Роланд Лазенби - Майкл Джордан. Его Воздушество
«Сообщество было настолько тесно сплетенным, что все знали всех, – объяснял Гаттисон. – Мы всегда играли. Играли в Бойз-клаб. Играли в Эмпи-парке. Классические матчи мы проводили на асфальтовых покрытиях площадок Эмпи-парка. Там никого не было. Он приводил своих ребят. Я – своих».
«Ребятами» Джордана были члены его давно сложившейся команды, состоящей из брата Ларри, Адольфа Шивера, Лероя Смита и Майка Брэгга. Гаттисон обычно являлся в компании своих партнеров из Нью-Хановер – Бони, Джонса и Симмонса, которые выросли вместе, выступая в разных городских спортивных лигах.
«У нас было интересное сочетание, – говорил о своих партнерах Гаттисон. – Когда дело доходило до чистого атлетизма, Майкл имел преимущество лишь в одном месте. В четырех остальных преимущество было у нас. Ох и битвы у нас были. Мы играли целыми днями напролет, всю субботу. Каждый матч игрался до 11 очков. Каким-то образом часто выходило так, что мы, ведя в концовке 8: 3, проигрывали 8: 11, потому что Майкл блокировал каждый наш бросок и набирал очко каждым своим. Не важно, играли ли мы в Эмпи-парке или в Брогден-холле на глазах у 5000 зрителей, мы всегда хотели победить».
Хеброн осуждающе хмурил брови, когда слышал трэш-ток во время школьных матчей. Но даже если бы тренер не занял столь критичной позиции по отношению к этому явлению, одного внешнего вида игроков состава Нью-Хановер было достаточно, чтобы заставить соперников притихнуть. Но во время игр в Эмпи-парке тенор одного из игроков порой становился сильным раздражителем. «Адольф болтал больше, чем Майк, – вспоминал Гаттисон. – Соломинка или зубочистка – что-то всегда было у него во рту. Адольф был парнем, который умел трепаться, но не умел играть. Когда мы играли в мяч в школе, он постоянно молол языком и что-то тявкал, крутясь у корзины, но когда начиналась серьезная игра, он просто бросал мяч Майклу и убирался с его пути».
После пребывания в лагере «Файв-Стар» в 1980-м Джордан возвратился на площадки Эмпи-парка с новоприобретенным чувством уверенности в себе. «Я никогда не слышал о «Файв-Стар», – вспоминал Гаттисон. – Майк едет в «Файв-Стар» и увозит оттуда все награды. Как обычно, мы с ним встречаемся в спортзале после его возвращения, и Майк говорит нам: «Мужики, в «Файв-Стар» надо побывать». И добавляет: «Мы и понятия не имеем, насколько мы тут, в Уилмингтоне, хороши». Он говорил так потому, что мы привыкли играть друг с другом. Это правда. Мы действительно не понимали, талантом какого уровня обладали наши школьные команды. Мы могли просто объединить две наши команды в одну, и огромное количество колледжей с трудом смогли бы соответствовать нашему уровню».
В то время Гаттисоном как перспективным футбольным тайт-эндом интересовались десятки крупных колледжей. Он вполне мог рассчитывать получить стипендию, если бы он и его партнеры по команде школы Нью-Хановер не послушали совета Джордана и не отправились в лагерь «Файв-Стар» следующим летом. Там Гаттисон привлек к себе внимание тренеров, в результате чего получил спортивную стипендию от Университета Олд Доминион и сделал продолжительную карьеру в NBA.
«В каком-то смысле я обязан своей карьерой Майку. Он был прав, – говорил Гаттисон. – Мы не знали, насколько мы хороши».
Что оба знали наверняка, так это то, что зимой 1980/1981 г. им предстояла серьезная очная дуэль. Более того, с самого закрытия лагеря «Файв-Стар» Джордан с нетерпением ожидал начала баскетбольного сезона. Он приходил на матчи футбольной команды Лэйни и смотрел, как его друзья по пятницам играют в свете вечерних огней, но при этом отчаянно ждал начала баскетбольных тренировок, чтобы можно было показать всем, чему он научился за время пребывания в летнем лагере.
Несмотря на это, Руби Саттон, преподававшая физкультуру в Лэйни, отмечала, что Джордан, вернувшийся в школу той осенью, не выглядел человеком, на которого сильно повлияло внезапно свалившееся на него признание. Он оставался все тем же беззаботным парнем, всегда готовым улыбнуться, вспоминала она. Сезон приближался, и Джордан признавался в интервью Wilmington Journal, что с нетерпением ждет трепета от реакции, которая у публики будет на его слэмы, особенно на его театральные вылазки к корзине после очередной кражи мяча – когда кольцо никто не защищает. «Мысли об этом вдохновляют меня играть», – говорил он. Его энергия подпитывалась их энергией, осознал он довольно рано.
