Михаил Марголис - Крепкий Турок. Цена успеха Хора Турецкого
Женька Кульмис всегда первый в моей телефонной книжке. Звоню ему по любым вопросам. Если, извиняюсь, нужно нижнее белье женам ребят купить, могу с ними пойти в магазин — помочь. Мы все дружим. Не вспомню, чтобы кто-то из солистов посмотрел на меня косо или недоверчиво. Наоборот, они знают: если что-то рассказать Лиане или я сама узнаю нечто личное из их жизни, не факт, что эта информация дойдет до Турецкого.
Я не враг своему мужу, но друг нашим солистам. Когда что-то глобально неправильно, я Мише скажу — так и так, надо с этим бороться. Но если ребята где-то выпили, гульнули… Это ж, как мужу, не обязательно все рассказывать. Надо некоторые вещи фильтровать. Мне с нашими мальчиками жить, зачем делать так, чтобы они считали меня стервой? Я всегда буфер между ними и Турецким. Иногда они с репетиции мне звонят и просят, Лиана, ну придумай так, чтобы он уже ушел, домой хотим. Или Миша начинает кричать на них в гримерной, я прихожу и разряжаю обстановку, говорю, Миша нам пора идти. Вот совсем недавно накупила им в Европе костюмов. А перед этим ездила в Париж, и они попросили привезти им 20 белых или черных однородных сорочек. Привезла. Что тут такого? Мы живем фактически одной семьей. Я стараюсь следить за внешним видом хора, что-то советую Мише на эту тему. Например, ненавижу на мужчинах всякие кукольные, с пайетками, костюмы. Мужчина и на сцене должен выглядеть мужчиной»…
«„Золотым веком“ нашего хора можно назвать период с 2007-го по 2009-й годы», — считает Евгений Кульмис. И это верно, хотя сей интервал легко продлить до 2010-го, когда «Хор Турецкого» отправился в гигантский юбилейный тур «20 лет: 10 голосов» по ста городам России и зарубежья с тремя центральными ноябрьскими сольниками конечно же в Кремле, или отодвинуть к 2006-му, когда стартовало не менее объемное, полуторагодичное турне коллектива «Музыка всех времен и народов», на излете которого Турецкий сотоварищи презентовали свой первый, роскошно изданный двойной альбом «Великая музыка». Любопытно, что за него они получили премию российской музыкальной индустрии «Рекордъ-2007» в номинации «лучший классический альбом года». Видимо, по старой памяти. Альбом являлся образцовой жанровой компиляцией, сборником лучших кавер-версий хора, где было немало эстрадных, опереточных и мюзикловых треков, и от «чистой классики» был, конечно, далек. К чему, собственно, Турецкий и стремился, создавая свою арт-группу. «Я чего-то все ждал, когда у нас появятся время, деньги, мы поедем в Лондон или в Америку и запишем такой вот полноценный альбом, — сказал мне Турецкий перед презентацией „Великой музыки“. — Он должен был бы появиться года три-четыре назад. И тем не менее лучше поздно, чем никогда».
В 2008-м у «Хора Турецкого» сформировалась еще одна концертная программа — «Аллилуйя любви», в разгар проката которой ребятам не хватило в столице и «четырех Кремлей», пришлось назначить дополнительный сольник в лужниковском Дворце спорта. Не выдержал подобного ритма или захотел чего-то иного только талантливый тенор Валентин Суходолец, на гребне успеха хора покинувший коллектив. «Валентин перестал справляться с нашим гастрольным графиком, — поясняет Александров. — К тому же параллельно искал себя в сольных проектах, часто отсутствовал, уезжал в Голландию. А свято место, как известно, пусто не бывает…»
Эффективность проекта Турецкого в тот момент, кажется, превосходила в нашей поп-индустрии все прочие явления. А Михаил продолжал гнать лошадей. В 2009 году он запустил на орбиту еще и женский вокальный отряд «Сопрано 10». Его музыкальный холдинг стал реальным шоу-предприятием, отвечающим на широкий спектр зрительских запросов и имеющим не маленький штат сотрудников.
