Виктор Петелин - Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.
Для Гёте борьба с демоном была смыслом его жизни. Он одержал победу. Одержал победу и Шолохов, исповедуя одно – правду…
«Тихий Дон» – лицо времени или разрушение времени?
Роман этот находится в дальней родственной связи с великими эпопеями – «Илиадой» Гомера и «Войной и миром» Толстого.
Живописец: «Я должен видеть».
Музыкант: «Я должен слышать».
Писатель: «Я должен видеть, слышать, знать». Шолохов многое видел, слышал, многое знает.
Наверное, высота мудрости – это спокойное самообладание, отсутствие страха и надежды.
«Тихий Дон» – не кряж, не горная цепь, а одинокая гора, вершина которой пока недосягаема.
Искусство этого романа – взгляд, проникающий в самую душу человека на изломе истории.
Вспомнил чью-то фразу: «Сентиментальность во время войны – лишь преступная глупость». Где здесь правда и где непростительная бесчеловечность? Жизнь героев «Тихого Дона», исполненная мук и скорби, – жизнь людская.
В иные исторические периоды насилие – горькая необходимость. Можно ли с этим согласиться?
Есть ли отчужденность между высокой философской мыслью и простым человеком? У Шолохова – мудрые герои.
Согласие со своей совестью – нравственность. Сделка с самим собой, со своей совестью – предательство.
Для истинного прогресса средства важнее, чем цель.
Иные, сами ничего не создавая, со сладострастным злорадством подвергают сомнению работу талантов.
Почти каждый художник соткан из противоречий.
Гении тоже огорчаются из-за мелочей повседневности, в то время как их жизнь не проходит, она бесконечна. Не сомневаюсь, что слава Шолохова перейдет в бессмертие.
Говорят: прославлен за счет всех классиков и современных писателей, так бывает с модными писателями. Шолохов прославлен за счет самого себя. Он выше всякой моды, выше жалких критериев одного дня.
Утонченные эстеты возмущались грубостью, изнеженные поборники монастырской морали и ханжи негодовали, ужасались и предавали одновременно анафеме, а роман жил, продолжает жить.
В реализме эпоха, личность автора, идеи времени, роман – предмет исследования традиционного критика. Современного западного структуралиста интересует рождение на свет и развитие только текста, ибо он есть мозаика среди родственных мозаик, или трансформация другого текста. Они, структуралисты, убеждены, что литература делается из литературы, написание романа – результат насыщенности чужим текстом, чужими романами. В тексте возможен «плагиат», «общее место», «стереотип», тогда значит – автор не «изобретатель» текста, а имитатор, механизм-коллекционер чужих текстов. Западные структуралисты говорят: «Текст повинуется только своим внутренним законам, все остальное – идеология». Однако структурный метод критика выявляет один лишь скелет романа.
Шолохов нов во всем, он не поддается анализу западных структуралистов, так как нельзя разъять великое ради заданной «литературной игры».
Революция – это не миссия перераспределения свободы и свобод, а акт воздействия на действительность с попыткой изменить ее.
Роман отражает отношения между людьми, и если он, роман, изменив своему назначению, извратив свою натуру, поворачивается к обществу спиной, он совершает самоубийство. «Тихий Дон» повернут лицом к народу.
Литература пытается дать ответ на главный вопрос: как жить человеку в обществе?
Думаю, что понятия «реализм» и «эксперимент» совместимые, что найденные новые формы приведут к открытию и успеху, и все-таки я возвращаюсь к изначальному главному вопросу: реализм – это система мышления и метод анализа, лишенный библейского смирения. Всякий литературный терроризм страшен, страшна и нетерпимость.
Литература народа, от имени народа и во имя народа не имеет права черпать материал на задворках бытия. Шолохов – это воссоздание жизни народа.
Ю.А, Жданов, председатель Совета Северо-Кавказского научного центра высшей школы, ректор РГУ, член-корреспондент Академии наук СССР
Художник, мыслитель
Среди длинной вереницы героев «Тихого Дона», других произведений Шолохова нет фигуры работника науки. И проблемы научной истины не обсуждаются на страницах его романов. Это как бы подтверждает правоту следующей сентенции, высказанной Эдгаром По: «Нужно быть неудержимым теоретиком, чтобы все-таки попытаться смешать масло и воду, примирить поэзию и науку». Но жизнь и анализ произведений Шолохова говорят совсем об ином, что бы ни показало нам первое и внешнее впечатление. Его труды, его произведения прямо направлены научной интеллигенции, как и интеллигенции в целом, обращены к ней.
В свое время Гегель утверждал, что искусство доводит истину до сознания в виде чувственного образа. Марксистско-ленинская эстетика показала, вскрыла высокое значение искусства как средство познания окружающего мира, познания действительности.
Творчество М.А. Шолохова дает великие уроки всей интеллигенции и научной интеллигенции в том числе. В чем эти уроки?
Объективное положение интеллигенции, ее условия труда и быта, подчас кабинетные, подчас лабораторные, таят в себе реальные возможности отрыва, замкнутости, самоизоляции от трудящихся, от их борьбы. Это подтверждают исторические судьбы интеллигенции и опыт ее существования в рамках капитализма. Сложность, противоречивость и трагизм существования интеллигенции в условиях буржуазного общества в том, что оно, это буржуазное общество, противопоставляет интеллигенцию трудящимся, превращает труд интеллигента в труд, направленный не на создание жизни, а на ее разрушение, ее гибель.
Творчество Михаила Александровича Шолохова, как лучшего представителя нашей советской, нашей русской, отечественной интеллигенции, подтверждает мысль, что сила интеллигенции заключается только в тесной связи с народом, в слиянии с ним. Без опоры на народ она – игрушка исторической борьбы и страстей, игрушка политики властей предержащих.
Поэтому первый урок Михаила Александровича, обращенный к научной интеллигенции, – никогда не терять связи с народом, всегда трудиться ради и во имя народа.
Но это не единственный урок. История русской интеллигенции – творческой, художественной, писательской, научной – говорит о том, что у нас в России давно выработались эти традиции. Вспоминается, как дружили и были тесны, едины с народом Пушкин, Белинский, Чернышевский, Некрасов, Сеченов, Тимирязев и другие представители художественной и научной интеллигенции России XIX века.
Л.Н. Толстой в своем творчестве исходил из необходимости слиться с народом, быть всегда верным слугой народу.
Что нового внес Шолохов в эту важную проблему, какой урок преподает он нам? В условиях социалистического переустройства общества единство писателя и народа, единство ученого и народа заключается не только в необходимости поддерживать общие демократические лозунги, не только в том, чтобы сливаться с широчайшими слоями, а в том, чтобы слить свое творчество с партийной, ясной классовой позицией, слить с единственно верной, правильной, мудрой, далеко смотрящей наукой, с научным мировоззрением – марксизмом-ленинизмом.
