Александр Кожевников - По тонкому льду. О нравах в хоккее
Что я буду думать о каких-то мелочах?! Жить вообще непросто, в иных случаях страшно. Следуя подобной логике, нужно в пещере закопаться, нос не высовывать. Все равно «сломанным» на Олимпиаду поехал, ломать уже, по большому счету нечего. Забивать и забивать требовалось, за этим меня и позвали.
После неудачи в Лейк-Плэсиде настрой на Сараево был запредельным. Никто не представлял себе другого исхода, кроме победы. Капитан сборной Слава Фетисов шутил: не дай бог, проиграем – домой поедем через Северный полюс. В буквальном смысле. Настолько масштабно, серьезно воспринимались нами те олимпийские встречи.
Все заброшенные шайбы на Играх так или иначе памятные. Самая-самая, наверное, чехам. Они, кстати, не скрывали, что тоже приехали за победой, тем ценнее успех в матче с ними. С канадцами пришлось повозиться, хотя их команда, мягко говоря, не сильная. Третью нашу шайбу «Кленовым листьям» отправил. А Коля Дроздецкий, забивший в общей сложности тринадцать раз на Олимпиаде, пару «ввалил» шведам. Следом за блистательным Колей и я отличился. По ходу турнира семь точных бросков, неплохо.
«Договорняк» с чехами
Дебют в сборной пришелся на 1981 год. Перед Кубком Канады пригласили. Запомнилась классная атмосфера. Адаптироваться не пришлось, прекрасно знал едва ли не половину состава. С этими замечательными людьми брал золото юношеского чемпионата мира, рассказывал вам.
Клуб – это клуб, ответственность за выступления в сборной все-таки несоизмеримо выше. Вроде нормально сложился дебют, от Виктора Васильевича Тихонова похвалы удостоился. Съездил с командой на чемпионат мира 1982 года, первый и последний для себя. По причинам, о которых подробно рассказал.
Безусловно, турнир запомнился тем, что канадцы привезли своих «звезд» – Гретцки, Лефлера, Смита, Барбера, Лоу, Андерсона, других знаменитостей. Но они с таким составом только третьими стали. Родоначальники хоккея по ходу соревнований ухитрились итальянцам проиграть.
…До встречи с чехами мы уже – чемпионы мира. На том первенстве, бесспорно, сильнейшие, сами сознавали. И тут нам сказали: надо поделиться очками с чехами, то есть «договорняк» сгонять. Даже посол Советского Союза побывал в нашей раздевалке перед игрой, напомнил о просьбе очень высокого начальства. По сути, это приказ.
Тренер сборной Владимир Владимирович Юрзинов настоятельно советовал «не рвать жилы», спокойнее играть. Дескать, наши друзья, от нас не убудет. Хотя я настроился «убивать» их, противные они, по сути своей. По ранжиру, на мой взгляд, чехи – самая противная команда, вторыми шведы идут. Не все, конечно, чехи таковые, но некоторые нас действительно ненавидели. Меня или партнеров моих за что ненавидеть? При чем тут Фетисов, Скворцов, Касатонов?
Откровенно говоря, ситуация неприятная. На душе скверно. Не утверждал никогда, что это здорово – гонять «договорняки», да еще на международном уровне. Здесь надо понимать, люди мы подневольные. Сказали – сделали. Просьба советского правительства. Все-таки нельзя не уважить, оно фактически содержало хоккейную сборную. Плюс ко всему платило зарплату за любимую нами работу. Почет, всякие материальные блага.
Как играли? Бросали мимо ворот, и все. Североамериканская пресса вовсю сообщала тогда о «договорном» матче. Безусловно, бросалось в глаза, как вы себя держите на площадке, что делаете, куда бросаете, и так далее. Канадцы жестами показывали Тихонову, что его «убьют» почему-то в Нью-Йорке. Словом, оформили «боевую» ничью с друзьями-чехами.
Если выкинуть из памяти тот неприятный для меня поединок, испытал огромное чувство радости. Оттого, что я чемпион мира, выступаю в такой классной команде, посчастливилось с Голиковым и Мальцевым в одной тройке сыграть.
Не похвальбы ради, но должен заметить: психологическая, игровая совместимость была со всеми партнерами.
Мог действовать в разных сочетаниях. Я больше атакующий, забивающий игрок, а не созидающий. Поэтому легко соответствую разным стилям и направлениям в игре, разноплановым и разносторонним партнерам. Объективно на меня чаще играли, умел неплохо открыться под передачу. Когда, например, Вова Крутов заболел, играл в звене с Ларионовым и Макаровым на Кубке Канады. С ними просто идеальное взаимодействие.
С Крутовым меня многое сближало. Наверное, еще потому, что мы антиподы. Я взрывной по характеру, Вова больше молчун. Правильно, одинаково видели ту или иную ситуацию на площадке и вне ее. По игрокам, тренировкам, отношениям. Как бы на одном жизненном пласту находились. Нынче редко приезжаю к Крутовым. Время от времени общаюсь с вдовой Вовы – Ниной. У Крутовых два пацана. Супруги еще при жизни Володи взяли в семью приемную дочку – Ксюшу. Помогаем, чем можем. От клуба ветеранов хоккея Крутовы получают деньги, никогда не оставим их без внимания.
Семья Крутовых дорога мне и тем, что был свидетелем на свадьбе замечательной, очень любившей друг друга пары. Приезжал в морг, чтобы проститься с Володей, еще до командировки в Ингушетию.
К Евкурову не мог не поехать. Личность легендарная, во всех смыслах притягательная, Герой России. Ездил по линии Москомспорта, участвовал в открытии дворца спорта борьбы, филиала школы «Самбо-70». Известная бегунья Света Мастеркова составила нам компанию, стала первой женщиной, награждавшей призеров соревнований в этой кавказской республике. Там сейчас масштабное строительство затеяли, не только объектов спорта, но и дорог, жилых домов. Города красивейшие в Ингушетии.
Парк классный, кафе – супер. Я, например, с утра никогда мяса не ел, а там просто объелся, настолько вкусно! И болельщики меня узнали, хотя республика, казалось бы, не хоккейная. Был приятно удивлен. С очень гостеприимными, поистине потрясающими людьми познакомился. Получил заряд бодрости, оптимизма.
Сам Евкуров, пожалуй, «человек-глыба». Очень уважаю таких людей за основательность, характер, ум, желание и умение служить своему народу. Почему-то стереотип бытует: мол, едва ли не все военные солдафоны. Ничего подобного! Тот же президент Ингушетии умнейший мужик, с ним общались на многие темы. Судить о человеке надо по делам, а не по досужим вымыслам.
Конкурентов Третьяка «задвигали»
Прежде чем поделиться впечатлениями о вратарях того периода, уместно дать краткую характеристику двум незаурядным тренерам, сыгравшим в моей судьбе ключевую роль.
В отношениях с игроками Борис Павлович Кулагин, при всей жесткости, был душевным человеком, понимал и тонко чувствовал внутренний мир спортсмена. Находил потаенные уголки в сердцах хоккеистов, на которые воздействовал безукоризненно, словно классный хирург.
