Сергей Девятов - Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2
Собственный сад Александра III находился в Гатчинском парке и также любовно обустраивался императором.
Когда Николай II стал императором и поселился в Зимнем дворце, то сначала у него такого садика не было. Ранее российские монархи могли позволить себе гулять по набережным или в Летнем саду. С этой традицией было покончено еще при Александре II, когда в него стреляли в апреле 1866 г. у ворот Летнего сада, а в апреле 1879 г. выстрелы раздались уже близ Певческого моста. Последние полтора года своей жизни Александр II гулял по бесконечным залам Зимнего дворца, а «для здоровья» открывали окна дворцовых залов.
В целях обеспечения безопасности прогулок Николая II со стороны северо-западного ризалита был разбит собственный садик. Безопасность царя обеспечивалась не только охраной, но и двухметровой оградой из темнокрасного гранита, по верху которой в 1901 г. шла красивейшая решетка с императорскими орлами. Для Николая II, привыкшего к обширным паркам пригородных резиденций, маленький собственный садик около Зимнего дворца казался клеткой. Он так и записал в дневнике 31 марта 1895 г.: «Утром погуляли в саду, который теперь нам кажется узкой клеткой после приволья в Царском».
Кроме собственного садика император Николай II, опять-таки в целях безопасности, частенько гулял на крыше Зимнего дворца. Последний раз он со своими дочерьми посетил крыши дворца 25 февраля 1913 г., когда по случаю празднования 300-летия династии на несколько дней со всей семьей переехал в главную императорскую резиденцию.
Именно тогда императорская семья впервые после весны 1904 г. несколько дней прожила в своих покоях в Зимнем дворце. Из царской семьи только цесаревич Алексей никогда не жил в этой резиденции, но спустя девять лет и девочки успели забыть свои детские комнаты. Царь писал: «В 4 часа всей семьей переехали на жительство в Петербург. Со станции отправились к Спасителю, где застали молебен, и затем приехали около 5 час. в Зимний дв[орец]. Дети с радостью осматривали свои и наши комнаты. Пили чай и обедали в угловой гостиной Аликс». Во дворце они прожили неделю (с 19 по 26 февраля 1913 г.) и уже больше в него не возвращались.
Для нужд императорской семьи использовались два подъезда: Салтыковский – со стороны Адмиралтейского проезда и Детский – со стороны северного фасада. Следует отметить, что подъезды в Зимнем дворце были специализированные, поскольку существовал четкий перечень лиц, которые могли проходить через них. А. А. Мосолов писал: «Каждый должен был сам знать, к какому из подъездов надо было явиться. Для великих князей открывался подъезд Салтыковский, придворные лица входили через подъезд их величеств, гражданские чины являлись к Иорданскому, а военные – к Комендантскому»22.
Для императора и его друзей в большом внутреннем дворе Зимнего дворца заливался каток. Всю зиму 1896 г. император ежедневно играл в русский вариант хоккея – в сапогах он часами гонял мячик гнутой клюшкой.
Половины Зимнего дворца
Кроме императорской половины, расположенной в северо-западном ризалите, в Зимнем дворце существовали и другие половины. Так, в 1895 г. одновременно с ремонтом императорских покоев велись работы и на пятой половине, которая предназначалась для младшей сестры Николая II – Ксении и ее мужа великого князя Михаила Александровича. Они обвенчались на полгода раньше императорской четы и, что называется, дружили семьями. Эта половина находилась на первом этаже дворца. Царь записал в дневнике в январе 1896 г.: «Пошли вниз к Ксении, куда приехала Мама, и затем отправились в Малую церковь».
Квартиры брата и сестры отделывались по единым стандартам и оснащались по последнему слову тогдашней техники. Например, дворцовым ведомством были закуплены телефоны Белла (стоимостью 22 рубля 15 копеек), в буфетной был оборудован дубовый ледник «на роликах с краном и ведром», который устанавливала фирма Сан-Галли – давний деловой партнер Министерства императорского двора. Счет за эту техническую новинку – прообраз холодильника составил 400 рублей. Торговый дом А. Марсера, специализировавшийся на продаже фарфора, фаянса и хрусталя, поставил умывальный прибор из 16 предметов, который обошелся в 125 рублей.
Поскольку работы проводились срочным порядком, то для них с разрешения министра императорского двора нанимали нижних чинов лейб-гвардии Преображенского полка с платой каждому из солдат по 60 копеек в день «ввиду усиленных работ по отделке помещений на пятой половине»23.
Кроме того, существовала вторая дворцовая половина. Она находилась в южном корпусе Зимнего дворца и тянулась вдоль Дворцовой площади, от Александровского зала до перехода в Эрмитаж. На этой половине при Николае II периодически отводились помещения для временного проживания. Так, в период Первой русской революции, когда политический терроризм приобрел необычайный размах, для того чтобы уберечь сановников, которые стали объектом террористической охоты, их прятали на второй половине хорошо охраняемого дворца. Среди этих сановников были великий князь Николай Николаевич (младший), генерал-губернатор Петербурга Д. Ф. Трепов, министр внутренних дел П. А. Столыпин.
На шестой половине, которая располагалась в юго-западном ризалите, над комнатами Александра II, с начала 1880 г. жила княжна Е. М. Долгорукая, вышедшая замуж за императора в июле 1880 г. и превратившаяся в княгиню Юрьевскую. По весьма достоверной легенде, ее комнаты были связаны с кабинетом императора винтовой лестницей.
Кроме императорской семьи в Зимнем дворце жили самые разные люди. Их право на получение «метров» в резиденции было связано либо с близостью к царской семье, либо с определенным служебным статусом. Так, когда в 1912 г. Марию Вишнякову, нянчившую всех царских детей, отправили на «заслуженный отдых», ей выделили в Зимнем дворце трехкомнатную квартиру по комендантскому коридору, которую полностью обставили за счет средств императорских детей. А с 1895 по 1901 г. в Зимнем дворце имел постоянную квартиру И. В. Гурко «по званию генерал-фельдмаршала».
Любопытно, что даже императорские половины не были избавлены от бытовых проблем. Одной из таких застарелых дворцовых трудностей являлись насекомые, точнее – клопы, нашествиям которых периодически подвергались помещения. В XVIII в. это было привычным делом даже в императорских дворцах. Но уже в первой половине XIX в. появление блох и клопов стало восприниматься как чрезвычайное событие. Например, после «возобновления» Зимнего дворца в 1838–1839 гг. пришлось бороться с клопами. Вероятнее всего, насекомые во вновь отстроенный дворец были занесены мастеровыми. В мае 1838 г. распоряжением Николая I из его гардеробной суммы было выдано «камердинеру Гриму за заготовку травы против клопов для гардероба его величества» 50 рублей24. На следующее лето нашествие клопов на императорскую половину повторилось, поскольку камердинеру Гримму вновь была выдана та же сумма. При этом на травы, видимо, уже не надеялись, и деньги были потрачены на порошок для истребления клопов, выписанный из Тифлиса25. В дневниках Николая II также отмечены факты клоповых атак. Таким образом, клопов травили в Зимнем дворце ежегодно, отпуская на это достаточно крупные суммы. Так, в 1904 г. на истребление насекомых в Зимнем дворце было потрачено 1830 рублей.
