Владимир Толубко - Неделин
Идея Митрофана Ивановича оказалась продуктивной. Ложное противник принял за действительное, поскольку уже с 18 декабря он начал подвергать макеты сильному обстрелу, используя для этого дальнобойную артиллерию и катера Балатонской военной флотилии.
20 декабря, утром, когда еще не рассеялся нависший над землей туман, началась артиллерийская подготовка. Затем в атаку ринулись пехота и танки, поддерживаемые артиллерией и авиацией. Наступающие части прорвали первую полосу вражеской обороны и к исходу дня продвинулись на 12 километров, расширив брешь до 25 километров.
21 декабря артиллерия обеспечила ввод подвижных групп и активно участвовала в отражении многочисленных контратак противника. В этот же день в освобожденной Восточной Венгрии, в городе Дебрецене, приступило к работе Временное Национальное собрание, которое приняло решение порвать с гитлеровской Германией и объявить ей войну. Поэтому день 21 декабря 1944 года навечно вошел в историю венгерского народа.
Митрофан Иванович придал дополнительно 18-му танковому корпусу два полка 42-й истребительной противотанковой артиллерийской бригады, два полка 22-й зенитной артиллерийской дивизии, 230-й гаубичный артиллерийский полк, 200-й и 58-й минометные полки реактивной артиллерии, что позволило танкистам 24 декабря овладеть крупным узлом дорог — городом Бичке, а 26 декабря выйти к южному берегу Дуная и овладеть городом Эстергом, где они, соединившись с войсками 2-го Украинского фронта, полностью завершили окружение всей будапештской группировки врага, насчитывавшей свыше 180 тысяч человек[30].
Советское командование, не желая подвергать разрушению венгерскую столицу и стремясь обезопасить ее жителей, предъявило блокированному противнику ультиматум, в котором были выдвинуты гуманные условия капитуляции. Однако фашисты отвергли его, злодейски расправившись с нашими парламентерами. Оставалось одно: уничтожить врага, если он не сдается!
Гитлеровское руководство поспешно готовилось к деблокаде будапештского гарнизона. Оно даже сняло свои лучшие танковые дивизии СС «Викинг» и «Мертвая голова» с Берлинского направления. Перевод их из Польши в район Комарно и Комаром давал основание командованию 3-го Украинского фронта предполагать, что противник готовит мощный контрудар по правому флангу 4-й гвардейской армии генерала Захарова.
Толбухин, понимая сложность положения, пришел к выводу, что необходимо организовать надежную противотанковую оборону, в которой основная роль отводилась артиллерии. Поэтому Федор Иванович рекомендовал Митрофану Ивановичу немедленно выехать к генералу Захарову.
По прибытии на командный пункт 4-й гвардейской армии Неделин в первую очередь уточнил обстановку: наличие и состояние артиллерии, ее группировку и места расположения истребительно-противотанковых полков. В этой армии насчитывалось 2125 орудий и минометов. Оперативная артиллерийская плотность в 126-километровой полосе составляла 16 орудий и минометов на 1 километр фронта.
Неделин и Цикало решили создать систему противотанковых узлов, состоящих из опорных пунктов. К 1 января 1945 года оборудовали 39 таких пунктов, и каждый был оснащен 12-14 орудиями разного калибра.
Кроме того, генерал Неделин настоял на том, чтобы начиная со стрелкового полка любое подразделение имело подвижные противотанковые резервы, а вероятные направления действий танков противника были заранее разведаны и пристреляны. Для противотанковых орудий подготовили маршруты выдвижения и огневые рубежи.
Те артиллерийские средства, которыми располагала 4-я гвардейская армия, во взаимодействии их с пехотой и авиацией, по мнению Митрофана Ивановича, могли задержать вражеские танки.
Правда, командующий артиллерией фронта, испытывавший некоторое беспокойство за слабо прикрытый стык со 2-м Украинским фронтом, предложил маршалу Толбухину перебросить из Эстергома 12-ю истребительно-противотанковую бригаду и два полка 86-й стрелковой дивизии.
— А этих сил будет достаточно? — спросил Федор Иванович.
— Полагаю, на первое время хватит, — ответил Митрофан Иванович.
— Тогда согласен, одобряю! Только выдвижение войск надо произвести как можно скорее, не медлить с занятием обороны. Я сам сообщу Родиону Яковлевичу Малиновскому о наших планах. Пусть и он обратит побольше внимания на свой левый фланг, — закончил разговор маршал Толбухин.
...Да, война полна неожиданностей, событий и явлений сложных, порой невероятно трудных.
На войне было тяжело не только тем, кто шел в смертельную атаку, находился на линии огня в сырых траншеях и окопах. Ответственность за состояние и действия полков, бригад, дивизий, корпусов, армий, многих тысяч советских людей и в конечном счете за судьбу Родины возлагалась на командование, штабы, политорганы, персонально на каждого военачальника.
Мучительные раздумья над оперативными картами, тщательное изучение деталей обстановки, безупречное знание положения и возможностей своих войск, повседневная забота об их всестороннем обеспечении, постоянные поиски лучших, целесообразных способов разгрома врага, мобилизация подчиненных на выполнение боевых задач, выезды на передовую в самые критические моменты и сотни, сотни других забот — такова нелегкая доля генералов и офицеров, которые буквально валились с ног от чрезмерного переутомления, мерзли наравне с солдатами, получали ранения, контузии и гибли как герои...
Безусловно, тогда, в январе 1945 года, постоянное напряжение на грани человеческих возможностей было характерно для деятельности Толбухина, Желтова, Неделина и других. Враг готовил контрудар, и его во что бы то ни стало надлежало отразить с наименьшими для наших войск потерями.
Противнику удалось скрытно сосредоточить юго-восточнее города Комарно 4-й танковый корпус СС в составе пяти танковых и трех пехотных дивизий. В них насчитывалось 530 танков, в основном тяжелых, до 1400 орудий и минометов. Соотношение сил было неравным: фашисты имели в 17 раз больше танков, чем мы, артиллерии в 4,5 раза и располагали примерно пятикратным численным превосходством в людях.
Ночью 2 января, в 2 часа 30 минут, после мощного огневого налета гитлеровцы перешли в атаку на том участке, где оборонялся 31-й гвардейский стрелковый корпус генерал-майора С.А.Бобрука. При этом в первом эшелоне наступало до 200 вражеских танков и до четырех полков мотопехоты. С рассветом активные боевые действия начала и окруженная в Будапеште группировка. Она стремилась соединиться с войсками, продвигавшимися с северо-запада.
С утра 3 января противник ввел в горловину прорыва в общей сложности более 300 танков и штурмовых орудий. Несмотря на самоотверженные и мужественные действия советских воинов, неприятельские танки вышли на дороги, ведущие к Бичке и Будапешту, что заставило маршала Толбухина немедленно отдать приказ о срочном создании второй полосы обороны на рубеже Эстергом — Бичке и о размещении там танкового и двух механизированных корпусов. Кроме того, он поручил Неделину собрать с неатакованных направлений как можно больше артиллерийских средств и сосредоточить их против основной вражеской танковой группировки.
