Владимир Фланкин - Гвардейские залпы
На Курской дуге уже шли бои: там требовались гвардейские минометы и завод давал их непрерывно. Крутились приводные ремни станков, стучали молоты и прессы. Ревели паровозы. Из заводских ворот днем и ночью выходили боевые машины.
Когда в кабинете никого не бывало, я быстро сбрасывал сапог и, смотав бинт, подолгу смотрел на рану. Если косточек и крови не было видно, то веселел. Однажды за этим занятием застал меня Кашелотов. Он осторожно издалека глянул на ногу:
- Болит?..
- Да, нет! Не болит, но и не заживает. - Меня как-то неожиданно вдруг прорвало: - Отпустите меня на фронт, товарищ полковник, если нога заживет?
- На фронт? - Кашелотов удивленно посмотрел на меня и засмеялся. - Ну, уж об этом ты и не думай. На фронт тебе врачи дорогу заказали. Я это знаю совершенно точно.
По-видимому, Антон Иванович был совершенно убежден, что сидеть мне вот так в его кабинете очень долго, по крайней мере до конца войны.
- Тебе когда звание получать?
- Наверное, в конце года.
- Вот и получай. А воевать? Ты свое отвоевал и с честью! Слышал, что нам план уже увеличивают?
Я слышал эту очень серьезную новость. Захотелось поскорее в цех, поделиться ею с Коробковым и Хавловой. Натянул сапог и подал полковнику папку с бумагами.
- Разрешите, я на завод схожу.
- Давай, давай! Приходи к вечеру, купаться съездим. - Как видно, Антон Иванович почувствовал всю жестокость своих слов и хотел их как-то сгладить.
На участке комплектации, как всегда, суетилась Таня. Я направился к ней. Хотя Таня окончила техникум и немножко больше, чем я, работала на заводе, для меня она все равно была девчонкой, и я относился к ней полушутя.
- Танечка, привет!
- Здравствуйте! - мне показалось, она не очень охотно подала свою ладошку.
Вчера я видел ее в кино с двумя парнями, кажется, оба с нашего завода.
- Ну, как жизнь молодая, как вчерашнее кино?
- А вы тоже были? Что-то я вас не заметила.
- Где уж там, ты ведь была так занята этими, из конструкторского, что ли.
- Ну это как раз случайно.
- Так оно и бывает... Раз случайность, два случайность, - больше я не знал о чем говорить и, приняв озабоченный вид.спросил:
- Коробкова не видела?
- Где-то здесь. - Таня повернулась уходить. Кажется, она не очень-то благоговела перед лейтенантскими погонами.
- А Александра Ивановна?
- И Александра Ивановна здесь! - Таня была уже далеко.
"Что это она так? Пошла и даже не обернулась? А если, - вдруг кольнула догадка, - она меня за бездельника считает? Что толку терять понапрасну время с человеком, разгуливающим с никчемной бумажкой в руках?" Взгляд упал на стоявшую неподалеку, полностью изготовленную и принятую боевую машину. Я подошел к ней и сел на подножку. Такую же в точности подножку, как и те, на которых так часто приходилось сиживать с боевыми товарищами.
Вот тебе и на! А я-то думал, что нужен на заводе, пользу приношу... Как бы не так! Девчонка-контролер и то спиной повернулась. Я вскочил и торопливо начал осматривать механизмы установки. Выгнал до предела вверх направляющие. Пощелкал рукоятками замков. Прокрутил в обе стороны поворотный механизм. Все нормально. Как-нибудь и без меня проверили! Нет! Все это не то! Может быть, пойти и высказать все Кашелотову? Пусть направляет в цех, хотя бы к Коробкову помощником...
С Алексеем Михайловичем я чувствовал себя наиболее просто. Вот и сейчас, увидев меня, он торопливо отложил в сторону одно из контрольных приспособлений и направился в мою сторону.
Мы пошли к бочке покурить.
- Ты что такой... - старик пытливо взглянул на меня и помедлил, подыскивая нужное слово, - сумрачный? Уж не на фронтах ли чего?
- На фронтах, Алексей Михайлович, все в порядке и будет теперь всегда в порядке... Понимаешь, я о себе вот думаю. Кажется мне, что я не тем, чем надо, занимаюсь.
- Это как же не тем, чем надо? - удивился Коробков.
- Женщине на моем месте надо работать, а не строевому офицеру.
- А-а-а! Кто про что, а ты... - Коробков тихонько засмеялся. - На своем ты месте и лучше искать нечего, раз врачи на фронт не пускают. И при оружии, с которым воевал, состоишь, и народу нашему пришелся...
Мне стало полегче, но все-таки сказал:
- На фронте я все равно буду. Алексей Михайлович, а вот сейчас что обо мне люди скажут? Наверняка многие считают: такой молодой и здоровый - и в тылу!
- Глупые люди! - Коробков старался меня успокоить. - А то, может быть, и сами с изъяном. Есть у нас и такие.
"Нет, все-таки про эту заносчивую девчонку надо спросить", - подумал я и сказал:
- Что у вас Татьяна эта, из ОТК больно важно держится?
- Таня? А что она? - встревожился Коробков.
- Да вот спросил ее: не видела ли кого из вас, даже не ответила толком.
- А-а... Все они молодые такие! - старик сокрушенно махнул рукой. - Воли много взяли. Вот я скажу ей при случае.
- Нет, - сказал я, - пожалуйста, ничего не говори, - и, смутившись под его пристальным взглядом, добавил: - Давно хотел спросить вас - у боевых машин направляющие ведь строго параллельны?
Коробков изумленно посмотрел на меня:
- Таня их строго проверяет, а потом я своим специальным шаблоном. Все в полном соответствии с чертежами...
- Так... Это я по фронтовым соображениям интересуюсь. На вот, ведомость контрольных размеров, а я обратно в контору... Уж эти мне бумажки!
К концу 1943 года и без того напряженный план был увеличен. Рядом с основным корпусом возводилось новое здание, оно еще не было готово. Тогда решили осваивать корпус, не дожидаясь завершения строительных работ.
Вернувшись с совещания, Кашелотов распорядился:
- Дополнительно людей нам сейчас не получить. На первых порах поставим на новое место Коробкова с его мерками и шаблонами, и вам бы надо почаще там бывать.
Я отправился на завод.
Коробкова я отыскал в одном из углов цеха. Сидя на ящике, он проверял только что привезенные от поставщика запорные замки и по одному выдавал рабочим. То. ждали их третий день и нетерпеливо подгоняли старика.
- Да что ты его щупаешь, Михалыч! Он вроде железный!..
- Хорош замок, хоть мильены твои запирать!.. Алексей Михайлович был невозмутим:
- Ставили уже раз, вот так-то, не проверив, а потом назад выбивали...
Наконец он закончил отбраковку. Кликнув Хавлову, мы прошли в маленькую комнатку военпредов, почти до отказа заполненную чертежами и мерительным инструментом.
- Что делать будем? Часть работ переносится в новый корпус, а людей дополнительно не дадут. - Я тревожно смотрел на опытных работников военной приемки. Расспросив меня подробно, они устало улыбнулись. Помолчав, первой высказалась Хавлова.
- Тяжело было в 41-м, - начала она, - ведь совсем из цеха не выходили. Теперь уже так трудно не будет. Я думаю, справимся...
