Михаил Хомуло - Полк, к бою !
Оборона фашистов оказалась действительно очень крепкой. За ночь гитлеровцы, как выяснилось позже, сумели подтянуть и посадить в оборону еще одну свежую пехотную дивизию.
Продвижение полка вскоре начало замедляться. К двенадцати часам дня атаки проводились уже только на отдельные опорные пункты врага и его огневые точки. В итоге за четыре часа наступления полк вместе с танкистами продвинулся вперед лишь на два - два с половиной километра. А в других частях, наступавших слева от нашего полка, да причем еще и без танков, успех был и того меньше.
- Товарищ генерал, в корпусе есть второй эшелон? - спросил я заместителя комкора.
- Механизированная бригада, - ответил он.
- А нельзя ли ввести ее в бой в полосе наступления польской дивизии? Ее части продвинулись вперед значительно дальше, чем мы...
Генерал поднял к глазам бинокль и долго смотрел на боевые порядки наступающих полков.
- Вызовите мне первого, - приказал наконец он, повернувшись к прибывшему вместе с ним командиру-связисту...
Получив "добро" от комкора, генерал обратился уже к нам с просьбой поддержать огнем артиллерии выдвижение и ввод второго эшелона корпуса в полосе соседа справа. Его просьбу я доложил командиру дивизии. И во второй половине дня механизированная бригада была введена в бой в полосе наступления 2-го полка 1-й польской дивизии.
К вечеру оборона противника была прорвана нами на всю тактическую глубину. Части 1-й польской дивизии имени Тадеуша Костюшко и наша 290-я стрелковая дивизия во взаимодействии с частями 5-го механизированного корпуса прорвали-таки первый оборонительный рубеж вражеской обороны на оршанском направлении, нанеся противнику весьма значительные потери. Мы продвинулись на глубину 10-12 км, выполнив поставленную перед нами задачу.
Хочется сказать доброе слово о польских воинах. В боях под Ленино 243 из них были награждены за мужество и героизм советскими орденами и медалями. А трое удостоены высокого звания Героя Советского Союза.
Да, именно здесь, на белорусской земле, в октябре 1943 года получили свое первое боевое крещение воины возрожденного Войска Польского. В ожесточенных боях с фашистскими захватчиками ковалась боевая дружба между армиями двух наших братских народов.
...К вечеру из штаба дивизии поступило распоряжение закрепиться на достигнутом рубеже. Но организовывать оборону нам не пришлось. Почти сразу же позвонил начальник оперативного отделения дивизии майор П. К. Кузьмин и сказал мне:
- Готовься к смене. Участок полка сдать сегодня же ночью, а к рассвету сосредоточиться... - И он продиктовал по карте координаты нового района сосредоточения. В заключение сообщил, что полковника Гаспаряна только что увезли в госпиталь с острым приступом стенокардии, за комдива остался полковник С. Е. Климахин.
В новом районе сосредоточения мы простояли двое суток. Привели в порядок полк: помыли, постригли личный состав, провели санитарную обработку, отремонтировали оружие. И в ночь на 18 октября выступили в поход. И снова на север, вдоль линии фронта. К утру 20 октября сосредоточились в лесах восточнее районного центра Ляды, что в Оршанской области.
На второй день к нам начало поступать пополнение. Прибыли и два комбата, два капитана - И. П. Рассмотрев и К. К. Сыргабаев. До 30 октября укомплектовались полностью.
Дивизия в это время вошла в состав 69-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Т. П. Кругляков. 1 ноября он устроил моему полку смотр. А 7 ноября - новое общее построение полка. На сей раз по поводу празднования 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
Митинг открыл мой новый заместитель по политической части майор В. А. Евдокимов, прибывший в полк вместо майора П. Ф. Петрова, смертельно раненного в боях под Ленино и скончавшегося в медсанбате. За ним выступил я. Поздравил личный состав с замечательным праздником, отметил, что Красная Армия уже начала изгнание немецко-фашистских захватчиков с нашей земли. Сказал и о наших задачах, призвал всех бойцов и командиров в кратчайшие сроки овладеть вверенным оружием, чтобы бить фашистов еще крепче. Здравицей в честь партии, советского народа и армии закончил свою короткую речь.
После меня выступили командир батальона капитан К. К. Сыргабаев, командир 8-й роты лейтенант Ю. Ф. Зарудин, несколько других бойцов и командиров. Затем был устроен праздничный обед. После него - концерт художественной самодеятельности, данный силами полка и батальона аэродромного обслуживания, который располагался рядом с нашим 3-м батальоном.
Командовал дивизией по-прежнему полковник Климахин. Гаспаряна все еще не выписывали из госпиталя. Мы все с нетерпением ждали его возвращения, но начальник медицинской службы дивизии майор Б. Я. Печерский как-то сказал, что комдив вернется в строй не скоро.
Между тем наступила глубокая белорусская осень с постоянными дождями и туманами. Ночами изрядно подмораживало.
8 ноября поступила команда из штаба дивизии: завтра, 9 ноября, выехать на рекогносцировку.
* * *
Взяв нужных мне работников штаба и всех комбатов, выехал на рассвете с ними по указанному маршруту. В райцентре Ляды наша группа неожиданно попала под сильный артиллерийский обстрел немецкой дальнобойной артиллерии. Два моих спутника были ранены, а под одним убита лошадь.
После артналета на западной окраине райцентра мы увидели старика, стоявшего у погреба. Подозвав его к себе, я спросил, часто ли фашисты так обстреливают. Старик сказал, что три раза в день: утром, в обед и поздно вечером. Всегда в одно и то же время. Почему? Да потому, что Ляды стоят на перекрестке дорог, идущих с севера на юг и с востока на запад. А пересекаются они в самом населенном пункте. Причем местность здесь болотистая, объездных путей нет, так что...
Прикидываю: чтобы полк не попал под огневой налет немецкой артиллерии и не понес преждевременных потерь, надо провести его через Ляды, когда нет обстрела. Днем мы совершать марш, вероятно, не будем, но все может быть. Ведь к Ленино мы, например, двигались именно днем.
Ставлю задачу начальнику штаба: изучить время огневых налетов немецкой артиллерии по Лядам, чтобы учесть это при планировании марша.
Раненых мы перевязали и оставили в погребе у старика с тем, чтобы на обратном пути забрать их. Сами же поехали дальше.
По раскисшим проселочным дорогам даже лошадям идти трудно. Ноги их скользили, разъезжались в разные стороны, они то и дело спотыкались.
- Если не подмерзнет, - заметил, подъезжая ко мне, замполит майор Евдокимов, - людям будет тяжело. Особенно пополненцам из южан. Они ж привыкли ходить по сухим пескам, а здесь вон какая грязища...
