Сергей Есин - Дневник, 2006 год
Почему именно сейчас восстал этот миф о «стремени «Тихого Дона»? Не так уж много печатался Крюков при жизни, чтобы быть широко известным, однако, его наверняка читали на родине, на Дону. Я уверен, что и Солженицын, и Шолохов с произведениями этого писателя были знакомы и оба что-то «региональное» у него взяли. Такие мысли приходили в голову во время просмотра.
Потом пошел фильм Егора Кончаловского «Побег» с Евгением Мироновым. Блокбастер как блокбастер, увлекательный, сентиментальный, с предсказуемыми ходами. Я иногда угадывал что-то вплоть до реплики. Страсть Кончаловского — современная, богатая, как по рельсам катящаяся, жизнь. Интерьеры, мебель, предметы быта — Кончаловский видел то, чего не видел и никогда не увижу я. Очень неплох Миронов, но, поглядев картину, я подумал о своеобразии русской школы актерской игры и о восприятии всего русского этим актером. При всех особенностях Миронов для нас не только князь Мышкин и Нержин, но еще и всегда Женя Миронов. В окончательное перевоплощение вплоть до ухода «туда» мы не очень верим.
Леня с Юрой Авдеевым и Сашей Соловьевым еще днем уехали в Ленинград. Мне они все интересны как представители новой жизни. В машину втиснулся и задружившийся с ними Егор Анашкин, а я мстительно отпустил его с просмотра. Никто из них не увидит «Вокальные параллели» Рустама Хамдамова. Я шел на фильм с предубеждением, но оно рассеялось силой обаяния искусства Рустама. Я даже остался на пресс-конференцию.
В фильме несколько престарелых певиц, народных артисток СССР. Под свои старые фонограммы эти неопрятные древние старухи показаны в иных, не всегда привычных, обстоятельствах. Сопрано часто встречающийся голос, а меццо-сопрано — редкий. Одно сопрано в театре ненавидит другое. Здесь много присловий и много цитат из самих знаменитых фильмов. Сам сюжет, конечно, не обошелся без феллиниевского «Вот идет пароход». На пресс-конференции я спросил у режиссера о счастье цитирования и о названии фильма. Оказывается, книги Лаури Вольпи «Вокальные параллели» он не читал. У Хамдамова, как и у меня, любовь к Дорониной и те же отношения к происходящему в стране. И после окончания фильма, и на конференции, и когда Хамдамов входил, ему устраивали овацию. По ТВ объявили цифру жертв на Басманном рынке — более 60-ти. Перечислили погибших там мусульманских священнослужителей, из москвичей лишь одна бабушка, пришедшая с утра на рынок. Вторая для меня новость — развод бывшего полпреда по Южному федеральному округу Казанцева. Супруги, по суду, делят акции мясокомбината. Акции раньше были записаны на дочь. Ну что ж, где административный багаж — там и богатство.
27 февраля, понедельник. Слава Богу, перестал пользоваться машиной, в кинотеатр и обратно ежедневно хожу пешком. Часть дороги проходит через дворцовый парк. Каждый раз восхищаюсь планировкой, дубами, поднимающимися возле прудов. Всё в свежем снегу. Когда в самом начале идешь по дороге, и проезжает машина, ощущаешь едкий запах сгоревших выхлопных газов. В Москве, где весь воздух состоит из копоти, этого запаха уже не чувствуешь.
