Анатолий Корольченко - Выбитый генералитет
На планшетах командиров батарей одни за другими отмечаются пристрелочные данные. Только один впереди стоящий артиллерийский дивизион отстал в пристрелке. Бойцы нервничают. Они боятся, что в момент штурма огонь их батарей будет недействителен. Им, как и всем, хочется без промаха бить по врагам. Еще и еще выстрел — опять недолет!
«Сколько до берега?» — «Полтора километра». — «Выкатить пушки на лед. Пристреляться со льда. Поближе будет вернее».
Пушки вылетают на лед. Противник, заметив, открывает ураганный огонь. С бешеным визгом рвутся его далеко перелетающие снаряды.
Батарея на льду быстро пристреляла цель: «Недолет», «Перелет», «Вилка», «Батареей правее — огонь!». Общий радостный крик бойцов: «Прямо по форту!», «Угадали!»
Последние отблески догорающего дня как бы украдкой скользнули по верхушкам деревьев и положили фиолетовые блики на широком пространстве серебристого ледяного простора. Быстро надвигались вечерние сумерки. На заливе надо льдом начали подниматься клубы тумана. Быть завтра туманному утру! В этой ожидаемой молочной мгле предутреннего часа красные полки должны завтра, штурмуя крепость, ворваться в Кронштадт.
Вечерняя темнота, смешавшись с густым туманом, затянула непроницаемой завесой остров Котлин. Спускающаяся ночь, видимо, заставляет нервничать кронштадтских мятежников. Лучи прожекторов острова Котлин через непроницаемую сеть тумана силятся прорезать вечернюю мглу, щупают небо, лижут ледяной покров залива, стараются впиться в берега Ораниенбаума. Неразгаданная загадка — что делается на стороне красных — волнует их. Снова загрохотали пушки мятежников. Все сильнее и сильнее канонада. Наши батареи, приготовившись вовремя, без опозданий и промаха, отвечать в минуты штурма, молчат. С каждой минутой обстрел усиливается. Мятежники тысячами разорвавшихся снарядов словно пытаются предупредить, предотвратить штурм… Напрасно! Приказ о штурме отдан. Его последний пункт гласит: «Ровно в 6 час. 17 марта атакующим колоннам ворваться в Кронштадт. К 17 час. штаб дивизии перейдет в Кронштадт… Умереть, но победить». Никакая сила теперь не отменит отданного приказа и принятого решения. Еще раз под грохот выстрелов и рвущихся кругом снарядов проверяем заставы и спуски на лед. На завтрашних путях следования штурмующих колонн устанавливаются вехи из срубленных веток ельника. На каждый маршрут подано на лед по три провода связи. Командный пункт также опутан проводами. От всех батарей артиллерии и пунктов следования полков и бригад тянутся к нему телефонные линии.
Пламя пожаров стихало. Постепенно воцарялась гробовая тишина. Смолк рев пушек. Только лучи прожекторов, силясь пронизать густой туман, окрашенный в оранжевый цвет заревом пожаров, бесцельно метались в пространстве.
До начала штурма оставалось два часа. Надо хоть на минуту уснуть.
17 марта. Час 30 мин. Под покровом ночи и густого тумана бесшумно один за другим спускаются на лед красные полки, чтобы одним верным и решительным ударом покончить с мятежниками, вырвать Кронштадт из рук черных сил реакции и снова водрузить над ним Красное знамя Советов.
Одетые в белые халаты, в походных колоннах движутся вперед полки. Соблюдается полнейшая тишина. Лишь изредка слышна негромкая отрывистая команда. Слабо поскрипывает под сотнями ног снег. За колоннами непрерывной змеей тянется телеграфная связь в несколько проводов. Во мраке ночи на белом снегу чернеют точки: это контрольные посты с припавшими ко льду телефонистами, ежеминутно проверяющими связь. Пронизывающий и особо ощутимый на льду ночной холод заставляет их сворачиваться в клубочки и еще плотнее приникать к аппаратам. В цепи движущихся колонн — артиллерийские наблюдатели, а впереди них штурмовики с лестницами, мостками, ножницами и гранатами. За колоннами маленькие самки с пулеметами.
Через каждые пятнадцать минут командиры бригад доносят о пройденном пути. Один за другим беспрерывно звонят па командном пункте телефоны. Со льда доносят: «Настроение бойцов отличное и бодрое».
Все дальше и дальше уходят наши колонны.
Вновь нервно заметались но льду и берегу лучи прожекторов противника, стараясь нащупать и открыть наступающие колонны. С нашего берега кем-то подаются сигналы лампой Маижена. Противник не спит. Его шпионы за работой. Немедленно приняты меры. Через полчаса шпион пойман и расстрелян. Прожекторам, бессильно борющимся с туманом, не удается нащупать наши колонны.
В 2 часа 15 мин. па лед выступили последние резервные полки. В штурмовых колоннах рядовыми бойцами идут впереди делегаты X съезда партии, в том числе Ворошилов, Бубнов, Затонский и другие.
Момент развязки приближается. Внимание напряжено. Слух ловит каждый звук. В 4 часа 30 мин. на левом фланге, возле фортов, сухо и как-то растерянно затрещал пулемет. Это бригада Тюленева атакует форты. Еще минута — и треск десятков пулеметов и беспрерывные залпы винтовок взорвали царившую до того тишину. Загрохотали пушки мятежников. Через десяток минут издали донеслись крики «ура», и снова, как бы прислушиваясь, все замерло.
Форт № 1 взят!
На участке трех бригад сводной дивизии гробовая тишина. Поступают одно за другим донесения: «Бригады подошли па полтора километра к Кронштадту».
Наступил решительный момент.
Алло! Алло! Телефоны не работают. Временные порывы связи. Одна за другой сметены контрольные станции, а вместе с ними и беззаветные герои-связисты.
Через 20 минут 32-я бригада ворвалась на Петроградскую пристань Кронштадта. Командир бригады тов. Рейтер ранен. За двадцать минут боя бригада понесла потери не менее 30 процентов своего состава. Потери командного состава доходят до 50 процентов. Однако, несмотря на э го, бригада не дрогнула и в своем наступательном порыве двигается вперед, уничтожая противника.
Бригада тов. Тюленева в течение часа боя понесла невероятные потери. Колонны бойцов поредели в полках на 50 процентов. В строю осталось не более 40 процентов командного состава. Расстроенная бригада перед рассветом отошла в тыл, приведена в порядок и снова, без малейших колебаний, бросилась на штурм. Один из батальонов 167-й бригады, действовавший на участке Сводной дивизии, не выдержал при штурме Кронштадта бешеного огня противника и начал отступать. Сзади двигался резервный полк тов. Фабрициуса. Последний, боясь, чтобы и его полк не заразился паническим настроением отступающих, тут же на льду, под ураганным огнем противника, приказал полку лечь, а сам, не сгибаясь, ходил среди лежащих рядов и отдавал приказания. На помощь ему подоспели тт. Ворошилов и Бубнов. Через три-четыре минуты полк был поднят и стремительно брошен в атаку.
