Дэвид Дуглас - Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле
В период близкий к 1035 году Роже III Тоснийский построил монастырь в Шатиллоне, и примерно в это же время Хамфри Вьейльский основал две обители в Прейю: мужскую – Сен-Пьер и женскую – Сен-Леже. Графиня Лесцилина и ее сын Роберт, граф Ора, выделили земли и средства для аббатства Сен-Пэр-сюр-Дивез, а чуть позже тот же граф Роберт основал аббатство Сен-Мишель-дю-Трепор. Виконт Контевиля Херлуин, его супруга Херлев и сын Роберт, граф Мортеньский, создают аббатство Грестайн. Ральф Тессонский, член одного из самых знатных родов центральной Нормандии, в 1055 году делает вклад, благодаря которому образуется монастырь в Фонтанье. Сын стюарда Роберта I Вильгельм фиц Осберн выделил средства на основание аббатства Лире, а некоторое время спустя принял участие в создании Кормелитского монастыря. В Верхней Нормандии, благодаря Роже Мортемерскому, создаются монастыри Сен-Виктор-ен-Кайе и Сент-Уан. Наконец, семейство Монтгомери в течение интересующего нас периода отводит земли для создания двух мужских монастырей в Се и Троарне (оба в честь святого Мартина) и одного женского – в Альменешезе. Это далеко не полный список, но и его достаточно, чтобы понять, что помощь семейств новой аристократии монашеству была грандиозной. А ведь она не ограничивалась созданием монастырей в собственных владениях. Существенные средства выделялись и для других общин. Так, Роже I Тоснийский не только основал обитель в Шатиллоне, но также делал крупные пожертвования для Лире, а его сын Ральф III был крупнейшим жертвователем аббатств Сен-Эврёль, Лакруа-Сен-Лефруа и Жюмьеж. Граф Эврё Ричард предоставлял большие средства в распоряжение Жюмьежа, а среди благодетелей монастыря Сен-Ванд-риль почетные места занимают граф Аркеза Вильгельм и Роже Бомонский. Большой земельный участок отдал руанской женской обители Сент-Аманд сын Жильбера Брионского Болдуин, а основатель Лире и Кормели Вильгельм фиц Осберн сделал не менее богатый подарок аббатству Святой Троицы.
В результате такого патронажа уже до 1066 года Нормандия по количеству монастырей могла соперничать с любым другим государством Северо-Западной Европы. Но по территории герцогства монашеские общины были распределены неравномерно. Как минимум, восемь из десяти монастырей, основанных герцогами, располагались в районе Руана, причем три – непосредственно в самой столице: Сент-Уан, Святой Троицы и Сент-Аманд. Чуть ниже по течению Сены находились Жюмьеж и Сен-Вандриль, в самом ее устье – Монтивиллье, а в пятнадцати милях к северо-востоку от него – Фекан. По другую сторону от столицы, опять же недалеко от нее, стоял Бернье. Только Мон-Сен-Мишель, восстановленный на месте древнейшего христианского святилища Галлии, возвышался на своем как бы плывущем в Атлантику острове в некоторой изоляции от других герцогских монастырей. Еще один «отшельник», Сери-Лефоре-а-Байе, появился уже позже. Короче говоря, восстановленные или основанные правящей династией монашеские общины были сконцентрированы в районе, непосредственно прилегавшем к столице герцогства.