Утром шел фильм Валерия Балаяна «Александр Аскольдов». В фильме, к сожалению, переложено монологов, с заинтересованной публикой говорят сам Аскольдов, Р. Быков, Ал. Герман, Эрист Неизвестный, который о многом судит со своего нью-йоркского «высока»: «Какой-нибудь нженеришка или маленький гуманитарий, пьяным голосом читающий стихи Есенина, думает, что он интеллектуал». Когда теперь вижу Эрнста, всегда вспоминаю рассказ Романа Сефа, закончившийся словами «вы такой же еврей, как и я». В некоторых акцентах фильма, немедленно отодвинувшего «Большую Медведицу», я вижу определенную, как знает и сам постановщик, беспроигрышную фестивальную тенденцию. Аскольдов как тип мне нравится, особенно его речь во время фестиваля в дискуссионном клубе. Из нового: оказывается, Аскольдов когда-то работал помощником у Е.А.Фурцевой. Этот специфический административный баланс и деловая хватка режиссера многое проясняет в его характере. Леня Павлючик резонно спросил: а где же итоги последних двадцати лет его жизни? Аскольдов — режиссер одной картины: может быть, если художника не подпитывает трагизм национального чувства, картины и не получаются?
После обеда показали неудачный фильм Огородникова «Красное небо, черныи снег». Кажется, фильм смонтирован из семи или восьми частей сериала, отсюда и неудача. Я думаю, главное здесь — слабая литература: первые годы войны, уральский тыловой металлургический завод, молодые парни еще до армии, их быт. Ощущение виденного ранее и искусственное усложнение эпизодов, попытка сделать «как у Пруста», хотя повода к этому нет. Судьбы героев — их много — не очень прочерчены, всё как бы в тумане. Есть очень интересная линия еврейской семьи — мама военный хирург, сын работяга. Когда сын уходит на фронт, он надевает папину хасидскую шляпу — здесь есть болезненный перебор в символах. Попробуй об этом скажи, сразу прослывешь антисемитом. Тем не менее, самыми выразительными в картине стали эпизоды с некой сумасшедшей девочкой, которую играет актриса из театра Додина. Я очень всерьез думаю отдать ей приз «за лучшую женскую роль».
Все очень накинулись на фильм Ланского «Голова классика». Сюжет известен — пропажа черепа Гоголя, будто бы в свое время попавшего в коллекцию Бахрушина. Действие проходит параллельно через ранние десятилетия советской власти. Здесь, как мне кажется, есть определенный условный ход, кстати, понятный зрителю. Зал сидел мертво. Для меня фильм интересен, но через жюри я ничего ему не пробью.
Вечером по ТВ сообщили: в 2002 году мужская смертность превышала женскую в два раза. Теперь — вчетверо.
28 февраля, вторник. Может быть, эта дурная черта — видеть во всем некий символический смысл. Жизнь просто идет неизвестно куда, а мы уже сами придаем значение отдельным её эпизодам. Какая-то несвобода сознания: живуодним дневником. Сейчас, вместо книг и чтения, смотрю еще фильмы. Скорее всего, я просто подбираюсь к следующей, «мужской» главе романа, тасую материалы. Ловля символов — это попутно, наряду с медленным сбором материала. Для этого сижу до ночи с Леней и его друзьями — Юрой Авдеевым и Сашей. Каждый раз завидую чужой жизни, не прикованной за ногу цепью к письменному столу.
Под утро, в половине пятого, раздался стук в дверь: горим! Будил один из актеров Полоки, игравший когда-то в культовом фильме «Республика Шкид». Выскочил из номера, действительно и коридор, и лестница в дыму, но скоро понял по специфике запаха, что это не пожар, а сгоревшая пища. Пошел на кухню — в духовке дотлевает чья-то оставленная с вечера еда в сковородке. Выключил электроплиту, открыл окно, лёг спать. В десятом часу, возвращаясь с завтрака, увидел монтера, возящегося возле кухни под пожарным датчиком. «Ночью поступил сигнал о задымлении, вот смотрю, что здесь случилось». Самое интересное, что пожарный сигнал персонал гостиницы обнаружил только утром. Я хорошо помню, что ночью, во время «пожара», когда из комнат все повысыпали, никто из персонала тревогой не обеспокоился и на этаже не появился. Вспомнилась трагедия в недавно сгоревшем Владивостокском банке. Я тоже живу на седьмом этаже.
