Н Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.
Крупный скотопрогонный пункт, почтово — телеграфная станция и один из самых значительных центров религиозного значения, Чойрын — сумэ (в просторечье Чойрын), находится на Калганском тракте, в 250 верстах к югу от Урги. В этой географической точке скрещивались и там разветвлялись дороги идущие по всем направлениям Внешней Монголии, поэтому китайское командование устроило здесь промежуточную базу снабжения своих гарнизонов Восточной, Северной и Западной Монголии. Сумэ (монастырь) расположен у южной оконечности Чойринского горного массива, неожиданно взлетевшего ввысь среди спокойного гобийского по- лустепного, полухолмистого ландшафта и как бы внезапно оборвавшегося отвесными скалами над самыми монастырскими стенами. Чойринский массив “высоко поднимает свои вершины и издали манит к себе путника. Сложен он из гранитов, представляющих лабиринт ущелий, трещин и отвесно ниспадающих утесов и скал, лепящихся уступами в живописном беспорядке и уходящих остриями гребней в голубую высь” (П. К. Козлов. Три года в Монголии).
В связи с захватом под Ургой каравана с воинским грузом, о чем упоминалось в одной из предыдущих глав, барон заинтересовался Чойрыном, откуда вышел караван, и решил немедленно ликвидировать эту базу противника. Путем опроса пленных гаминов, а также и монголов, прибывших из чойринского района на коронацию, барон установил, что там стоит пятитысячный гарнизон и что на обширной площади у монастыря сосредоточены склады продовольствия, обмундирования, огнеприпасов и бензина.
Унгерн выступил из Урги 1 марта 1921 г., с отрядом из 11 сотен при 8 пулеметах и 4 орудиях. В состав отряда вошли русские, мусульманские сотни, чахарский дивизион и монгольский дивизион Дугар — Мэрэна. Отряд двигался верст по двадцать пять в сутки, потому что не только весь обоз был завьючен на медлительных верблюдов, но они солидно выступали также в артиллерийских запряжках. Несмотря на то, что хорошо выкормленные верблюды легко делают 45–верстные суточные переходы, направляясь в далекий рейд, в неопределенной обстановке барон решил беречь силы животных.
11 марта Унгерн подошел к Чойрыну. Он остановил отряд в 5 верстах к северу от монастыря и спрятал между складками местности. Начальник чойринского гарнизона проявил максимальную беспечность. Он не вел никакой разведки в сторону Урги и поэтому ничего до утра 12 марта не знал о том, что враг подошел к нему на пушечный выстрел.
Ночь с 11–го на 12–е барон провел в разведке. Он побывал в монастыре и в китайском лагере; все лично рассмотрел и перед рассветом двинул свой отряд в наступление. По условиям рельефа местности невозможно было скрыть этот маневр — китайцы заметили нас и открыли бешеный огонь. Ключом чойринской позиции являлась сильно занятая противником скалистая сопка, художественно описанная П. К. Козловым в вышеприведенной цитате из книги “Три года в Монголии”. Этот массив высится слева от тракта (если ехать от Урги к Калгану). Для защиты же монастыря и складов гамины укрепили ряд бугров на правой стороне от дороги.
Барон разделил свои сотни на две группы. Левая колонна бросилась на Чой- ринскую сопку и с налета захватила нижний ее ярус, а правая повела атаку на те китайские позиции, которые прикрывали монастырь. Весь день на нашем левом фланге гремела оживленная ружейная, пулеметная и артиллерийская перестрелка и шла планомерная упорная борьба за каждый камень. На правом же фланге барон решил покончить с противником одним энергичным ударом. Для этой цели он выбросил четыре сотни в конном строю; но сотни эти не смогли доскакать до цели. Даже участие самого барона в двух повторных атаках, следовавших одна непосредственно за другой, не дали никакого результата. Китайцы расстреливали атакующих из пулеметов на ровной, как стол, степи.
Убедившись в невыполнимости своего первоначального плана, сводившегося к тому, чтобы разбить противника на равнине, барон повсюду перешел в наступление в пешем строю. Он сосредоточил усилия на том, чтобы сбить противника с командной высоты, невзирая на всю сложность этого предприятия. Для того, чтобы влить особую энергию в сердца своих бойцов, он применил испытанные в подобных случаях поощрительные денежные награды. Чойринский массив сложен как бы из двух больших каменных глыб, отдельных от вершин, из поднимающихся один над другим уступов, и барон объявил, что, если атака велась сотней, то каждый первый из сотни, забравшийся на утес или уступ, получал 1000 рублей; если наступал взвод, то первый из взвода получал 500 рублей; когда же лезло вверх отделение, то особо отличившийся из числа его чинов получал 100 рублей. В этом состязании на храбрость и ловкость разыграно было призов на 19000–20000 рублей (сотня Забиякина заработала 11 тысяч).
Некоторые опорные пункты переходили по несколько раз из рук в руки прежде, чем окончательно были закреплены за унгерновцами. Хотя китайцы дрались отлично, русские и татары бесстрашно ползли все выше и выше, по направлению к остриям гребня Чойринского массива. Незаметно подкралась темнота, с наступлением которой барон остановил сражение, чтобы дать людям возможность отдохнуть и сварить чай. В полночь он снова перешел в атаку на командную высоту, вершина которой оставалась еще в руках гаминов, и одновременно послал монгольский дивизион в конном строю, в обход левого фланга китайцев, чтобы вызвать панику в их тылу.
На рассвете 13 марта барон занял гору. В последний момент гамины отказались от сопротивления. Когда взошло солнце, то с вершины открылась безбрежная равнина. Далеко на горизонте виднелось несколько темных пятен, которые могли быть лишь колоннами противника, отходившего к Калгану. Еще накануне, в послеобеденные часы наблюдались какие‑то передвижения в китайском стане, давшие основания заподозрить, что дух гаминов сломлен и подходит конец их сопротивлению. И действительно, ночью гамины вышли из Чойрына, оставив в прикрытии конную часть, на долю которой выпала тяжелая обязанность оборонять вершину горы до наступления рассвета. После занятия сумэ объяснилось, почему китайцы сдали свою прекрасную позицию: в 2 часа дня нашим снарядом был убит их старший начальник. Его смерть внесла полную растерянность в ряды начальствующих лиц и угнетающим образом подействовала на всех чинов гарнизона.
Барон вступил в Чойрын 13 марта утром. Здесь он нашел интендантские грузы всех наименований, оружие и огнеприпасы. На монастырской площади стояло шесть неисправных автомобилей. И по всему обширному участку, который занят был под лагерь и военную базу, бродили сотни верблюдов. Из 1200 верблюдов своего обоза китайцы увели лишь 400–500 животных, завьюченных продовольствием. Барон немедленно выслал чахарский дивизион (три сотни) вдогонку за отступающими. Чахары получили приказание вырваться верст на двадцать пять. В продолжение 4 часов для отдыха и приведения сотен в порядок перед новым, тяжелым походом, барон не имел ни минуты даже сравнительного покоя. Он кипел энергией: нужно было составить представление о количестве брошенного имущества, сделать все необходимые распоряжения по отряду и разрешить ряд вопросов административно — политического характера.
