Джованни Пеше - Солдаты без формы
В конце августа мне представили одного типа, который назвал себя Арконати. Он заявил, что у него есть организованная группа людей, готовых сражаться против фашистов. Я с ним встречался раза два. Уже после первой встречи и разговора с ним у меня сложилось впечатление, что этот человек не заслуживает доверия. Я заметил, что он хочет выпытать, с кем я поддерживаю связь и находятся ли в Милане Секкья и Лонго. Я резко ответил ему, как он того заслуживал. Он понял и больше ни о чем не расспрашивал меня так открыто. Мои предположения подтвердились. Позднее выяснилось, что он шпион и уже выдал многих наших товарищей, — некоторые из них были расстреляны, другие брошены в тюрьмы.
На улице Телезио жил один видный фашистский главарь. Это был один из самых опасных фашистов; свыше 20 лет он служит в ОВРА[27], поэтому знал многих коммунистов, которые сидели в тюрьмах или были в ссылке во время фашизма.
Приблизиться к нему было почти невозможно — его всюду сопровождали, как тень, четыре агента. Никто из нас его в лицо не знал. Тут нужна была какая-нибудь хитрость. Это дело было поручено Сандре.
Этот фашист нигде не бывал, и вся его жизнь проходила в полицейском управлении, в немецком штабе или дома.
В один из августовских дней, в полдень, Сандра позвонила у двери его квартиры. Служанка ввела ее, усадила в гостиной.
Через некоторое время туда вошел довольно тучный мужчина в светлом полотняном костюме. За толстыми стеклами очков поблескивали маленькие и злые глазки. Улыбаясь, он спросил Сандру, что ей угодно. Сандра сказала ему, что один человек соблазнил ее сестру и потом бросил, и она пришла к нему за советом. Фашист на минуту задумался, а потом в упор спросил:
— Но почему же вы пришли именно ко мне?
Сандра была подготовлена к этому вопросу и поэтому, лукаво улыбаясь, спокойно ответила:
— Я знаю, что вы адвокат и занимаете высокий пост в полиции. Вам ничего не стоит помочь нам и приказать арестовать этого негодяя.
Фашист улыбнулся и объяснил ей, как она должна написать заявление. Сандра поблагодарила его и объяснила, что ее сестра — беженка и сейчас в деревне и поэтому сможет прийти к нему еще раз только через несколько дней. Адвокат, галантно поцеловав Сандре руку, сказал, что он будет счастлив вновь ее увидеть.
Так благодаря Сандре гаписты сумели узнать внешние приметы этого фашистского главаря. Однако осуществить операцию все равно было трудно, потому что дом, где он жил, находился в запретной зоне, где нескольким мужчинам нельзя было пройти, не вызвав подозрений. Надо было действовать внезапно, быстро и хитро. Выбор пал на двух наших лучших из лучших гапистов. Главное — не привлечь до начала операции внимание полицейских.
Когда фашист подъехал на машине к своему дому, гаписты уже были на месте. Как только он вышел из машины и вошел в подъезд, раздались три выстрела из пистолета: предатель упал мертвым. Сопровождавшие его агенты открыли огонь, гаписты ответили новыми выстрелами. Мгновение спустя они быстро скрылись на своих велосипедах.
* * *Фашистский чиновник, поставленный управлять провинцией Милана, подписал очередной приказ, опубликованный в газетах 5 сентября 1944 года. Вот его текст: «Начиная с 4 сентября всем велосипедистам запрещается ездить группами. Подъезжая к контрольно-пропускным пунктам, находящимся в местах старых городских таможенных застав, велосипедисты обязаны сходить с велосипедов за десять метров и, миновав пункт, пройти пешком еще десять метров».
Газеты фашистской «республики» изо дня в день выливают целые потоки клеветы на патриотическое движение; гнусные плакаты против ГАП и гарибальдийских бригад оскверняют древние стены города.
7 сентября двое гапистов подверглись нападению немецких солдат с контрольно-пропускного пункта в то время, когда по заданию командования отправились взорвать полотно железной дороги на участке Тревильо — Милан. В стычке двое немцев были убиты, двое тяжело ранены. Их оружие — карабин и два пистолета — было захвачено гапистами. Днем 8 сентября на улице Маркони был убит итальянский сержант-фашист.
Бузетто сообщил мне, что нашу бригаду пополнит один из ударных отрядов бригады САП во главе с его командиром.
Одновременно я занимался организационными делами. Послал девушек в провинцию Варезе, чтобы достать там взрывчатки, а связные других отрядов — Рина, Карла и Сузи должны были доставить автоматическое оружие. Я поручил Вольпонесу изготовить и держать наготове 500 маленьких и 800 крупных бомб.
В эти дни мы готовились организовать побег Антонио, который, как я уже говорил, лежал тяжело раненный в больнице.
XI. Шпион
Условия жизни трудящихся масс с каждым днем все больше ухудшались. Народное недовольство нарастало и выражалось в более или менее открытых выступлениях. С приближением зимы это недовольство резко усилилось. Руководство профсоюзов бросило клич, призывая всех трудящихся и подпольные организации к борьбе. Выдвинутые требования были близки народным массам, и трудящиеся были полны решимости добиться их удовлетворения. В авангарде борьбы шли рабочие заводов и фабрик промышленного пригорода Сесто. Они заявили о своей готовности начать 16 сентября забастовку, но лозунг профсоюзного комитета был шире: забастовка во всей миланской провинции.
12 сентября в 17 часов 30 минут я должен был встретиться с Арконати возле кино на площади Арджентина. Он сообщил мне, что ему нужно срочно поговорить со мной. Однако около 17 часов, перед тем как идти на свидание с ним, я должен был поговорить с Конти. У меня оставалось очень мало времени на то, чтобы успеть встретиться с Конти, а потом идти на свидание с Арконати. К тому же Конти пришел с опозданием. Вместе со мной была Сандра. Я послал ее сказать Арконати, что нашу встречу придется перенести на следующий день.
Конти рассказал мне, почему провалился план организации побега Антонио. Мы с ним выработали новый план, чтобы освободить его.
Перед уходом я сказал Сандре:
— В условленном месте на площади Арджентина ты встретишься с Нарвой. После того как ты поговоришь с Арконати, вы вместе с Нарвой пойдете на явочную квартиру в районе Порта Романа, где надо взять автоматы и перенести их сюда. Жди меня дома. Я приду часам к шести вечера.
Окончив разговор с Конти, я пошел к Галлетти., нашему гаписту-врачу, и попросил его, чтобы он пришел осмотреть Антонио, как только его освободят. Я быстро вернулся и в половине седьмого уже был дома.
Я думал, что Сандра уже пришла, но ошибся. Дома ее не было. Я подумал, что, наверно, они задержались на явочной квартире у Порта Романа. Между тем время шло. Восемь часов, а Сандры все нет. Сердце у меня сжималось от тревоги, и я безостановочно ходил взад и вперед по комнате. Начало смеркаться. От этого мое беспокойство и нетерпение еще более усилились. Я чувствовал себя так, словно попал в тюрьму. Меня пугала ее задержка, тем более, что Сандра всегда была пунктуально точной. Я останавливался посреди комнаты, придумывал всякие версии; не хотелось думать, что могло случиться что-то серьезное. Пытался вспомнить, было ли у нее с собой что-нибудь компрометирующее: документы, вещи. Нет, не было. Но ей мог передать что-нибудь Арконати. И вдруг вспомнил про автоматы, которые она должна нести с места явки в Порта Романа! Я никак не мог собраться с мыслями, не знал, что и думать. Времени уже половина девятого, а Сандры до сих пор еще нет!
