Элмер Поттер - Адмирал Нимиц
Флетчер доложил, что «Сехо» и японский легкий крейсер потоплены, однако сообщение насчет крейсера оказалось неточным — еще один пример ошибки пилота. Уничтожение легкого авианосца действительно стало хорошей новостью, но она почти не разрядила напряжение в штабе КТФ. Большие авианосцы «Секаку» и «Дзуйкаку» все еще находились где-то в Коралловом море, а командующий японским ударным авианосным соединением наверняка захочет утром исправить свой грубый просчет, атаковав 17-е соединение.
Тем временем станции радиоперехвата союзников стали ловить сообщения японских пилотов о том, что они потопили линкор и крейсер, а еще один крейсер торпедировали. Поскольку никаких американских линкоров в Коралловом море не было, а эскадра Флетчера на тот момент не имела потерь, эти перехваты в штабе КТФ восприняли с изумлением. Объяснение появилось несколько дней спустя. Рано утром 7 мая Флетчер отделил от эскадры группу поддержки под командованием адмирала Крейса и послал ее вперед, чтобы она была готова блокировать пролив Джомар в случае, если американские авианосцы окажутся потоплены или выйдут из строя. Эти корабли (три крейсера и три эсминца) и оказались четырежды атакованы с воздуха 7 мая, причем один раз американскими В-17, чьи летчики по ошибке приняли их за японцев. Как раз об этой группе кораблей и сообщали японские пилоты, приняв крейсеры за линкоры, а эсминцы за крейсеры. Фактически же корабли Крейса, умело пустив в ход маневр и зенитный огонь, уцелели и со временем добрались до Австралии, получив лишь легкие повреждения от огня самолетов, атаковавших на бреющем полете.
Радиоперехваты вечером 7 мая вроде бы указывали на то, что японские самолеты вновь обнаружили 17-е оперативное соединение, но сведений о том, что авианосцы какой-либо из сторон были атакованы, не имелось. Всю ночь радиоразведка американцев проявляла героические усилия, желая обнаружить врага и помочь Флетчеру. Японцы вели интенсивный радиообмен, но их авианосцы, очевидно, находились в районе со штормовой погодой и такими мощными атмосферными помехами, что провести точную радиопеленгацию оказалось невозможным. Очевидно, Флетчеру придется искать противника самому, выслав на рассвете разведку.
17-е оперативное соединение было замечено японским самолетом, вылетевшим с берегового аэродрома, а также самолетами с авианосца, поэтому представлялось маловероятным, что и следующий день пройдет без боевого столкновения между авианосными соединениями противников. Однако ранние утренние часы 8 мая успели миновать, а в Перл-Харбор не поступило никаких новостей из Кораллового моря. Наконец чуть позднее 10 часов утра Нимицу принесли перехваченное сообщение от Флетчера генералу Макартуру, где указывались координаты и 17-го соединения, и ударного соединения японцев. На основе этого сообщения штаб КТФ пришел к следующим выводам: 1) разведывательные самолеты 17-го соединения обнаружили противника и доложили об этом; 2) разведывательные самолеты противника обнаружили 17-е соединение, и Флетчеру об этом известно, иначе он, вероятно, не стал бы нарушать радиомолчание; 3) поскольку противников разделяет всего 175 миль, каждый уже наверняка выпустил самолеты против другого, и первое в истории сражение между авианосцами стало неминуемым и 4) Флетчер, судя по его сообщению, просил Макартура выслать самолеты с наземных аэродромов для совместной атаки по кораблям японцев. Однако на последнее можно было не рассчитывать: армейские бомбардировщики вылетели в очередную бесплодную атаку на японскую группу вторжения в Порт-Морсби, которая теперь отходила в направлении Рабаула.
Штаб КТФ нервничал еще два часа. Затем перед самым полуднем пришел предварительный рапорт Флетчера: «Первая атака противника завершилась. У нас серьезных повреждений нет». Пока что неплохо. А как у противника? Через полчаса Нимицу вручили еще одно перехваченное послание Флетчера Макартуру: «Самолеты 17-го оперативного соединения повредили вражеский авианосец: два попадания 1000-фунтовых бомб, два торпедных попадания. Рекомендую вашим бомбардировщикам атаковать».
«Каковы координаты поврежденной цели?» — запросил Макартур. Флетчер сообщил широту и долготу, но помощи от армейской авиации так и не дождался. Бомбардировщики были заняты тем, что преследовали отходящую полным ходом японскую группу вторжения, а заодно демонстрировали, что бомбы с высоко летящего самолета редко попадают в движущуюся мишень.
В серии радиограмм, посланных КТФ вскоре после полудня, Флетчер сообщил, что в «Йорктаун» попала одна бомба, пробившая несколько палуб, а «Лексингтон» поражен двумя торпедами и двумя бомбами, причинившими небольшие повреждения. В отдельно посланной депеше он отметил: «Вражеский авианосец получил минимум четыре (возможно, и больше) попадания. Не менее трех попаданий 1000-фунтовых бомб. Он сильно горит». Чуть позднее он сообщил: «“Йорктаун” сейчас может давать 30 узлов. Я предлагаю сегодня ночью отойти как можно дальше от “Лексингтона”, чтобы заправить самолеты “Йорктауна”, и отправить этот корабль в Перл-Харбор».
Офицеры штаба с облегчением улыбались. Новости из Кораллового моря могли быть и лучше, но они могли быть и намного хуже. Поврежденный японский авианосец, опознанный как «Секаку», описывался американскими летчиками как «быстро тонущий». Нимиц радировал Флетчеру, послав копию и Кингу: «Поздравляю со славными достижениями последних двух дней. Ваши активные и решительные действия восхитили весь Тихоокеанский флот. С хорошей работой вас, ваших офицеров и моряков. Вы наполнили наши сердца гордостью и отстояли высочайшие традиции флота». В тот вечер в оперативном журнале КТФ появилась осторожно-радостная запись:
«Сегодня праздничный день для наших сил, действующих в районе Кораллового моря. В результате боя между авианосцами мы за последние 36 часов потопили “Рюкаку” (то есть “Сехо”) и сильно повредили “Секаку”, в то время как противник сильно повредил “Лексингтон” и слегка повредил “ Йорктауна… С приближением темноты “Йорктаун” и “Лексингтон” начали отход на юг…»
Ранним вечером воцарившаяся в Перл-Харборе эйфория поутихла после очередной перехваченной радиограммы от Флетчера к Макартуру: «Состояние “Лексингтона” сильно ухудшилось. Запрашиваю все возможное воздушное прикрытие». Далее следовали координаты, курс и скорость 17-го оперативного, которое делало 20 узлов, но «возможно снижение скорости». Эта новость удивила всех. Штаб ТФ логично предполагал, что «Лексингтон» был спасен от гибели, поставлен на ровный киль и приведен в состояние готовности к воздушным операциям. И то, что его «состояние сильно ухудшилось», подразумевало или просчет, или неудачу в борьбе за живучесть корабля. Ранним вечером (в Коралловом море был все еще день) адмирал Нимиц и его штаб с ужасом узнали, что авианосец был покинут и затоплен. Как позднее выяснилось, пары бензина, вытекшего из пробитого заправочного трубопровода, взорвались глубоко внутри корпуса «Лексингтона», вызвав неукротимый пожар и серию взрывов все нарастающей мощности. Когда экипаж покинул корабль, Флетчер, выслал к нему эсминец, приказав потопить авианосец торпедами.
