Константин Лагунов - Так было
Он ходил по кабинету широкими твердыми шагами. Легонько поскрипывали крашеные половицы. Мерно тикали настенные часы. С улицы доносился шум ветра. Смуглое лицо Рыбакова задумчиво. Тонкие губы плотно сжаты, брови нахмурены. Черные, широко расставленные глаза неподвижны.
Отсюда ему, как с большой высоты, был хорошо виден весь Малышенский район. От края до края. По своим очертаниям территория района походила на сапог-бродень, какие носят таежные охотники да рыбаки. Длинное, расширяющееся кверху голенище бродня обращено на север. Носок у сапога круто загнут вверх. На кончике его среди густых лесов находился самый отдаленный колхоз района — «Новая жизнь». До него семьдесят пять километров. И в противоположную от райцентра сторону до самого дальнего колхоза — шестьдесят два. Вот и получается сапожок, полтораста километров длиной да пятьдесят шириной.
Малышенский район считался самым большим в области. Рыбаков его исходил и изъездил вдоль и поперек. Ему были хорошо знакомы не только широкие, торные большаки или узенькие полевые дороги, но и лесные дорожки и даже тропинки, по которым можно было напрямик за какой-нибудь час ходу пересечь большущий лесной массив, на объезд которого понадобилось бы добрых полдня…
И вот уже он зашагал по раскисшим дорогам, продираясь сквозь хлесткие чащи лесов, переходя вброд гремучие овраги. Он шел и шел по одетой в весенний наряд земле, от села к селу.
Перво-наперво Рыбаков заглянул на поля колхоза «Колос». Не потому, что сомневался, справится ли Трофим Максимович с севом, а для того, чтобы полюбоваться дружной и спорой работой большого коллектива. В нем были разные люди: и крепкие, как лиственница, старики, и дружная, работящая молодежь, и надорванные непосильным трудом, надломленные сироты и вдовы. Но все вместе они представляли такую силу, которая не давала пошатнуться артельному хозяйству. И если случится, что в разгар сева выйдет из строя трактор — поле не останется бесплодным. Его допашут на лошадях или быках, заборонят на коровах, засеют вручную.
Рядом с «Колосом» артель имени Буденного. Большое село, много хорошей земли. И людей не меньше, чем у соседей, но нет коллектива. Всяк по себе. Торгуют, меняют, барышничают. Здесь могут пошвырять зерно в незабороненную землю, оставить картошку под снегом, сметать в стога непросохшее сено. Нет настоящего хозяина. Вот и приходится все время посылать туда надежного уполномоченного. Это, конечно, непорядок. Но иного выхода нет. А таких колхозов немало.
Были бы тракторы. Машины…
И сразу изменился маршрут мысленного путешествия Рыбакова. Он завернул в Рачевскую МТС. Там директорствует молодой, но дельный парень, недавний командир танковой роты — Бобылев. Трактористы прозвали его «полторы ноги». У него миной отхватило половину правой ноги. Однако протез не мешает ему день и ночь мотаться по колхозам, управлять трактором или комбайном. Только уж слишком горяч Бобылев. Сейчас у него провал с ремонтом. Неделю назад с командировкой райкома партии он уехал в область добывать запчасти. «На таран пойду, но добуду», — сказал он на прощание. «На таран пойду» — это его любимая поговорка. На фронте Бобылев однажды ходил на таран фашистского танка. Чудом остался жив. Он достанет запчасти. Пусть не столько, сколько нужно, но достанет и по-братски поделится с другими…
А вот Бевзюк не поделился бы. Бевзюк — директор Еринской МТС. Уже десятый год. У него еще с мирных лет кое-что припрятано. Прижимистый мужик. Машину знает и любит. Лучшие в районе мастерские. Он бы уж давно закончил ремонт, но тянет. А вдруг на прорыв из области подбросят запчастей, тогда, глядишь, и ему «по бедности» что-нибудь перепадет. Колхозы им не очень довольны. Бывает, что в погоне за планом его трактористы не пашут, а ковыряют землю. Бесплатно и шагу не сделают. Потому промфинплан у Бевзюка всегда «в ажуре», и механизаторы хорошо зарабатывают. После войны люди, наверняка, станут жить по-другому. Тогда Бевзюку придется туго…
Если согласиться, что карта района похожа на сапог, то в его «каблуке» находится Иринкинская МТС. Самая отдаленная и маломощная. Вначале сорок второго там сгорели ремонтные мастерские. Следствие решило — поджог. Выехала комиссия во главе с Коненко. Виновных не нашли, а когда ночью прокурор возвращался домой, в него кто-то стрелял из лесу. Кто? Осталось загадкой. Осенью во время зяблевой вспашки вышли из строя сразу три трактора. Какая-то сволочь насыпала в масло песку. И снова следователь «остался с носом». В Иринкино существует единственная в районе секта субботников, мутит народ. А парторганизация там слаба. И комсомол — никудышный. Оттого и распоясалась вся эта нечисть. Надо заняться этим всерьез. Найти врага, обезоружить и уничтожить…
Протяжно зазвонил телефон. Раз, другой, третий.
Василий Иванович взял трубку.
— Вас вызывает «Новая жизнь», — протянул сонный девичий голосок.
Потом послышались свист и протяжное завывание. Рыбаков вслушался в шум и с трудом различил глухой, будто из-под земли исходящий, голос, который повторял одно и то же слово:
— Райком! Райком! Райком!
— Райком слушает. Я слушаю. Слушаю вас!
— Райком? — все еще сомневаясь, произнес далекий голос.
— Рыбаков слушает.
— Это вы, Василий Иванович? Здравствуйте. Говорит Новожилова из «Новой жизни». Парторг из «Новой жизни». Вы меня слышите?
— Слышу. Не кричите. Говорите спокойнее, а то все звенит.
— Василий Иванович, — неожиданно отчетливо раздалось в трубке. — У нас беда. Третий день скот без корма. Совсем без корма. Тридцать коров уже привязали к потолку. Еще два-три дня — и начнется массовый падеж.
— Где Романенко? — бешеным голосом крикнул Рыбаков. — Председатель где?
— Он уехал в соседний район к куму. Пятый день не показывается.
— А заместитель, парторг? Ты же парторг. Где ваши коммунисты?
— Что мы сделаем? Нас всего четверо, и те бабы.
— Ладно, — после долгой паузы сказал Рыбаков. — Завтра у вас будет наш представитель. Надо найти выход из положения на месте. Помоги ему. Если начнется падеж, ты первая будешь отвечать. Поняла? Первая.
— Поняла, — еле слышно отозвался голос издалека. — До свидания.
«Кого же послать в «Новую жизнь»? Нужен решительный и смелый человек. Чтобы не раздумывал, не согласовывал, а действовал на свой страх и риск. Чтобы мог поднять весь народ…»
На глаза Рыбакову попала пухлая папка. Она была полна непрочитанных бумаг, а утром нужно выезжать в МТС. Василий Иванович присел к столу и стал просматривать телеграммы, письма, решения. С чем только не обращались в райком областные организации. МТС не выполнила план набора на курсы трактористов — и облзо «ставит об этом в известность» райком. Из школ отсеялось несколько сот учеников — и облоно «обращает на этот недопустимый факт внимание райкома и просит помочь». Досарм не выполнил задания по подготовке пулеметчиков и радистов — и облдосарм «просит обсудить этот вопрос на бюро РК ВКП(б)…»
