Александр Самойло - Две жизни
Наследный эрцгерцог Франц-Фердинанд был тоже немец, но с горячим, упрямым и резким характером и солдатскими чувствами. Он являлся ярым представителем агрессивного австрийского милитаризма, хотя Чернин в Брест-Литовске смягчил эту характеристику, утверждая, что Франц-Фердинанд искал примирения с Сербией и Румынией, оставаясь противником Венгрии. Он и Конрад высоко ценили друг друга. Несмотря на внешнюю дружбу с Вильгельмом, Франц-Фердинанд не был склонен безоговорочно идти на поводу у последнего.
Общим австро-венгерским министром иностранных дел был граф Берхтольд. Он считался бездарным дипломатом в противоположность предшественнику, даровитому Эренталю, инициатору аннексии Боснии и Герцеговины и постройки Санджакской железной дороги через Боснию и Сербию, способствовавшей сильному сближению Австро-Венгрии с Германией.
Начальник генерального штаба генерал Конрад фон Гетцендорф считался выдающимся военачальником. Его авторитет признавался и всей военной Германией. По мнению Людендорфа, он был искусным вдохновителем всех операций во время войны, но, к несчастью для себя, стоял во главе армии, не способной осуществлять эти операции, и в стране со слабой промышленностью и техникой. Конрад считался особым знатоком горной войны, опыт которой он приобрел, командуя дивизией в Тироле. Однако Конрад не обладал искусством распознавать и выбирать людей. Не пользовался он и расположением Франца-Иосифа, так как вмешивался в политическую жизнь страны (нарушение придворного этикета!). Будучи сторонником взглядов Франца-Фердинанда на союз с Германией, Конрад придавал, однако, большое значение, итальянскому фронту даже в ущерб русскому, в чем сильно расходился с начальником германского генерального штаба генералом Фалькенгайном. В 1916 году в целях обеспечения итальянского фронта Конрад снял часть сил с русского участка, чем облегчил Луцкий прорыв войсками нашего Юго-Западного фронта. Это катастрофическое для Австрии поражение подорвало престиж Конрада в глазах капризного и малоопытного в военных делах императора Карла, и Конрад был уволен со своего поста и заменен бездарным Арцием.
Император Карл — молодой, недалекий, неопытный политик, маловыдержанный, беспокойного эгоистического характера — много способствовал разрушению империи. Он не был искренним другом немцев и после скандальных для него связей с братом своей жены (представительницы династии Бурбонов) герцогом Пармским был вынужден извиняться перед Вильгельмом. При этом он обвинил во всем своего министра иностранных дел графа Чернина, которого и уволил без всякой его вины.
Невинно пострадавший граф Чернин, австрийский министр иностранных дел, был сторонником мира. Его высоко ценил Франц-Фердинанд как человека тонкого ума и искусного дипломата. Чернин ясно понимал неспособность государства вести войну, в особенности предвидя надвигающиеся социальные потрясения, поэтому считался пораженцем.
Главой венгерского правительства являлся Тисса, упорный и сильный сторонник мадьярского главенства в дуалистической Австро-Венгрии. Он стоял за союз с Германией, был ярым врагом революции и стремился к присоединению Сербии. В отставку он ушел из-за столкновения с Карлом. После убийства Франца-Фердинанда высказывался за простую карательную экспедицию в Сербию, но не за войну с ней.
Таким образом, австро-венгерское государство представляло собой двуединую монархию с незаконченным процессом своего развития, с острыми противоречиями во внутренней жизни, с упорной борьбой между многочисленными национальностями.
Будучи одной из крупнейших стран в Европе, Австро-Венгрия вступила в войну как наш серьезный противник. Однако в ходе войны противоречия, о которых говорилось выше, обострились. Национальные интересы различных частей государства, не объединенных общегосударственными интересами, вызвали даже проявление пораженческих настроений. Дело в том, что победа Австро-Венгрии обусловливалась победой Германии, а это грозило бы германизацией всех австрийских народностей. Самая ожесточенная борьба шла в местных сеймах — богемском, тирольском, галицийском. Чехи не скрывали своих симпатий к державам Согласия. В самом начале 1915 года чешские национал-социалисты потребовали государственной независимости Чехии (в ответ на объявление наместником Чехии единственным языком — немецкий). На юге подобные события возникли среди сербского населения. Поднялось движение в пользу единой независимой Югославии, хотя это осложнялось трудностями в согласовании претензий сербов и итальянцев на земли Фиуме, Триеста, Истрии и Далмации. Окончательную роль в этом разброде сыграла Венгрия, понудившая своей политикой Румынию выступить на стороне Антанты.
Войны, вообще говоря, можно было бы избежать, если бы Австро-Венгрия отказалась от своих интересов на Балканах в пользу России. Но это было бы концом Австро-Венгрии как великой державы. «Вооружаться днем и ночью для войны с Россией» — таков был ее недальновидный лозунг.
Однако ставка на «вооружение» сама по себе оказалась уже недостаточной для успешного ведения современной войны. В экономическом же отношении Австро-Венгрия была к войне не подготовлена. Трудности начались уже с 1914 года.
Продовольственные нехватки в тылу перешли и в армию. Сильно были ограничены потребности населения, с весны 1915 года была введена карточная система. Значительно повысилась стоимость жизни. Затормозился подвоз топлива. Наступило расстройство транспорта. Самым бедственным сделалось финансовое положение, ценность кроны катастрофически упала. Германия ввиду необходимости выручать свою союзницу наложила руку на австрийский золотой запас. Уже в 1914 году появились признаки утомления только что начавшейся войной, а с ними и призрак гражданской войны.
Австро-венгерская армия ни по своей технике, ни по своей организации и обученности отнюдь не являлась передовой по сравнению с нашей армией. Кроме того, это была единственная в своем роде армия по своему многонациональному составу. По утверждению Наполеона, это является обычно отрицательной стороной армии. Но надо отметить, что дралась она неплохо, а солдаты вели себя даже храбро. Лучшими частями армии были венгерские (гонвед). Искусно «удерживая армию вне политики», ее воспитали в приверженности к императору и Габсбургам. Корпус офицеров был хорошо обучен и превосходил в этом даже своих союзников — пруссаков. Не страдая их надменностью, венгерские офицеры умели применяться к обстановке, ближе стояли к солдатам, которых обучали и воспитывали, а не муштровали из-под палки.
