Елизавета Заварзина-Мэмми - Приключения другого мальчика. Аутизм и не только
Динамический нейрофидбек
Метод биофидбек (biofeedback, биологическая обратная связь) появился в конце 1960-х годов. Он применялся для обучения пациентов сознательно и целенаправленно изменять физиологические параметры работы своего организма, которые в обычных условиях не поддаются контролю, – активность мозга, артериальное давление, частоту сердечных сокращений и т. п.
Нейрофидбек – биофидбек с использованием электроэнцефалографии: во время сеанса электроды, крепящиеся к голове пациента, снимают электрические сигналы (излучаемые мозгом электромагнитные волны) и передают на компьютер. Тот их анализирует, что дает возможность получать непрерывную информацию о работе мозга. Врач изучает полученные результаты и дает рекомендации, в соответствии с которыми пациент должен научиться сознательно менять работу мозга (например, расслабляться по команде самому себе). Работа мозга сопоставляется с определенной нормой, и цель терапии – максимальное к ней приближение. Методика позволяет достигать стойкого улучшения, а иногда полного исправления нейрофизиологических дефектов.
Динамический нейрофидбек (www.zengar.com) – вариант классического нейрофидбека. Это своеобразный аутотренинг мозга. Пациент слушает музыку (или смотрит фильм). Если активность мозга становится нестабильной из-за нарушения или повреждения нейронных связей, музыка на мгновение прерывается. Мозг, настроенный на постоянный звуковой поток, воспринимает это как сигнал об опасности и, получив подсказку, ищет обходные пути. При некоторой тренировке он обучается избегать опасных мест и начинает работать более эффективно.
Создатели динамического нейрофидбека Вэл и Сьюзен Браун считают, что мозг каждого человека обладает своими особенностями, поэтому цель метода – дать мозгу возможность работать наилучшим для себя образом, а не приводить его к усредненной норме. Во время сеанса мозг работает на уровне подсознания, активное участие пациента не требуется, что позволяет применять метод для работы в том числе с людьми с ДЦП и аутизмом. Побочные эффекты исключены, так как мозг не стимулируется, а только получает информацию, необходимую для саморегулирования. Образно говоря, мозг сам выбирает, что поправить, поэтому нельзя заранее сказать, в какой области произойдут улучшения.
Мы с Петей два раза в неделю ездили на сеансы к специалисту. Вначале нас беспокоило, сможет ли он спокойно высидеть сорок минут с электродами на голове. Первый раз он действительно постоянно порывался встать с кресла и снять противные прищепки. Но мы убедили его сидеть спокойно, поставив любимых “Битлз”, и дальше проблем не возникало. Результаты терапии стали заметны через несколько сеансов: Петя почти перестал бояться резких звуков, стал лучше понимать речь, быстрее реагировать. Он стал спокойнее, податливее. Мы решили освоить метод самостоятельно, и сначала я, а потом и Поля прошли обучение и получили лицензию на работу.
Работая с самыми разными людьми – детьми и взрослыми, – мы наблюдали такие результаты, как нормализация сна, прекращение слюнотечения, головных болей, депрессивных состояний, приступов агрессии, улучшение памяти, слуха, координации, почерка, способности к концентрации внимания, повышение самооценки. В Петином случае этот метод помог справиться с рядом проблем слухового восприятия, значительно улучшил сон, поведение, способность учиться новому и адаптироваться к незнакомой ситуации. Так что, несмотря на настороженное отношение некоторых специалистов, метод, по-видимому, заслуживает внимания.
Глава 7
Итоги. Велосипед, алгебра и Рембрандт
Прежде чем перейти к следующей части, хочу еще раз упомянуть наши достижения и некоторые Петины проблемы, с которыми мы явились в IAHP. Придется вернуться на много лет назад, иначе трудно будет оценить сегодняшние результаты. И снова хочу подчеркнуть, что своими успехами мы обязаны в первую очередь Институтам.
Уже через несколько месяцев после начала занятий по программам у Пети наладился сон, прошли головные боли, улучшилось пищеварение – без этого нельзя было двигаться дальше, заниматься с нужной интенсивностью.
Когда мы попали в IAHP, Петя умел ходить, но на каждом бугорке, на каждой ступеньке цеплялся за того, кто его сопровождал, очень быстро уставал, и приходилось брать его на руки. Помню свое счастливое изумление, когда примерно через год после начала занятий по программам IAHP Петя без посторонней помощи спустился по ступенькам лестницы. (Ему было уже больше десяти лет…) Теперь мы ходим в большие пешие походы – 15–20 километров.
В самых первых анкетах IAHP я писала, что Петя бегает. Да, он бегал, но как! На прямых ногах, беспрестанно спотыкаясь и падая. Через два года занятий он уже почти не падал и не нуждался в поддержке. Наша ежедневная дистанция составляла пять километров, раз в месяц – десять километров. В Институтах Петя даже получил специальный диплом – “200 миль за 60 дней”. Мы так привыкли и полюбили это занятие, что и сейчас несколько раз в неделю бегаем пять километров.
В нашей семье все хорошо плавают: Морис вырос на море, Поля занималась плаванием, да и я, будучи морским биологом, должна была уверенно держаться на воде. Петя тоже очень хотел научиться, и мы пользовались для этого всякой возможностью, но очень долго ничего не получалось. В бассейнах он пугался людей, гулкого шума, душа, на глубокой воде немедленно топором уходил под воду. Поэтому летом мы старались неделю-две проводить на море. Петя с Морисом буквально часами находились в воде, иногда такой холодной, что я не могла зайти в нее дальше чем по колено, Петя выходил совершенно синий. Несмотря на все усилия, много лет у него ничего не получалось, и только в 16 он вдруг поплыл. Теперь он свободно проплывает несколько сотен метров, чувствует себя в воде как рыба – это удивительное зрелище, особенно если знать, как все начиналось. Воодушевленные успехом, мы стали учить его нырять, но он не умел задерживать дыхание, боялся опустить лицо в воду. Однако недавно Петя освоил и это и уже может проплыть под водой несколько метров.
Обучение езде на велосипеде не входило в программы IAHP, но мы считали это необходимым. Когда-то мы безрезультатно пробовали освоить трехколесный велосипед. Потом Петя из него вырос, но на двухколесном не держал равновесия, не понимал, как крутить педали, не мог сделать нужное движение, и вначале требовалась помощь двоих взрослых. Морис катил велосипед, удерживая Петю на седле, а я, согнувшись в три погибели, бежала сзади и Петиными ногами крутила педали.
