Николай Борисов - Русские полководцы XIII-XVI веков
По мнению некоторых историков, новая политика князя Дмитрия была определена в конце 1374–начале 1375 г. на двух княжеских съездах в Переяславле-Залесском. Поводом для первого из них послужило рождение в семье Дмитрия еще одного сына — Юрия. Однако среди хмельных пиров и соколиной охоты князья находили время и для раздумчивых бесед "на трезвую голову". В них исподволь намечались очертания нового расклада сил в Северо-Восточной Руси.
Основой общерусского антиордынского союза князей должен был стать "дуумвират" зятя и тестя — Дмитрия Московского и Дмитрия Нижегородского. Отныне внук Ивана Калиты при первом же известии о вторжении татар в русские земли должен был послать на помощь местным князьям свои войска. Эта стратегия кажется нам простой и естественной. Но для людей той эпохи она означала целый переворот в политическом мышлении. Повсюду господствовал тогда "удельный" взгляд на мир с его примитивно-эгоистической логикой безусловного приоритета местных интересов.
Объединение боевых сил вскоре после победы над Тверью принесло союзникам новый успех. В марте 1377 г. объединенное московско-нижегородское войско совершило успешный поход на город Болгар — крупнейший центр ордынской торговли в Среднем Поволжье. Взяв большой выкуп, русские посадили в городе своего наместника и сборщика таможенных пошлин.
Летописец с явным удовольствием описывает подробности этого победного похода русских. Он рассказывает, как "поганые бесермены" примечательное соединение язычников и мусульман в некий собирательный образ религиозного отчуждения! — пытались испугать лошадей русских воинов и с этой целью выехали на невиданных ими животных — верблюдах. Осажденные использовали самострелы (вероятно, огромных размеров), а также какие-то неведомые приспособления, которые "пускали гром". Однако все ухищрения "бесермен" оказались напрасными. Русские воины не дрогнули перед невиданным оружием и одержали победу. Большая заслуга в этом принадлежала князю Дмитрию Михайловичу Волынскому, в будущем — герою Куликова поля. Именно он по поручению Дмитрия Московского командовал всеми полками в болгарском походе.
Московско-нижегородский союз и активные действия русских в Среднем Поволжье вызвали серьезное беспокойство в Орде. Там после затяжных смут возвысился могущественный правитель — темник Мамай. Летом 1377 г. отряды Мамая совершили опустошительные набеги на нижегородские и рязанские земли. Одновременно из-за Волги, из "Синей Орды" (степи Западной Сибири и Казахстана), явился некий "царевич Арапша", цель которого заключалась в нападении на юго-восточные окраины Руси. Вероятно, Арапшу навел на нижегородские земли не кто иной, как Мамай.
2 августа 1377 г. на юго-восточной окраине нижегородского княжества, близ границы с владениями мордовских князей, московско-нижегородское войско было разгромлено внезапно напавшими на него татарами.
"И собралось великое войско, и пошли они за реку, за Пьяну. И пришла к ним весть о том, что царевич Арапша на Волчьей Воде. Они же повели себя беспечно, не помышляя об опасности: одни — доспехи свои на телеги сложили, а другие — держали их во вьюках, у иных сулицы оставались не насаженными на древко, а щиты и копья не приготовлены к бою были. А ездили все, расстегнув застежки и одежды с плеч спустив, разопрев от жары, ибо стояло знойное время. А если находили по зажитьям мед или пиво, то пили без меры, и напивались допьяна, и ездили пьяными. Поистине — за Пьяною пьяные! А старейшины, и князья их, и бояре старшие, и вельможи, и воеводы, те все разъехались, чтобы поохотиться, утеху себе устроили, словно они дома у себя были.
А в это самое время поганые князья мордовские подвели тайно рать татарскую из Мамаевой Орды на князей наших. А князья ничего не знали, и не было им никакой вести об этом. И когда дошли наши до Шипары, то поганые, быстро разделившись на пять полков, стремительно и неожиданно ударили в тыл нашим и стали безжалостно рубить, колоть и сечь. Наши же не успели приготовиться к бою, и не в силах ничего сделать, побежали к реке к Пьяне, а татары преследовали их и избивали" (9, 89–90).
Поражение русских на Пьяне позволило татарам в 1377–1378 гг. осуществить еще целый ряд опустошительных набегов на нижегородские и рязанские земли. Едва-едва наладившийся оборонительный антиордынский союз князей оказался под угрозой распада. Повсюду стали слышны разговоры о том, что Дмитрий Московский не в силах справиться с ролью военного "сторожа" Русской земли, главы княжеского союза. Спасти престиж внука Калиты, смыть позор поражения на Пьяне могла только крупная победа над татарами, одержанная под командованием самого Дмитрия Московского. И вот в августе 1378 г., узнав о вторжении в рязанскую землю посланного Мамаем воеводы Бегича, князь Дмитрий выступил на помощь рязанцам. Впрочем, он защищал не только их, но и свое собственное княжество: расправившись с Рязанью, Бегич намеревался двинуться на Москву. Два войска встретились в рязанской земле, на берегу небольшой речки Вожи.
Подлинный героизм скуп на слова и не любит патетики. В лаконизме летописного рассказа об этой битве отразилась важная черта мировоззрения самого князя Дмитрия и его окружения, которую можно определить как деловитость. Война была для них прежде всего повседневным делом, своего рода ремеслом, которое требует пота и крови, опыта и сноровки, но отнюдь не нуждается в словесных украшениях.
"В год 6886 (1378). В этом же году ордынский князь, поганый Мамай, собрав многочисленное войско, послал Бегича ратью на великого князя Дмитрия Ивановича и на всю землю Русскую.
Великий же князь Дмитрий Иванович, услышав об этом, собрал много воинов и пошел навстречу врагу с войском большим и грозным. И, переправившись через Оку, вошел в землю Рязанскую и встретился с татарами у реки у Вожи, и остановились обе силы, а между ними была река.
По прошествии немногих дней татары переправились на эту сторону реки, и, нахлестывая коней своих и закричав на своем языке, пошли рысью, и ударили на наших. А наши ринулись на них: с одной стороны Тимофей окольничий, а с другой стороны — князь Даниил Пронский, а князь великий ударил в лоб татарам. Татары же сразу побросали копья свои и побежали за реку за Вожу, а наши стали преследовать их, рубя и коля, и великое множество перебили их, а многие из них в реке утонули. И вот имена убитых князей их: Хазибей, Коверга, Карабулук, Костров, Бегичка.
А когда приспел вечер, и зашло солнце, и померк свет, и наступила ночь, и сделалось темно, то нельзя было гнаться за ними за реку. А на другой день с утра стоял сильный туман. А татары как побежали вечером, так и продолжали бежать в течение всей ночи. Князь же великий в этот день только в предобеденное время пошел вслед за ними, преследуя их, а они уже далеко убежали. И наехали в поле на брошенные становища их, и шатры, и вежи, и юрты, и алачуги, и телеги их, а в них бесчисленное множество всякого добра, и все это брошено, а самих нет никого — все побежали в Орду.
