Людмила Морозова - Знаменитые женщины Московской Руси. XV—XVI века
Кроме чисто дипломатической миссии, Делатор должен был узнать о дочерях Ивана III и их приданом, поскольку король Максимилиан подыскивал для себя невесту. Но великий князь отказался показывать княжон и обсуждать вопрос о приданом до официально сватовства короля.
Во время проводов имперского посла 19 августа Дмитрий Грек, находясь в сенях, передал ему поклон от Софьи и благодарность за подарки с извинением за то, что она не смогла с ним встретиться сама по причине болезни (5 августа великая княгиня родила сына Андрея). Ответными подарками Софьи стали 40 соболей и шелковая ткань{375}.
В ноябре 1492 г. Делатор вновь приезжал в Москву с дипломатической миссией и заходил к Софье Фоминичне с подарками. Вместе с ним было отправлено ответное посольство к Максимилиану во главе с Юрием и Траханиотом и Михаилом Кляпиным. Михаилу было поручено говорить от лица Софьи и вручить Максимилиану ее подарки — 40 соболей и два отреза шелковой ткани. Подарками Ивана III были две шубы, из горностаев и соболей, и красный кречет. Были дары и от старшего княжича Василия — 40 соболей и шелковая ткань{376}.
В это время Софья со старшим сыном официально выступали как самостоятельные субъекты дипломатических отношений России и Римской империи. Значит, после смерти Ивана Молодого в 1490 г. Василий считался отцовым наследником.
Величественный Кремль с монументальными соборами и новым каменным дворцом, новый титул великого князя «государь всея Руси», новый герб в виде двуглавого орла, как в Византии и Священной Римской империи, свидетельствовали о росте могущества Ивана III и его державы в период брака с Софьей Палеолог.
В этого время, по мнению некоторых исследователей, зарождается само понятие «двор» великого князя и придворная культура{377}. Чтобы сделать его таким же блестящим, как в европейских странах, из Италии и немецких городов постоянно приглашались различные мастера: ювелиры, серебряники и даже музыканты. Они изготавливали для государя и его придворных украшения и дорогую одежду, в приемных покоях играла органная музыка.
По совету Софьи или лиц из ее окружения Иван III стал приглашать к себе на службу рудознатцев. Им было поручено искать на территории Русского государства руду драгоценных металлов, поскольку серебро и золото приходилось покупать за границей{378}. Через некоторое время иностранные специалисты обнаружили серебро в районе Усть-Цыльмы.
Можно предположить, что именно Софья подсказывала мужу, каких специалистов и откуда следует приглашать и как устраивать свой двор. Ведь ей был хорошо известен придворный быт итальянской знати, а через знакомых и родственников она могла узнать о хороших мастерах-ремесленниках в итальянских городах. Позднее, до эпохи Петра I, никогда не было такого массового выезда на Русь иностранных специалистов, как при Иване III. Поэтому заслуга Софьи Фоминичны в этом несомненна.
Дореволюционные исследователи полагали, что под влиянием византийской принцессы и великокняжеский двор, и придворные порядки существенно изменились. Основанием для этого мнения стало высказывание русского государственного деятеля эпохи Василия III Берсеня Беклемишева. В беседе с писателем и публицистом Максимом Греком об изменении нравов при московском дворе он сказал следующее: «Как пришли сюды мати великого князя великая княгини Софья с вашими греки, так наша земля замешкалася и пришли нестроения великие, как и у вас в Царегороде при ваших царех»{379}.
Однако советские исследователи считали, что высказывание Берсеня относилось только к новым отношениям между великим князем Василием III и боярами — они стали более сложными{380}.
Конечно, сейчас трудно судить о том, про какие нестроения говорил Беклемишев, но он прямо указывал на роль Софьи в их появлении. К числу этих новшеств можно отнести то, что при Иване III увеличивается число придворных должностей и их деятельность стала более дифференцированной. Например, к конюшему, который, видимо, всегда был при княжеском дворе, добавляется должность ясельничего, занимавшегося кормами. Если раньше в руках ключника были все хозяйственные вопросы, то к концу XV в. выделяются должности казначея, ведающего только казной, и печатника — хранителя государственной печати. Новой стала и должность постельничего, охранявшего и организовывавшего сон государя. Он же ведал одеждой и постельным бельем{381}.
Об изменениях при великокняжеском дворе можно судить по подписям под духовными грамотами великих князей. Грамоту Василия II из светских лиц подписали только два боярина и дьяк{382}.
Духовную грамоту Ивана III подписали три боярина, казначей и дьяк. Кроме того, в тексте грамоты упомянуты следующие официальные лица: большой московский наместник, наместник на бывшем дворе Владимира Андреевича, князья служебные, бояре, дети боярские, дворяне, дворцовые люди, конюший, дворецкий, ясельничий, казначей постельный, печатник, дворцовые дьяки, дьяк ямской, тверской дворецкий, тверские дьяки, приказчики, дворецкий, казначей и дьяки в Новгороде, тиуны, посельские{383}.
Подобного перечня придворных и государственных чинов и должностей нет ни в одной духовной грамоте XIV–XV вв. Это говорит о том, что число лиц, окружавших Ивана III, существенно возросло. Возможно, в этом была заслуга и Софьи Палеолог, знакомой с двором отца в Морее. Хорошо известно, что у самих византийских императоров количество придворных было очень велико, и субординация между ними четко соблюдалась. Эти же черты появляются и при дворе великого князя Ивана Васильевича к началу XVI в.
До этого число придворных у московских великих князей было невелико, и в их число входили не самые знатные люди. Тот же Берсень Беклемишев не принадлежал к высшей титулованной знати, которая со времени Ивана III стала теснить невысокородных придворных. Свидетельством новшеств являются подробные разрядные записи о военных походах. В середине XV в. такие записи делались редко и без перечня всех воевод, участвовавших в них{384}.
Но с 80-х гг. эти записи становятся все подробнее. В них указываются не только все полки, участвовавшие в походах, но и перечисляются имена всех воевод, которые их возглавляли. Примерами являются рейды на Казань в 1484 г., на Тверь в 1486 г., на Вятку в 1489 г. С 1493 г. указываются воеводы, исполняющие пограничную службу на Берегу, т.е. на берегу Оки{385}. Ранее такой службы, возможно, вообще не было.
Во время поездки Ивана III с внуком Дмитрием в Новгород в 1495 г. их сопровождали бояре, окольничие, дворецкий, ясельничий, постельничий и дьяки, а также князья и дети боярские{386}. У Василия II никогда такого пышного сопровождения не было.