Ареал распространения монастырей расширился благодаря патронату со стороны новой нормандской аристократии, поскольку каждый стремился привлечь монашествующих на свои земли. Тем не менее, основная масса монастырей была сосредоточена в центральной части Нормандии. Почти все новые обители оказались собранными на территории, ограниченной реками Сена, Риль, Тукез и Дивез. Не более двадцати миль отделяло Лебек от Жюмьежа, а до двух обителей Прейю от него было миль пятнадцать. Расположенные между Рилем и Тукезом монастыри Прейю, Кормели и Грестайн попадали в окружность диаметром примерно пятнадцать миль. Чуть большая окружность объединяла находившиеся между Рилем и Сеной Шатиллон, Сен-Торин и Лире. В двадцати милях от Лире, только немного в другую сторону, был возведен Сен-Эврёль, еще меньшее расстояние отделяло последний от Альменешеза и Сен-Мартин в Се. На берегах Дивеза находился также монастырь Троар, а примерно в двадцати милях от него – аббатство Сен-Пьер. Довольно значительное количество обителей для одной Центральной Нормандии.
Гораздо меньше твердынь веры создавалось за пределами этого района. Правда, между 1059-м и 1066 годами наблюдалось стремление к расширению конгрегации Фекана. Часть ее монахов отправилась в Бонневилль-сюр-Тукез и основала там общину Сен-Мартин-дю-Бос, другая группа переехала еще дальше на запад, где на землях, выделенных владетелем Крёлли, был построен монастырь Сен-Габриэль. В епархии Байе, помимо Фонтенье, выросшего неподалеку от Сери-Лефоре, непосредственно у стен епархиальной столицы была создана обитель Сен-Вигор. Графы Ора возвели монастырь в своих владениях, на самом востоке герцогства, в Летрепо. А на крайнем западе герцогства примерно в это же время строилась обитель в Лизье, ставшая своеобразным символом выхода Нормандии к Атлантическому океану. Отдаленные Лизье и Летрепо были скорее исключением, основная масса новых монастырей строилась все-таки в центральной части герцогства.
Итак, в период между 1035-м и 1066 годами нормандские феодалы передали монахам весьма значительные земельные владения. Вполне естественно задуматься о мотивах, которые их к этому побудили. Дело в том, что в XI веке монашеские конгрегации осваивали роль своего рода кредитных учреждений, обеспечивающих сохранение и приумножение благосостояния светских владетелей. Известно, что во второй половине XI века крупнейшие монастыри внесли значительный вклад в развитие денежной системы герцогства. Но и до 1066 года многие представители новой нормандской элиты использовали их в качестве своеобразных экономических институтов, с помощью которых можно было превратить земельную собственность в наличные деньги. Часть земель передавалась монастырям в пользование, а те регулярно делились с «жертвователями» доходами. Монахи оказались очень хорошими хозяевами, и не исключено, что скрытой целью светских феодалов могло быть желание улучшить состояние поместий, в которые они приглашались. Косвенно это подтверждается тем, что значительную часть пожертвований составляли целинные земельные участки, которые еще только предстояло заселить и начать обрабатывать.
Но нельзя объяснить бурную попечительскую деятельность аристократии лишь соображениями экономической выгоды. Правильнее говорить о целом комплексе мотивов, стимулировавших это явление. Для знатного человека тех времен понятие родовой чести не было чем-то абстрактным. По крайней мере, в дарениях семейств Монтгомери и Грандмеснил обители Сент-Эврёль этот фактор явно присутствовал. Кроме того, в ряде случаев речь шла о стремлении восстановить семейную честь, исправив, если так можно выразиться, ошибки предков. Об этом говорит массовое возвращение церкви наделов, незаконно отторгнутых у нее светскими феодалами ранее. Троарн и Альменешез, например, были основаны на землях, которые до того как перешли к Монтгомери, являлись собственностью монастыря Фекан. А Ральф Тессон выделил под создаваемое в его владениях аббатство Фонтенье тот самый участок, который герцогиня Юдит в свое время пожертвовала монахам Бернье. Все это так. Но не следует думать о представителях знати XI века как о неисправимых циниках. Расчетливость и благородство сочетались в них столь же естественно, как жестокость и сентиментальность. В этой связи нелишне напомнить, что очень и очень многие из этих могущественных и беспощадных людей на склоне лет добровольно отрекались от мирской суеты и уходили в монастырь.
