Григорий Пенежко - Записки советского офицера
"Так вот почему он спокоен", - подумал я. То, что я сделал невольно, стыдясь своей робости, он делает сознательно, расчётливо.
- Хорошо бы, товарищ полковник, внезапно, сейчас ударить по немцам, горячится Фролов.
- Да, это хорошо будет, ой, как хорошо! - соглашается с ним Попель. Они готовятся к атаке... Заняты приготовлением, не знают, где наши танки, вот и ахнем их - сразу, всеми силами - сюда ближе, а потом на Вербу. Что скажет командир полка? - спросил Попель Болховитинова, рассматривая карту под целлулоидом планшета.
- Атаковать, немедленно атаковать! Из крытой машины с большой штыревой антенной выглянул радист.
- Связались с корпусом? - спросил его Попель.
- Нет, товарищ бригадный комиссар.
- М-да, плохо, хлопче, плохо, - протянул Попель, - значит, совсем одни... Ну, одни - так одни: никто мешать не будет... Как полковник Васильев, а?
- Танкисты только наступают, - отвечал комдив.
- Да! Здесь надо скорее наступать. Наступлением будем держать оборону. Жаль только, не знаю, что делается на правом фланге, - сказал Попель.
Подозвав Болховитинова, он отдал ему приказ на атаку села Морги Птыцке двумя батальонами.
Над КП проносятся пули, эхо перекатывает дробь пулеметов. Крадучись,, идут лесом двое. Где я видел эти белые домотканные рубахи, торчащие из-под жилетов, эту высокую, худую, чуть сгорбленную фигуру в мягкой шляпе с отвисшими полями? Да ведь это же утренние знакомцы, предлагавшие нам колхозных свиней.
- Что это там за белобокие сороки? - спрашивает Васильев у адъютанта. Уберите немедленно.
- Это колхозные пастухи, - говорю я и вкратце рассказываю о встрече с ними.
- Позвать! - приказывает Васильев.
Адъютант бросается за пастухами. Робко приседая под щёлкающими пулями, но всё же с поклоном и шляпами в руках к нам подходят мои знакомцы.
- Немцев, почему вы тотчас не доложили мне о стаде? - обращается Васильев к полковому комиссару.
- Не счёл возможным принять его. Мы ведь не вправе оформлять документы, а так - похоже на мародёрство...
- Что? - перебивает Васильев. - Но об этом потом... Где ваши свиньи? спрашивает он, обращаясь к колхознику.
- Под Столбцом восталысь...
Колхозник тревожно, с испугом смотрит на нас.
- Вы поедете туда с моим командиром, - говорит Васильев, - и сдадите ему свиней по акту.
- Ни! - вскрикивает колхозник. - Ни за що туды не пойду, их герман забрав...
- Как герман?
- Пидъихалы на машинах, стали стрелять в свиней, в нас. Третьего товарища нашего вбыли. Добре, хоч мы в лис утеклы.
Это сообщение ошеломило всех. Значит, и там, позади нас, немцы. Наступила гнетущая тишина. Первым нарушил её Попель.
- Вот тебе и свежее мясо солдату. Хороша Маша - да не наша, - сказал он и, красноречиво поглядев на полкового комиссара, стал расспрашивать колхозников, где они встретились с немцами и много ли они видели у немцев автомашин, пушек, танков.
Всё ясно: мы отрезаны и со стороны Кременца.
- Что же вы теперь намерены делать? - поинтересовался Попель.
- Даете рушницю, германа буду за вамы быты, не даете - в лиси будемо их капканами ловыты. Ось, разом с Гнатом, - сказал высокий, показывая на своего спутника. - Лис мы знаемо, як свий вышняк, до самого Тарно-поля. До дому повертатысь не можна.
- А почему?
- Нам не можна, - - выступив вперёд, поспешно ответил второй колхозник. - Герман убье. Вин колгосп орга-низував, я ферму. Той рик куркуль хотив його убыты, а теперь... - и он безнадёжно махнул рукой, - и подавно!
- Треба нимца воювать, инаще життя не буде, - убеждённо сказал высокий.
- Правильно, дядьку, кажете, - похлопав его по плечу, сказал Попель. Рушницю дамо и работу знайдемо!
Скоро атака. Немцы не унимаются. Окраина села Птыцке ожила, должно быть, и немцы вот-вот начнут. Кто раньше?
Над головой, в ту сторону, откуда мы ждём Рябышева, эскадрилья за эскадрильей проходят немецкие бомбардировщики. Их сопровождают строем попарно тонкие, как осы, остроносые "мессеры". Странно, почему нас не бомбят?
Меня подзывает Васильев.
- Берите взвод БТ и разведайте обстановку на правом фланге. Натолкнётесь на немцев, возвращайтесь.
- Полковник Васильев, пожалуй, с ним поеду и я, - сказал Попель. - Вы командуйте... Не беспокойтесь, приму все меры предосторожности. Хочу увидеть своими глазами, что происходит вокруг нас. Хочу по-старинке, - он усмехнулся краешками глаз, - как в гражданскую.
По кислым морщинкам в уголках рта Васильева вижу, что он недоволен этим. Но Попель не любит менять решений. Захлопнув планшет, он движением руки забросил его за спину, как бы говоря: "Ну, я пошёл!" И всё же Попелю хочется, чтобы Васильев правильно его понял. Разъясняя, что значит, "как в гражданскую", он говорит:
- Тогда я видел противника своими глазами, противник был весь передо мной, мне и ясно было, что делать. А теперь противник то впереди, то позади, то почему-то вокруг нас. Не ощущаете ли и вы подобное, полковник? - и он дружески, мягко кладёт руку на плечо Васильева.
Кислые морщинки в уголках рта полковника исчезают.
- Да, да! - говорит он, и выражение лица его быстро меняется. - Вы правы, товарищ бригадный комиссар. Как будто разбили противника, а он уже в нашем тылу. Кругом горит, отовсюду стреляют. И, действительно, теряется ясность. Мне тоже сейчас хочется сесть в машину и быть везде самому.
- О, это плохо, - Попель улыбается. - Сам всего не переделаешь. Считайте, полковник, что там, где был я, были и вы.
- Согласен, согласен, только будьте поосторожнее, - говорит Васильев.
Я смотрю на него и не узнаю. Иногда мне кажется, что Васильев сухой человек, а сейчас мне хочется обнять его, как отца.
Едва поспеваю за Попелем. За ним трудно поспеть, он не идёт, а катится. Все-таки искоса поглядываю на него. Теперь я понял, что это за человек. "Недаром, - думаю я, - фронт назначил его командиром нашего отряда".
- Ну, ну, хлопче, быстрее, быстрее! - подгоняет он меня. - А то прозеваем мы с тобой царствие небесное.
В лесу больше не рвутся мины. Теперь они рвутся где-то перед нами, а справа доносится гул моторов и частые выстрелы танковых сорокапятимиллиметровок. Видно, Болховитинов начал атаку.
Завидев меня с Попелем, экипажи вскакивают. Указываю командирам машин первого взвода маршрут движения: вдоль дороги на большое село справа. Но Попель подзывает меня и говорит:
- Маршрут измените: поедем за атакующими, затем свернём и двинемся на Пелчу.
- Простите, товарищ бригадный комиссар, - говорю я, - если атака не удастся, нам придётся возвращаться обратно, чтобы попасть на переправу. Жаль, если даром потратим время...
- Хлопче, учитесь верить в то, что задумано. Решили атаку, значит, атака удастся. Ехать так! - и Попель полез в башню своей машины.
