Жан Жюль-Верн - Жюль Верн
История Акселя являет нам как бы краткую притчу о судьбе человеческой, изображение извечной тревоги и беспокойства человеческой души, прерываемых краткими периодами отдохновения, позволяющими человеку собираться с силами для новых деяний. Когда же поступки наши заводят нас в тупик и нас охватывает отчаянье, когда нас со всех сторон объемлет «чернота», мы сознательно или неосознанно взываем к некоему молчаливому божеству, отдавая себя в его руки. И этот отчаянный призыв с самого начала становится спасительным, так как вливает в нас мужество, необходимое для того, чтобы выжить…
Марсель Море провел очень тонкую параллель между этим произведением.и повестью Вилье де Лиль-Адана «Клер Ленуар», опубликованной в 1887 году в сборнике под заглавием «Трибюла Бономе». Он соглашается с мнением М. Другара, что старый датский писатель первой версии «Клер Ленуар», появившейся в 1867 году, в издании 1887 года ставший Бьорном Закнуссеном, есть не кто иной, как автор криптограммы из «Путешествия к центру Земли» Арн Сакнуссем — искаженное имя исландского ученого, родившегося в 1663 году, Арна Магнуссена. Из этого он делает вывод, что Вилье, перерабатывая «Клер Ленуар» для издания 1887 года, читал и перечитывал «Путешествие к центру Земли», а это тем более вероятно, потому что он употребил в новом тексте редкое слово ignivome (извергающий огонь), которое у Жюля Верна встречается довольно часто. Есть и другое объяснение: то же слово появилось в статье Леона Блуа о Гюисмансе в 1887 году, а как раз в это время Вилье, Леон Блуа и Гюисманс встречались каждое воскресенье. М. Другар отметил также, что Вилье написал крупное драматическое произведение, в котором герой, как и в «Путешествии к центру Земли», зовется Аксель.
Марсель Море искал в «Отчаявшемся» Леона Блуа и в «Навыворот» Гюисманса следы влияния Жюля Верна. Он приходит к выводу, что Гюисманс и оба его сотрапезника «зачитывались произведениями автора „Необыкновенных путешествий"».
«Пять недель на воздушном шаре» принесли автору славу. Можно не сомневаться, что и новое его произведение превозносилось и критиковалось в литературных кругах. Гюисманс, Леон Блуа и Вилье, которые любили все странное и даже загадочное, не могли не заинтересоваться романом, насыщенным близкой им символикой. В атмосфере этого подземного мира, построенного согласно требованиям нашего интеллекта, в образах населяющих его фантастических существ им слышался отзвук их собственных произведений, проникнутых самыми потаенными тревогами человеческой души.
Что же касается представления о земном шаре как о полой сфере — хотя Лиденброк обнаружил в нашем сфероиде только «частичную пустоту», — то оно возникает в воспоминаниях Акселя «о теории одного английского капитана, уподобляющего Землю полой сфере, внутри которой воздух светится, находясь под сильным давлением, и где два светила, Плутон и Прозерпина, совершают круги по своим таинственным орбитам». Быть может, он не ошибался.
В «Приключениях капитана Гаттераса» («Ледяная пустыня», глава 24) мы найдем более точные сведения — их дает доктор Клоубонни — об этом английском капитане, «по-видимому, капитане Сайннесе, предложившем Гемфри Дэви, Гумбольдту и Араго попытаться совершить подземное путешествие. Однако ученые отвергли его предложение!».
Нет сомнения, что Жюль Верн числил эту теорию среди тех химер, которые порождал этот пункт земного шара[45]. Нет сомнения и в том, что ее поэтическая сторона покорила его, ибо он тотчас же подхватил ее, написав «Путешествие к центру Земли».
Любопытную вещь отметил господин Саломон в «Познании литературы» (Ашетт, 1958): Жорж Санд опубликовала в 1864 году в «Ревю дэ дё монд», а в 1865 году отдельной книжкой псевдонаучное фантастическое повествование, «вдохновленное ее увлечением минералогией», единственный интерес которого — в его удивительном сходстве с «Путешествием к центру Земли». Название этого произведения — «Лаура».
Госпожа С. Вьерн с большой тонкостью отметила родство обоих романов и констатировала, что в основе сходства — общность темы морального возмужания. По-видимому, можно считать, что оба писателя вдохновились одной идеей.
Тут возникает вопрос о том, кто же на кого оказал в данном случае влияние. Жорж Санд написала «Лауру» в 1863 году и правила корректуру в 1864 году. Жюль Верн написал «Путешествие к центру Земли» в 1863 году и 1 августа 1864 года спрашивает, когда роман начнет печататься. Следовательно, обе книги написаны были одновременно. Санд не могла знать ни «Путешествия», ни «Гаттераса». Жюль Верн не мог читать «Лауру».
Не следует ли искать общий источник вдохновения у Этцеля? Издатель связан был личной дружбой с Жорж Санд. Если дружба между Этцелем и Жюлем Верном еще не была такой тесной, как впоследствии, то, во всяком случае, была уже достаточно прочна. Оба они виделись ежедневно. Добавим, что Этцель был даже заинтересован в том, чтобы его подопечный воспользовался преимуществами интеллектуального общения с кругом его друзей. Среди ученых в компании Этцеля был Сент-Клэр-Девиль, он мог в беседе упомянуть о теории Дэви и английского капитана, а этим воспользовалось воображение как Жорж Санд, так и Жюля Верна.
Характерно, что оба романа — и «Путешествие», и «Гаттерас» — задуманы были почти в одно и то же время. Один из них основан на столь точных географических данных, что как бы калькирует действительность, другой — вдохновлен фантастическими представлениями, которые критикует доктор Клоубонни. Оба, однако, развиваются в атмосфере тревожной и таинственной, передающей одно и то же душевное состояние их авторов. Кажется, что писатель, сожалея, что не может предаваться без конца поэтическим грезам, вызванным завораживающим воображение видением ледяных глыб, плавающих по водам Арктики, не смог удержаться от искушения тотчас же перенести эти грезы в другой роман, где мог выразить самые потаенные свои чувства, не будучи сдерживаем дисциплинирующими узами точного научного познания.
И раз уж мы упоминали здесь имя Вилье де Лиль-Адана, не стоит ли отметить, что такой же смутный трепет воодушевлял автора «Клер Ленуар», чей мистицизм одерживает легкую победу над педантом Бономе, который, несмотря на это, все же сохраняет вкус к сомнительного рода шуткам. Не этот ли конфликт между наукой и верой, намеченный Жюлем Верном еще в 1854 году в новелле «Мастер Захариус», питал в его творчестве поэтический идеализм? Известно, как восхищался он Бодлером, об этом он сам говорит в своей работе об Эдгаре По. Поэтому «Путешествие к центру Земли» следует читать, подходя к нему иначе, чем к географическим и научным романам Жюля Верна.
