.
С двумя «Кромвелями» тоже произошло недоразумение. Извлеченные нашими бойцами из моря снаряды, сброшенные англичанами для уничтожения, отсырели, поэтому выстрела за командой «огонь!» не последовало. «Кромвели» вынуждены были вернуться на аэродром за другими боеприпасами. Тем временем рота танковой пехоты сумела занять командные высоты к югу и востоку от деревни. Лишь в 4.30 к деревне подошла танковая рота под командованием Мессинга, атаковала и вошла в деревню. Но в 18.30 противник открыл массированный огонь по танковой колонне, стоявшей на центральной улице деревни. Мессинг был убит, когда оказывал помощь раненому. Танковая рота начала отступать к аэродрому. Пехоте был дан приказ оставаться на занятых позициях и держаться до следующего дня.
В то же утро, 10 июля, ударный батальон танковой бригады под командованием Моше Даяна выступил по направлению к Тире, и в 8.20 деревня была занята. Еще одна рота атаковала деревню Кула, но занять ее сумела лишь днем, а не утром, как было предусмотрено планом.
На следующий день, на рассвете, 11 июля, после артиллерийского обстрела наши силы с ударным батальоном во главе начали наступление на Дир-Тариф. Через час Арабский легион предпринял контратаку, которая была отбита. Преследуя силы Арабского легиона, наши силы захватили также Бет-Набаллу и близлежащий военный лагерь.
