Сергей Нечаев - Маркиз де Сад. Великий распутник
Трудно понять, каким образом французы в 1799 году, в такую тяжелую для страны пору, не понимая всех последствий, подчинили себя насилию и хитрости, прикрытым военной славой? И это всего лишь через десять лет после Великой французской революции… Неужели они так ничему и не научились?
Генерал Республики Наполеон Бонапарт. Гравюра XIX в.
Сейчас нам легко говорить об этом, но тогда, более двухсот лет назад, многие пренебрегли элементарной логикой и убили в себе всякую идею о достоинстве и справедливости. Наверное, было бы очень удобно, если бы можно было по собственному желанию давать волю таким деспотам без малейшего вреда для себя. Но это невозможно, и этого не должно быть. А посему власть Наполеона стала чистым плодом фантазии, но не ума. Что же касается последствий, то нельзя посадить зерно, а потом жаловаться на то, что из него выросло. Нельзя отвергать последствия, не признавая причин.
Это сейчас очевидно, что 18-е брюмера таило в себе зародыш будущей империи, а империи, в свою очередь, несла в себе зародыш последующего падении Франции и французов. Но до всего этого пока было еще очень и очень далеко. А пока же протестовать решились немногие, и одним из них оказался маркиз де Сад.
Точнее, он даже не протестовал. Он просто позволил себе высмеять новоявленного Цезаря. А выглядело все это следующим образом: в июле 1800 года, на фоне всеобщих восторгов и хвалебных гимнов, вдруг вышел в свет роман-памфлет "Золоэ и ее два приспешника" (Zoloé et ses deux acolytes), явно направленный против Жозефины де Богарне, Наполеона Бонапарта и его окружения.
Первый консул, кстати, фигурировал в этой книге под именем "барон д’Орсек". Орсек (Orsec.) — это анаграмма от слова "Corse" (Корсика). Бывший глава Директории Баррас был выведен в книге под именем "виконт де Сабар" (Sabar), и это тоже анаграмма. Жозефина, жена Наполеона — это "Золоэ" (Zoloé), мадам де Талльен — это "Лореда" (Lauréda) и т. д.
Роман появился без имени автора и продавался он из-под полы, переходя из рук в руки, читаясь и перечитываясь — одними из любопытства, другими из любви к сплетням, особенно о сильных мира сего. И конечно же, он спровоцировал большой скандал. Дело в том, что в романе были подробно описаны самые отвратительные оргии, а все в Париже прекрасно знали, что до замужества с Наполеоном Жозефина была любовницей Поля Барраса — человека, любившего наслаждения во всех их возможных проявлениях. Знали все и о том, что брак Наполеона был инициирован Баррасом, желавшим сделать управляемым влюбленного генерала. Другое дело, что у главы Директории из этого ничего не получилось, но факт-то от этого не перестает быть фактом…
На первых же страницах романа автор спрашивал:
"Что с вами, моя дорогая Золоэ? Ваш сморщенный лобик говорит о грустной меланхолии. Разве судьба не одарила вас улыбкой? Чего недостает вам для вашей славы, для вашего могущества? Ваш бессмертный супруг — не солнце ли он Отечества?"
И трудно было не узнать в этом "солнце Отечества" Наполеона Бонапарта. Да и Жозефину, уроженку Мартиники, тоже не узнать было невозможно, ведь автор прямо заявлял, что Золоэ "была родом из Америки", что ей было "под сорок, но она претендовала на то, чтобы нравиться, как это бывает в двадцать пять". На самом деле, Жозефине было 38 лет, она была старше Наполеона, и им даже пришлось подделать данные о своих возрастах в брачном свидетельстве.
Кто был автором этого романа-памфлета, роскошные экземпляры которого все так же "щедро" были посланы многим влиятельным лицам? Почти никто не сомневался, что это произведение маркиза де Сада. И Наполеон — амбициозный, ревнивый и никогда не понимавший подобных "штучек" — тут же приказал полиции взять маркиза под негласный надзор.
Ссориться с Наполеоном никогда и никому не рекомендовалось. А тем более высмеивать его и его любимую Жозефину. А тут еще и эти "жуткие романы" "Жюстина", "Новая Жюстина" и "История Жюльетты".
Короче, арест "зарвавшегося" автора этих книг был делом решенным, но Наполеону не хотелось, чтобы все выглядело банальной местью. Поэтому он дал распоряжение обставить арест так, чтобы не увеличивать скандала и не привлекать излишнего внимания к роману-памфлету "Золоэ и ее два приспешника". Поэтому полиция как бы не обратила внимания на эту книгу, а занялась "Жюльеттой", которую продавали почти открыто.
В результате 6 марта 1801 года маркиз де Сад был арестован прямо у своего издателя Николя Массе. В тот день он принес издателю рукопись, заключавшую в себе некоторые дополнения и исправления к новому изданию "Жюльетты". Они мирно сидели за столом и разговаривали, и в этот момент ворвались полицейские и набросились на маркиза де Сада. Их было четверо, и сопротивление было бесполезно…
Естественно, рукопись была конфискована вместе со значительным количеством экземпляров старого издания "Жюстины".
При допросе маркиз де Сад заявил, что не является автором "самого скабрезного из всех непристойных романов". В ответ на это ему указали на сходство почерков, а он, защищаясь, стал говорить, что лишь просто хотел подзаработать переписыванием чужого сочинения.
Жалкие попытки выкрутиться ни к чему не привели, и 5 апреля 1801 года маркиза де Сада заключили в парижскую тюрьму Сент-Пелажи (Sainte-Pélagie), что находилась в нынешнем 5-м округе французской столицы.
В аресте, произведенном в конторе издателя Николя Массе, принимал участие лично Луи-Николя Дюбуа, префект парижской полиции.
Кстати, испуганного Николя Массе тоже доставили в префектуру и там подвергли допросу "с пристрастием". Оказалось, что новая книга уже напечатана, и тогда издателю пообещали вернуть свободу при условии, что он укажет местонахождение тиража. Тот не стал изображать из себя героя и отвел полицейских в некое нежилое здание, известное только ему одному. Там обнаружили изрядное количество еще пахнущих типографской краской экземпляров.
В свою очередь, маркиз де Сад продолжал упорствовать и говорил о получении денег за копирование, но при этом утверждал, что людей, владевших оригиналом, он совершенно не знает.
На это Луи-Николя Дюбуа сказал, что ему трудно поверить, чтобы человек, столь состоятельный, зарабатывал себе на хлеб перепиской книг такого ужасного содержания.
Судя по отчету префекта, интерес полиции к издательству Николя Массе был вызван исключительно художественными качествами творений маркиза де Сада. Но вот что странно: после полицейского рейда издатель был немедленно освобожден. Это позволяет предположить, что Николя Массе заключил сделку с властями, то есть просто-напросто выдал маркиза де Сада в обмен на собственную неприкосновенность.