«Меня не столько удивило, сколько заинтересовало рождение проекта „Сопрано 10“, — говорит Кульмис. — На уровне трепа эта идея давно муссировалась, но я думал, что вряд ли она реализуется. Во всяком случае, не так скоро. И вдруг увидел уже готовую группу, которая мне очень понравилась. И здесь Турецкий не ошибся».
«Кандидаток в женский проект прослушивал я, — поясняет Тулинов. — Зачем Мише тратить время на кастинг, в котором участвовали 250 классических певиц? Он подключился к процессу, когда я оставил двадцать из них».
«У меня никакой ревности по поводу создания „Сопрано 10“, конечно, не возникло, — улыбается Лиана. — И разумеется, в их отборе я не участвовала. Вышло бы смешно и глупо — жена явилась выбирать девочек для проекта мужа. Тем более я не музыкант. Хотя выросла в достаточно музыкальной среде. Брат мой окончил в Америке консерваторию и все мою юность дудел мне в ухо на тубе. А папа играл на любительском уровне, на свадьбах и прочих мероприятиях, и у нас дома даже имелась барабанная установка. Но это так, к слову. Что касается „Сопрано“, когда осталось двадцать претенденток, Миша сам мне предложил: не хочешь ли съездить в наше здание на проспекте Мира, там сейчас девчонки репетируют. Взгляни на них, как бы между прочим, скажешь мне свое мнение. Я поехала вместе с дочкой, чтобы мой визит не вызывал никаких подозрений. Посмотрела на солисток, рассказала Турецкому, какая нравится, какая нет. Насколько ему пригодились мои оценки — не знаю. Но вот когда одна, самая красивая девушка из группы ушла, я очень сожалела. И никаких подозрений в том, что мне как раз на руку, чтобы эффектные солистки в коллективе не задерживались, высказывать не стоит. Во-первых, мы с Михаилом Борисовичем встретились не в юности, и нас стройными ногами и фигурами до безрассудства не удивишь и не увлечешь. Во-вторых, я человек практичный и понимаю: яркая женщина на сцене — всегда плюс для нашего проекта. Я, вообще, девчонок из „Сопрано“ обожаю. Недавно, например, летала во Францию и оттуда позвонила Мише, попросила, чтобы он „прислал“ мне пару солисток из группы — для компании…»
Ко второй половине «нулевых» Турецкий, похоже, приблизился к оптимуму в управлении собственным музыкальным холдингом, о чем грезит любой энергичный босс. Он решал «системообразующие» задачи, обеспечивал своим проектам престижность и высокий спрос, а повседневные вопросы: проведение репетиций, поиск и первоначальную подготовку репертуара, администрирование официального сайта хора, пиаровскую деятельность, управление офисом — делегировал своим «доверенным лицам», включая старшую дочь Наталью и проверенного многолетней дружбой однокашника Женю Тулинова.
«Я по характеру своему — организатор, влезающий во все вопросы, — рассказывает Евгений. — Даже собеседования с теми, кто устраивается к нам в офис, уже несколько лет провожу я. У нас с Турецким более-менее одинаковые взгляды на людей. Если человек мне не понравился, он и Турецкому, скорее всего, не понравится. С новыми солистами та же история. Сначала их прослушиваю я, поскольку являюсь все-таки вокалистом. Миша вокальную специфику понимает интуитивно и какие-то чисто технические огрехи, не всегда слышит. Не понравившейся мне певец с Турецким, вероятно, не встретится. Хотя тут ручаться не стану: при моем участии в хор пока приняли только Игоря Зверева и Борю Горячева. А Костя Кабо и без всяких просмотров стопроцентно нам подходил. Артист мюзикла, с движениями проблем нет, с актерской подачей тоже, и, главное, он похож на Кейша. И голос примерно такого же плана…»
