Артем Рудаков - Лаки Лючано: последний Великий Дон
В мае 1929 года Чарли предложил Гай поехать с ним в Атлантик-Сити.
— Как-то не верится, что мы поедем туда просто так, — проницательно сказала она.
— Чтобы жить в роскошном отеле, нужно много работать, — парировал он.
Чарли ничего не скрывал от своей женщины. Она была в курсе всех его дел. Похоже, ей это даже нравилось. В ее присутствии он часто разговаривал по телефону с известнейшими гангстерами. Особенно ей нравилось слушать компрометирующие сведения о чиновниках. На Луканиа работала специальная команда, которая копалась в грязном белье всевозможных шефов и боссов. Чтобы доставить Гай удовольствие, Чарли подключал параллельный телефон и они вместе слушали, какие половые извращения по вкусу некоему конгрессмену или сколько денег просадил на скачках некий лейтенант полиции.
В ночь перед отъездом Чарли не мог уснуть.
— Тебя что-то беспокоит? — спрашивала Гай.
— В Атлантик-Сити будет большая сходка, — медленно, как бы нехотя ответил он, — такой еще никогда не было. Уважаемые люди съедутся со всей страны. Если я смогу убедить их в необходимости перемен, мое имя войдет в историю.
Гай не на шутку обеспокоилась. Раньше Чарли не говорил ничего подобного.
— Понимаешь, — продолжал он, — я с детства верил в свое предназначение. Vocazione. Не знаю, как мне это приходило в голову, но иногда я чувствовал: еще немного, и я сделаю что-то… — Чарли запнулся, пытаясь подобрать необходимые слова, — чего никто не делал до меня и никто не сделает после. Теперь время пришло.
— Что ты задумал?
— Я хочу создать новую Организацию, в которую войдут все банды Америки. Это будет во много раз круче, чем мафия. Вся нелегальная деятельность сосредоточится в наших руках. Ни один доллар не пройдет мимо нас. Мы будем контролировать бизнес, политику, промышленность во всей стране. Мы купим каждого полицейского, каждого прокурора, каждого судью. Наши люди будут заседать в конгрессе и в сенате. Может быть, нам даже удастся продвинуть своего человека в Белый дом. А что, это Америка, здесь нет ничего невозможного. У нас достаточно денег, чтобы профинансировать избирательную кампанию любого человека. У нас есть люди, обязанные нам. И тогда мы будем править этой страной так, как нам захочется.
Гай невольно отодвинулась. В темноте глаза Чарли горели адским огнем. От него исходила темная, пугающая сила. Почувствовав страх женщины, он засмеялся:
— Вот тогда я смогу нарядить в «бетонные бушлаты» всех этих старых мерзавцев, которые отравляют мне жизнь… Так ты поедешь со мной?
Конгресс гангстеров состоялся 16–19 мая 1929 года в Атлантик-Сити, на территории Никки Джонсона. Без преувеличений можно сказать, что с него началась новая эра организованной преступности в Америке. То, что предлагал Чарли, было просто и гениально. Все преступные группировки должны на равных правах войти в новое сообщество, условно именуемое «синдикат». Управление этой махиной осуществляет Высший Совет, состоящий из семи самых авторитетных боссов, кандидатуры которых единогласно утвердит «высокое собрание». Назначение Высшего Совета — отстаивать интересы всего сообщества в целом, не допускать развязывания междуусобных войн, по справедливости решать споры между бандами и уничтожать всякого, чьи действия создают угрозу безопасности синдиката. Каждый из семи членов Высшего Совета, помимо управленческих функций, головой отвечает за свой, конкретный участок работы, который выделит ему конгресс. Оценив выгоды этой идеи, боссы были готовы носить Чарли на руках. Ведь каждый из них теперь обладал абсолютно неограниченной властью в своих владениях. Любая конкурирующая банда автоматически противопоставляла себя всему синдикату и была заведомо обречена. Кроме того, следует упомянуть еще об одном, очень важном событии. Конгресс гангстеров в Атлантик-Сити вызвал к жизни чудовищного кровавого монстра, который войдет в историю под названием «Корпорация убийств»[20]. Ее создателем стал Лепке Бачелтер, поскольку подходящие головорезы нашлись на его территории, в Бруклине.
…Это случилось в октябре 1927 года. Эйби Рильз, по прозвищу Кид Твист пришел к своему боссу Мейеру Шапиро и потребовал долю в игорном бизнесе. Взбешенный босс приказал телохранителям спустить Кривого с лестницы. Банда братьев Шапиро крепко держала в руках Браунсвилл, пригородный район Бруклина. Казалось, у Рильза был только один выход — как можно скорее уехать из Нью-Йорка. Вместо этого он сплотил вокруг себя небольшую шайку готовых на все парней и объявил войну братьям Шапиро. При первой же попытке убрать Мейера Шапиро Рильз был ранен, а двое его сообщников убиты. Однако конкуренты рано праздновали победу. Кривой Эйби заключил союз с бандой сицилийских беспредельщиков из пригорода Оушен-Хилл, которой руководили два Фрэнка — Хэппи Мойон и Дашер Аббандандо. Совместными усилиями Рильз и Мойон одержали победу в войне. Сразу же между молодыми чрезмерно жадными главарями возник конфликт. От взаимного истребления их удержал Лепке, здраво рассудивший, что бьющую через край энергию обоих боссов лучше направить в иное русло. На сходке он сказал им: «Ребята, у меня есть для вас хорошая работенка» — и заставил помириться, пригрозив, что в противном случае пристрелит того и другого. Так, через некоторое время, было создано «Бруклинское объединение», или «Корпорация убийств».
Функцией этой организации были исключительно заказные убийства. Она специально создавалась как инструмент влияния на тех, кто не желал подчиняться Высшему Совету. В любой необходимый момент каждый гангстер любого уровня мог быть уничтожен специалистами «Корпорации». Будь то Аль Капоне или какой-нибудь Джо Смит. Согласившись на создание Высшего Совета, боссы уже не могли отказаться от создания карательного органа при Высшем Совете — и, к тайной радости Чарли Луканиа, сами надели петлю себе на шею. Поскольку «Корпорацию убийств» создал Лепке, он вполне закономерно вошел в состав Высшего Совета — как ответственный за исполнение приговоров. Теперь Чарли через своего друга Бачелтера мог направлять и контролировать все заказные убийства на территории Соединенных Штатов. Хотя хитрый сицилиец очень ловко представил Высший Совет в качестве коллегиального органа, на деле это означало утверждение его личной власти над синдикатом, так как всю верхушку составляли его близкие друзья — Лански, Торрио, Костелло, Бачелтер, Сигел и Анастасиа. В этом смысле весьма спорным представляется тезис о том, что Лаки Лючано упразднил должность капо ди тутти капи и уравнял мафию с прочими преступными организациями. Кем же он был, как не самым настоящим боссом всех боссов? Без его ведома никто ничего не решал, даже когда он отбывал срок в Даннеморе. Что касается равноправия, то не секрет, что примерно до 1960 года мафия монопольно контролировала сбыт наркотиков, на пушечный выстрел не подпуская к этому бизнесу евреев и черных. Игорные империи Лас-Вегас, Гавана и Рино также прибрала к рукам мафия, грубо потеснив еврейских гангстеров. Огромные деньги стекались в карман одного-единственного человека — Лаки Лючано.
