Питер Акройд - Ньютон
В научной деятельности сэра Исаака имелись и менее противоречивые стороны. Так, он сделал латинский перевод «Оптики» и попросил своего молодого ученика Абрахама де Муавра подготовить его к публикации. Доктор Муавр позже вспоминал, как Ньютон поджидал его в кофейне «Слотерс» на улице Сент-Мартинслейн и как они затем вместе направились домой к Ньютону (это было совсем рядом), чтобы обсудить некоторые философские вопросы. Ньютон добавил еще несколько «задач» к этому латинскому изданию: в них он более откровенно рассуждал о строении Вселенной. Так, в «задаче 31» он намекает на «объединенную» теорию, показывающую взаимосвязь «сил тяготения, магнетизма и электричества».
В 1706 году его лекции по алгебре (как лукасовского профессора) были опубликованы под заглавием Arithmetica Universalis – анонимно, однако с таким количеством ошибок в тексте, что Ньютон спустя шестнадцать лет счел необходимым подготовить другое издание. Вообще он постоянно пересматривал и расширял свои труды. К примеру, в тот период он начал работать над вторым изданием Principia Mathematica. В 1713 году книгу наконец напечатали, и она стала пользоваться огромным спросом. «Начала» постоянно переиздают и по сей день.
Подготовку этого нового издания Ньютон поручил молодому математику Роджеру Котсу, имевшему храбрость (или безрассудство) указать на многие ошибки в Ньютоновых расчетах. Ньютон неохотно согласился внести соответствующие поправки и даже вступил в переписку с Котсом – одну из самых интенсивных в своей жизни. Впрочем, в следующем издании Ньютон предпочел умолчать о вкладе Котса: еще один пример его неутомимого желания быть во всем главным и единственным, самодержавно властвовать и управлять.
Кроме того, он все крепче сжимал в руках бразды правления Королевским научным обществом. Так, например, он хитроумными путями добивался исключения из состава совета Общества Джона Вудворда – по причине его неподобающего поведения, а достигнув цели, пометил крестиком имена всех, кто поддерживал Вудворда. Ему хотелось, чтобы на ближайших выборах в совет они потерпели поражение.
Он также проявил большое своенравие при выборе новых апартаментов для Общества. Вудворд некогда предоставил Обществу разрешение пользоваться для собраний его покоями в Грешем-колледже, однако после его исключения из совета Ньютон решил, что будет неблагоразумно полагаться на щедрость побежденного противника, а потому стал подыскивать новое помещение. Ранней осенью 1710 года на специальном заседании Ньютон сообщил, что в Крейн-корте, близ Флит-стрит, продается дом. Создали комиссию для изучения этого вопроса, и сэра Кристофера Рена отправили осмотреть выбранное здание.
На одном из собраний некоторые члены Общества жаловались, что их не уведомили о переезде из Грешем-колледжа, более того – они сомневались, что такой переезд вообще целесообразен. Один из участников собрания сообщал, что Ньютон ответил на это так: он заявил, что «не готов вступать в дискуссию на сей счет, но затем весьма свободно, хоть и, как представляется, не весьма любезно заметил, что у него имеются веские причины для такового перемещения, однако он не считает уместным излагать их здесь». В ответ его спросили, зачем же он организовал это собрание. Тогда он прервал заседание и отложил его на другой день – поступок авторитарного властителя. Дом в Крейн-корте конечно же приобрели.
Ньютон и сам тогда переезжал в другой дом. В 1710 году он переселился на Сент-Мартин-стрит, в здание, стоявшее всего в нескольких ярдах от площади Лейчестер-филдс (теперь это место зажато между площадью Лейчестер-сквер и задней стеной Национальной галереи). Вначале, в 1709 году, он перебрался с Джермин-стрит в Челси, но ему там не понравилось – то ли его не устроил воздух этого прибрежного района, то ли соседство. Спустя девять месяцев он переехал в дом № 35 по Сент-Мартин-стрит, где и прожил следующие пятнадцать лет. В доме было три этажа, подвал и чердак. «Лондонское обозрение» сообщало, что на чердаке Ньютон устроил обсерваторию.
В новых «Постановлениях совета Королевского научного общества», вышедших после его переезда в Крейн-корт, указано, что только Ньютон имеет право сидеть во главе стола и что членам Общества дозволяется говорить лишь после того, как к ним обратится Ньютон. Поскольку ему требовалось заниматься делами Монетного двора в среду днем, решено было проводить заседания Королевского общества каждый четверг. Ньютон пользовался непререкаемым авторитетом; недаром один из членов этого высоконаучного собрания называл его «вечным диктатором» Общества.
В тот год ему исполнилось шестьдесят семь. На тогдашних портретах он изображен без парика, его лицо выражает напряженную настороженность, с некоторым оттенком самодовольства. Он стал великим властителем науки. Его просили представлять мнение научного мира в разнообразных административных комиссиях. Так, он заседал в парламентской комиссии: его избрали для того, чтобы он определил методы измерения долготы при морских плаваниях. Он институционализировал науку, он ее и возглавил. Он ныне представлял английский гений, с его утилитарностью и практичностью; более того – Ньютон превратился в символ западной науки как таковой. Иногда, воздавая должное его заслугам и положению, этого человека именовали «божественным Ньютоном».
Глава семнадцатая
Дуэль умов
Хотя его авторитет теперь обрел определенную несокрушимость, он все-таки оставался уязвимым для нападок современников – как англичан, так и иностранцев. Одним из самых свирепых его антагонистов по-прежнему являлся Джон Флемстид. Сроки публикации его звездного каталога оказались весьма неопределенными после смерти принца Георга в 1708 году. Это обстоятельство очень расстроило и рассердило Ньютона, нуждавшегося в расчетах астронома. За два последующих года Флемстид наконец завершил свой каталог. И вот – удачное совпадение: в конце 1710 года королева Анна издает мандат, позволяющий Исааку Ньютону и другим членам Королевского общества беспрепятственно посещать Гринвичскую обсерваторию в качестве «постоянных визитеров», разрешая им всесторонне исследовать работу королевского астронома и подвергать анализу все его наблюдения. Флемстид был убежден, что Исаак Ньютон сам подстроил выпуск этого мандата. Вряд ли есть причины с ним спорить.
Джон Арбетнот, член Королевского научного общества и личный врач королевы, тогда написал Флемстиду, требуя выслать звездный каталог. Флемстид отвечал, что для завершения работы ему нужна помощь. Ответное письмо он получил уже от самого Ньютона. «Насколько я понимаю, – заявлял он, выражая сдержанную ярость, – вы… дали уклончивый ответ и намекнули на возможность отсрочки».
