Марк Цыбульский - Владимир Высоцкий в Ленинграде
"В ЛИЯФе Высоцкого принимали с помпой, так как бывший его директор, член-корреспондент Академии наук Сумбаев, был покровителем муз, — вспоминал присутствовавший на концерте Н. Попов. — Я уже не помню, но Эдик (Крейнин — М.Ц.) помнит, что я привёз Высоцкого на своей "Ладе", а обратно была дана директорская чёрная "Волга", и возвращались целой кавалькадой на нескольких машинах. Высоцкому нравилось, когда они обгоняли друг друга на шоссе Гатчина — Ленинград.
Перед концертом в столовой ЛИЯФ был устроен банкет с присутствием организаторов концерта и администрации ЛИЯФ. После банкета мы пошли с Высоцким в лес Орловой рощи и гуляли, пока готовили пропуска в главное здание, в актовом зале которого предстоял концерт.
Зал был переполнен, люди стояли в проходах, сидели на подоконниках, успех был колоссальный".[159]
В своих воспоминаниях О. Мрачковский сетовал и на то, что руководство Первого отдела института всячески вставляло палки в колёса организаторам выступлений Высоцкого. Мне это всегда казалось странным, ибо помню по советским временам: Первый отдел интригами не занимался. Если его глава не хотел, чтобы концерт Высоцкого состоялся, то практически никто отменить его решение не мог.
23 июня, Гатчина. ЛИЯФ, 1-е выступление с Иваном Дыховичным. Фото С. Хмелева
30 июня, Гатчина. ЛИЯФ, 2-е выступление. Фото С. Хмелева
К. Томбак, вдова главного организатора выступлений Высоцкого в ЛИЯФе М. Томбака (он погиб в начале 1990-х годов в железнодорожной катастрофе), в беседе, состоявшейся 20 марта 2007 года, рассказала мне следующее:
"Была инициативная группа по организации тех выступлений. В то время в ЛИЯФе был клуб, председателем которого был Мариан Томбак. Кого он брал себе в помощники, и с какими функциями, я не знаю, кроме одного человека — Татьяны Буш.
М.Ц. — Были ли проблемы с Первым отделом, как о том пишет О. Мрач-ковский?
К.Т. — Я помню, что какие-то люди из первого отдела были в зале. Разговоры с ними действительно были. Они хотели знать репертуар Высоцкого. Я помню, как мой муж рассказывал: "Мы подошли к этим людям в чёрном и сказали: "Вы слышите, что он поёт военные песни? Вот он и будет продолжать петь патриотические песни". А потом каким-то образом отвлекли их внимание в то время, когда Высоцкий пел острые песни.
М.Ц. — На некоторых снимках с тех концертов запечатлён М. Томбак с кинокамерой в руках. Сохранилась ли та съёмка?
К.Т. — Такой плёнки у меня нет. Снимок, где Мариан с кинокамерой, у меня есть. Старые киноплёнки я все уже выбросила, но могу точно сказать, что среди них не было концертов Высоцкого в ЛИЯФе. Возможно, это просто не получилось".
Через пять дней после разговора с К. Томбак, 25 марта 2007 г., я попросил поделиться воспоминаниями Т. Буш, члена инициативной группы по организации концертов Высоцкого в ЛИЯФе:
"М.Ц. — Кто пригласил Высоцкого в ваш институт?
Т.Б. — Я его приглашала. Ленинградский обком комсомола помог нам познакомиться с ним. Вместе с Марианом Томбаком мы ездили в обком, в отдел культуры, который возглавляла Валентина Матвиенко, нынешний губернатор Санкт-Петербурга. Она помогла нам встретиться с Высоцким, вот и всё.
М.Ц. — О. Мрачковский, сотрудник ЛИЯФ в то время, писал, что у организаторов концерты были большие проблемы с Первым отделом…
Т.Б. — Неправда это. Первый отдел у нас возглавлял здравомыслящий человек, который прекрасно понимал, чем интересуется молодёжь, так что никаких проблем у нас не было".
Ещё один концерт Высоцкого в те дни состоялся во Дворце моряков для студентов ЛИВТа — Ленинградского института водного транспорта.
"Зал был набит до отказа. Студенты сидели на полу, на ручках кресел. Много народу столпилось прямо на сцене, — вспоминала Т. Авдеева. — Цепкой альпинистской походкой вышел Высоцкий. Со спины я могла только иногда видеть его профиль. Гитара на широкой цветной тесьме, джинсы, белая рубашка апаш. Небольшого роста, пластичный.
Молодёжь неистово аплодирует. Встречи ждали давно, хоть и не надеялись. Но повезло — Театр на Таганке приехал в Ленинград.
Сильные удары по струнам:
Для меня будто ветром задуло костёр,
Когда он не вернулся из боя…
Песни звучат одна за другой. Среди них много о войне, неостывшая за 30 лет ненависть, скупые слёзы фронтового братства, где "проверка на прочность — бои".
Поёт, отдаваясь целиком. Сжигая себя. Это не сыграть. Это правда. Стоим в нескольких шагах от него. И каждый раз, когда гремят аплодисменты, слышим тихое — не в микрофон — для себя, только для себя — "Спасибо".
Сначала предполагалось так: концерт пройдёт без перерыва — ведь через три часа спектакль. Но студенты не отпустят, сразу стало ясно. Решили — Владимиру Семёновичу нужен небольшой отдых.
Занавеса не было, просто Высоцкий ушёл в глубину сцены, снял гитару…
И тут я решилась. Продираюсь сквозь толпу обступивших его.
"Корреспондент морской газеты?" — он удивлённо поднимает брови и оглядывается на организатора концерта — черноволосого бойкого человека. Видимо, была договорённость: никого из посторонних. Я в отчаянии — ничего себе журналистский "успех".
"Но всего два вопроса", — лепечу.
Лицо Владимира Семёновича смягчается.
"Десяти минут хватит?"
"Конечно", — отвечаю торопливо, чтобы не раздумал.
Гвалт стоит ужасный.
"Уголка тихого не найдём здесь?"
"Может быть, поднимемся в редакцию? Это рядом, по лестнице".
Взбегает легко. Гитару держит бережно, перед собой.
"Как Вы относитесь к песне? Своей песне? Какое место занимает она в Вашем творчестве? Ведь есть ещё и Театр на Таганке. Есть кинематограф…"
"Удивитесь, наверное, — говорит спокойно, голос густой и в то же время мягкий, — если использовать это изъезженное слово хобби, то отнесу его не к песне. Хотя многим хотелось бы этого. Нет, песня для меня — главное…"
Второй вопрос задаю, конечно, по тем временам глупейший.
"Собираюсь ли выпускать книгу стихов? — переспросил он. И усмехнулся. Горько и как-то беззащитно. — Собираюсь. Но разве от меня это зависит…"
Звонок на концерт. Решили — несколько минут он оставит для меня после концерта.
И снова жёсткие, жестокие песни о мещанстве, сытом чванстве, нравственной тупости…
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в неё плюют…
Конечно, разговора после уже не получилось — до спектакля оставалось минут пятнадцать. А ещё надо было добраться до Дворца имени Первой пятилетки.