«Я наслаждался до той поры, пока не начал делать то, чего другие делать не могли, – вспоминал он несколько лет спустя в разговоре с Джоном Эдгаром Вайдманом. – И это заинтриговало меня еще сильнее… возбуждение, которое я получаю от болельщиков, от людей, и это умение делать то, на что не способны другие, но что они при этом хотят сделать, а могут только через тебя… Это заводит меня. Я в состоянии делать то, чего не может сделать никто другой».
Его согласие на переход в Каролину привело к тому, что той зимой на игры Лэйни стали стекаться болельщики со всего штата. Чак Карри вспоминал: «Когда распространился слух о том, как хорош Джордан, Лэйни пришлось начать разворачивать прибывавших фанатов, потому что гимнастический зал был так мал, что такое количество народу в нем нарушило бы все правила пожарной безопасности». Многие хотели иметь возможность сказать, что видели игру Майка Джордана в старшей школе. У входа в спортзал школы Лэйни 26 ноября 1980 г., в день открытия сезона, собралась длинная очередь. Те, кому удалось попасть внутрь, увидели своими глазами, как Джордан набирает 33 очка и делает 14 подборов в победном матче против команды округа Пендер. Эта победа стала первой из шести побед подряд на старте сезона, в результате чего «Бакканирс» взлетела на первую позицию в классификации штата. В первых числах декабря, в середине этой победной серии, «освятить» своим присутствием «Бакканирс» решил Дин Смит. В тот вечер толпа любознательных зрителей была так велика, что, по свидетельствам присутствовавших, был побит рекорд по посещаемости спортзала Лэйни. Такая картина убедила некоторых скептиков в том, что Джордан подходит Северной Каролине. Еще больше сомневающихся «перешли в новую веру», когда он присовокупил девять ассистов к 26 набранным очкам и 12 подборам, сделанным по ходу выигранного на той же неделе матча против Кинстона. Вдобавок он сделал три блок-шота. «Джордан попросту загипнотизировал нас», – сказал тренер Кинстона Пол Джонс, отмечавший, что его игроки были так сконцентрированы на Джордане, что напрочь забывали опекать его партнеров, остававшихся в одиночестве.
Подлинным ярким моментом сезона стала победа Лэйни на рождественском турнире в Брогден-холле (арена Нью-Хановер) в конце декабря. Этот матч был реваншем против старых врагов с игровой площадки, только теперь облаченных в черно-оранжевую униформу Нью-Хановер. Джордан быстро оказался на грани удаления из-за большого количества фолов и был вынужден смотреть со скамейки запасных за тем, как его товарищи уступают сопернику в счете. Меньше чем за 5 минут до конца Херринг возвратил его в игру и увидел, как Джордан в ураганном темпе набирает 15 очков. «Все, что я помню, это броски Майка – он забивал без промаха, – говорил Гаттисон. – Ну, то есть мы его хватали, удерживали, тянули за майку, сбивали с ног. А он все равно попадал каждым броском». Игра дошла до последнего владения, во время которого Джордан вел мяч, стараясь найти возможность атаковать корзину. А потом он взлетел. «Помню тот его бросок на рождественском турнире, который он сделал с сиреной, – говорил Гаттисон. – Я схватил его за шорты, чтобы потянуть вниз, потом за майку, а он все равно поднялся в воздух и сделал бросок».
Перед последним сезоном Херринг отбросил прочь всяческую претенциозность и признал, что главной его стратегией должна стать игра на Джордана: нужно поощрять его за атаки на кольцо. Этот подход работал по большей части, потому что во многих матчах Джордан был так хорош, что выигрывал матчи в одиночку. Но к середине января «Бакканирс» подошла с двумя поражениями за плечами, увязнув на третьем месте в классификации Округа II. Едва ли при таких обстоятельствах игроки чувствовали уверенность в скором выигрыше титула штата.
«Лэйни часто выглядит не столько как команда, сколько как сборище игроков, ждущих чуда от Джордана», – отмечал спортивный обозреватель Wilmington Morning Star Грэг Стода.
Эта тема будет снова и снова подниматься по ходу карьеры Джордана. Его атлетические перформансы были настолько выдающимися, что партнеры и соперники в равной степени поражались им и часто просто застывали на месте, чтобы посмотреть, как он работает. «Впрочем, мы прибавляем в этом плане», – сказал Херринг Стоде, добавив, что команда порой играет лучше, когда Джордан оказывается на скамейке. «Но, разумеется, я хочу отдавать ему мяч всякий раз, когда есть такая возможность. Он – супер».
Джордан и сам предпринял усилия для того, чтобы направить игру в несколько иное русло, – на это его вдохновил его кумир. На персональных номерных знаках его автомобиля было выведено «magic» (сзади) и «magic mike» (спереди), что свидетельствовало о его горячем желании освоить способность Мэджика Джонсона делать пас не глядя. «Все началось однажды на тренировочной сессии, – сказал он Чаку Карри, – когда я начал исполнять всякие безумные штуки, как Джонсон. Я сделал несколько передач, глядя в другую сторону, и один из моих партнеров по команде начал называть меня Мэджик Майк. Он купил мне номерной знак на задний бампер автомобиля, а девушка подарила мне знак на передний и футболку с надписью «Magic Mike».
