Дмитрий Федоров - Виктор Тихонов. Жизнь во имя хоккея
Между тем, в той же Америке возник необычный вариант. На волне интереса к нашей стране в целом и к русским игрокам, в частности. К тому же фамилия Тихонова была гарантом. Сотрудничество предложил владелец «Питтсбург Пингвинз» Ховард Болдуин. Его клуб был на тот момент самым успешным в НХЛ, он дважды завоевывал Кубок Стэнли.
Речь шла о партнёрстве. Школу ЦСКА знали и уважали за океаном. Рассчитывали, что она будет готовить игроков для НХЛ, для «Питтсбурга». Во-первых, ЦСКА в этом партнёрстве должен был получить юридическую поддержку: чтобы ему за пришедших в НХЛ игроков выплачивались компенсации (клубу, а не в карман какого-нибудь «менеджера»). Во-вторых, предлагалось привлечение спонсоров. В-третьих, семинары с участием представителей клубов НХЛ. В-четвёртых, различные обучающие лагеря для детей. От ЦСКА пока требовалось лишь одно: на его логотипе появлялся пингвин.
Идея была такая. Первый год – пионерский. Американцы вкладывают деньги и не ждут никакой отдачи. Второй – стабилизационный. А на третий год уже рассчитывали получать прибыль.
Ко всей этой затее захотел присоединиться ещё и владелец «Анахайм Майти Дакс». Перспективы открывались невероятные.
В Москве над реализацией проекта «Русские пингвины» работало восемь человек. Среди них, кстати, известный телевизионный комментатор Виктор Гусев (со своей супругой). А ещё – бывший игрок ЦСКА Сергей Стариков, вернувшийся из США (и жена Ирина с ним работала).
Кстати, Виктор мой прекрасно помнил, как за четыре года до этого Ирина Старикова раскритиковала его в газете «Советская культура», выступив на стороне Фетисова. Теперь именно от него зависело, возьмут или не возьмут её на эту работу. Он не возражал. Простил все распри.
Сотрудничество с американцами сделало ЦСКА новатором. Было много интересных задумок. Впервые в России под своды арены были подняты фамильные свитеры великих хоккеистов прошлого, по арене ходил и развлекал публику пингвин-маскот.
И только всё стало налаживаться, как возник чёрный полковник. Барановский! Наступило самое противное, самое грязное время.
Хунта полковника Барановского
Американские партнеры из «Питтсбурга» и «Анахайма» просили Виктора, чтобы к проекту имел отношение только хоккейный клуб – без общества ЦСКА. Общение и контакты напрямую. Но Виктор был против. Как же так – без основного ЦСКА!
И вот в Москве состоялась встреча. Главный финансист «Майти Дакс», хозяин «Питтсбурга» и его партнер прилетают на частном самолете, который попросили у владельца «Филадельфии Флайерс». Мой Виктор и Валерий Иванович Гущин встречают их во Внуково и везут на совещание к новому начальнику спортивного ЦСКА полковнику Александру Барановскому. Комментатор Виктор Гусев там был в качестве переводчика.
Главным на том совещании был заместитель министра обороны Григорий Кондратьев. Во главе стола, рядом с собой, он посадил Барановского. И обратился к американцам с такой речью, что все деньги для хоккейной команды должны идти в клуб через Барановского. Те сразу всё поняли. Когда после этого разговора владелец «Питтсбурга» увидел, как Виктор приуныл, он ему сказал, чтобы тот не расстраивался, – мол, мы к чему-то подобному были готовы.
Но с того момента сотрудничество стало потихоньку затухать. Хотя американцы уже сделали форму для команды, новую эмблему…
У Барановского только деньги были на уме. Он создал теннисный клуб для высокопоставленных чиновников. Тогда теннис был на подъёме, считался видом спорта для элиты. Сразу после партий всем этим приходящим чиновникам предлагалась закуска, выпивка. И нередко за столом заводился разговор о том, что пора Тихонова снимать. А Виктору потом знакомые, присутствовавшие на этих попойках, рассказывали, как Барановский строит коварные планы. Так что он был в курсе.
Барановский когда-то служил в Казахстане с Кондратьевым. Он тогда был в чине лейтенанта (фактически выполнял роль банщика), а его покровитель Кондратьев – командующим войсками Туркестанского военного округа. Потом Барановского переместили на должность председателя спорткомитета в Самаре. С этого начался его взлёт по служебной лестнице.
До прихода Барановского в ЦСКА хоккейному клубу всё-таки помогали. Тот же Кондратьев. Например, могли дать армейский самолет для отправки команды на выездные матчи. Предыдущий начальник ЦСКА, Станислав Лаговский, тоже, чем мог, содействовал. Управляющий делами президента Павел Павлович Бородин тепло относился и лично к Виктору, и к клубу. А иногда даже деньги доставал, когда надо было срочно расплатиться с игроками.
Анатолий Фёдорович Дьяков, возглавлявший не только РАО ЕЭС, но и Российскую хоккейную лигу, был среди тех, чья помощь дала возможность армейцам хоть как-то продержаться в то сложное время. В общем, были неравнодушные к ЦСКА люди. Команда потихоньку стала выправляться, подниматься.
И тут появляется этот Барановский. Создаёт альтернативную команду ЦСКА и начинает с ней выступление в высшей лиге. Причём санкция на борьбу с Тихоновым, по-видимому, была дана сверху. Думаю, что заместитель министра обороны, который пришёл после того, как Кондратьева отстранил министр Павел Грачёв за отказ воевать в Чечне, поощрял эту борьбу. Потому что вряд ли Барановский, только заняв свою должность, сразу начал бороться с Тихоновым, которого толком не знал. Этого прямого начальника Барановского звали Владимир Михайлович Топоров. Он отвечал за развитие спорта в армии. Виктор неоднократно к нему на приём записывался, но тот так и не принял. Здесь замечу, что и значительно позже так же проигнорировал Тихонова министр Анатолий Сердюков.
Барановский чувствовал высокое покровительство и, как передавали Виктору, говорил: «Я куплю всех! Скажите мне, сколько». И, имея в виду сумму, он цифр не называл, показывал большим и указательным пальцами толщину пачки денег – кому какую давать. Территория ЦСКА при нём превратилась в барахолку. И каждый нёс ему мзду. И всех он держал в страхе – методы, по слухам, у него были бандитские.
Конфликт разгорелся из-за того, что ледовый дворец отдали в аренду хоккейному клубу на сорок девять лет. Ещё в 1992 году, всё по закону, имелся договор. Но Барановский летом 1996 года привёл военных – выставил кордон, и команду Тихонова перестали пускать во дворец. Война – в буквальном смысле слова война – длилась несколько недель.
Виктор и Валерий Иванович Гущин наняли на последние деньги двух адвокатов. Этих дам мы называли «пиявки». Они знали об этих прозвищах и не обижались. Их так прозвали потому, что они буквально впивались в дело и не отпускали. По-настоящему хваткие! Одна очень культурная, а другая говорила исключительно матом, заводила всех и призывала к борьбе.
