Валерий Шамбаров - История княжеской Руси. От Киева до Москвы
Главным городом пограничной системы был Переяславль, удел Всеволода Ярославича. Этот князь, хоть и миролюбивый, драться умел. Вывел свою дружину, переяславский полк, и на р. Суле у крепости Воинь крепко всыпал пришельцам, заставил убраться прочь. Но следом за торками двигались их победители. В 1055 г. возле Переяславля появились отряды половцев. Они нападать не стали. Хан Болуш вызвал Всеволода на переговоры. Съехались на берегу Трубежа, Болуш объяснил, что они воюют только с торками, которые и для русских враги. А враг моего врага – мой друг. Обменялись подарками, оружием, заключили мир и дружбу.
Война в степях полыхала несколько лет, кочевники насмерть бились между собой. От Волги и Дона отходили все новые колена торков. Граница кипела налетами, грабежами. Сшибались в скоротечных схватках богатырские дозоры, не расставались с оружием гарнизоны крепостей. Просочившиеся степняки разоряли деревни, и дружины вскакивали на коней, во весь опор неслись на перехват. Массы торков, стиснутые половцами, скапливались в низовьях Днепра, грозили хлынуть на Киев, на Волынь.
Князья договорились между собой покончить с этой напастью. В 1060 г. выступила вся Русь – и киевский, и черниговский, и переяславский братья. Сверкали кольчугами конные дружины, целый флот лодок грузился пехотой. Прибыли новгородская, смоленская, волынская рати. Даже молодой полоцкий князь Всеслав, сын умершего Брячислава, согласился встать заодно с родней, привел воинов. В первых стычках торков разметали, а на большое сражение они не отважились. Узнали, какая сила на них идет, и бросили берега Днепра. Двинулись дальше на запад, за Дунай. Но победа не принесла русичам даже передышки. Теперь их никто не отделял от половцев. А у половецких ханов исчезла надобность в союзе с князьями.
Впрочем, они в подобных случаях нередко хитрили – союз заключал один хан, а прочие были свободны от обязательств. Причем воины «дружественного» хана могли запросто участвовать в набегах «недружественных». Половцы тоже понесли ущерб в войне, в дальних перекочевках, его требовалось восполнить. В 1061 г. зимой, когда никто не ожидал, лавина всадников хана Искала прорвала оборону. Всеволод снова вывел навстречу переяславское войско, но его разгромили. С трудом отбиваясь, князь сумел отступить в город, укрыться за дубовыми стенами, а степняки растеклись по окрестностям, разграбили села.
Ну а вчерашние враги, наоборот, вскоре превратились в друзей. Орда торков вступила в пределы Византии. Армия, высланная императором, не произвела на них никакого впечатления, ее втоптали в грязь и снег. Торки ворвались во Фракию. Но в Византии уже жили их кровные враги, печенеги. Обрушились атаками, громили и захватывали кочевья. А вдобавок, торков стала косить какая-то страшная эпидемия. Они очутились в совершенно бедственном положении и разделились. Часть передалась императору, их зачислили на службу – оборонять греков от тех же печенегов. Другие вернулись на север и попросили убежища у великого князя. Изяслав поселил их на правом берегу Днепра, здесь была построена крепость Торческ (ныне Тараща).
Русь в походе на торков продемонстрировала впечатляющую мощь, казалось бы, чего ей бояться? Лествица Ярослава Мудрого обеспечивала братские узы княжеского дома, ограждала от взаимных претензий. Но… только теоретически. В том случае, если бы правила лествицы действительно соблюдались. А частные интересы иногда шли вразрез с общими. Старший из братьев Ярославичей, Владимир, умер раньше отца. После него в Новгороде остался княжить его юный сын Ростислав. А Новгород был очень уж заманчивым местом. Несмотря на полученные льготы, он платил значительную дань. Да и вообще центр торговли, золотое дно. Великий князь Изяслав с женой и киевскими боярами забеспокоились, почему выгоды достаются племяннику Ростиславу, а не им? В данном случае закон был на их стороне, Новгород принадлежит тому же, кому Киев.
Правда, племянник слушался государя, готов был верно служить ему, но Изяслава это не устраивало. Новгородцы любили покойного Владимира, привыкнут к его сыну. А у великого князя тоже были сыновья. Когда подрастут, им понадобятся достойные уделы. А пока не подросли, править Новгородом рвались киевские бояре. Изяслав отправил туда наместника, приказал Ростиславу выехать. Собственных владений для него пожалел, спихнул к брату Всеволоду. Объяснил – твой-то сын Владимир Мономах еще маленький, в Ростове у тебя князя нет, пусть там пока посидит Ростислав.
После кончины Ярослава Мудрого миновало два года, и умер еще один из его детей – Вячеслав Смоленский. С переходами по лествице все было понятно, и братья Ярославичи сделали все по отцовским заветам. Из Владимира-Волынского, пятого по рангу города, перевели в Смоленск младшего брата Игоря. Но и он княжил два года, заболел и преставился. Теперь на Смоленск предъявил права племянник Ростислав. В полном соответствии с лествицей: когда братья умрут, по лествице начинают продвигаться их сыновья. Сперва – старшего, потом второго по возрасту, третьего. А отец Ростислава, Владимир, был старше Изяслава…
Великого князя запросы племянника очень встревожили. При таком раскладе Ростислав признавался четвертым в очереди на киевский престол! Он шел впереди родных сыновей Изяслава! Но в любых законах можно найти закорючки, чтобы трактовать их по-разному. Киевские бояре хорошо умели это делать. Государя поддержала и греческая митрополия – ведь Изяслав уже показал свою лояльность к Византии, а отец Ростислава возглавлял поход на Константинополь, и его сын вряд ли испытывал любовь к грекам.
Подумали, посоображали и нашли выход. Повернули вопрос не по духу ярославова закона о наследовании, а по формальным признакам. Кому Ярослав Мудрый читал свой «ряд», распределял уделы, кто клялся соблюдать его порядок? Только пятеро братьев: Изяслав, Святослав, Всеволод, Вячеслав и Игорь. А Владимир в этом не участвовал, его уже не было в живых. И киевского престола он не занимал, не дотянул. Стало быть, Ростислав вообще выпадает из системы лествицы.
Эдаким боком для Изяслава оборачивалось совсем хорошо. То он должен был продвигать по лествице мешающего ему Ростислава, как-то пристраивать детишек умерших братьев, Вячеслава и Игоря. А сейчас получалось, что и они вычеркиваются из лествицы, Смоленск и Владимир-Волынский превращаются в выморочные уделы и переходят под непосредственное управление великого князя! Достаются ему, Изяславу! Ну а дети покойных братьев становятся изгоями. На Руси это слово не было ругательным. Так называли людей, выбывших из своей общины. Изгоем считался разорившийся купец или сын священника, не выучившийся грамоте и не способный занять место отца. Но изгоем был и крестьянин, отколовшийся от верви (сельской общины), ушедший в город, был и раб, выкупившийся или отпущенный на свободу. Теперь появились князья-изгои.
