Туре Гамсун - Спустя вечность
Однажды я как молчаливый свидетель присутствовал при разговоре отца с Эриком Фрюденлюндом о былых временах и отношениях людей в этом селении, с которыми отца связывали давние узы. Большинства уже не было в живых, но отец с Фрюденлюндом разговаривали так, будто и живые и мертвые присутствовали при их беседе. «А помнишь Хаганеса?» — отец как раз рассматривал его фотографию. Должно быть, этот Хаганес был его близким другом, подумал я, когда отец снял лорнет и отвернулся.
Потом он взял фотографию мужского хора Эурдала. Старые люди пели «Глюнтарна»{71}, дирижировал Берг. Среди поющих был сапожник Ульсен, один из немногих давних товарищей, который был еще жив. Ульсен был не только сапожником, но и парикмахером. Мы с отцом ходили к нему стричься. К сожалению, от отцовской роскошной шевелюры 1880-х годов, когда он в последний раз стригся у Ульсена, почти ничего не осталось, но зато Ульсен тщательно побрил отцу затылок.
Как явствует из многочисленных писем, отец считал, что я в Эурдале достаточно окреп и взялся за ум, и потому незамедлительно отправил туда и Арилда. Арилду тоже предстояло учиться в местной средней школе, которая прославилась на всю страну тем, что в ней на экзаменах до сих пор не провалился ни один ученик. Жить Арилд должен был у директора школы Трёена. Эурдал удивительным образом притягивал всю нашу семью. Как-то проведать нас приехала мама на новом автомобиле. С нею были Эллинор и Сесилия. Пансионат Магнхильд Бё приютил их на неделю. Но вот в один прекрасный день все они исчезли, и для моего брата Арилда началась совсем другая жизнь.
«22 окт. 1928.
Сегодня я прочел твое письмо маме, вижу, ты по-прежнему успеваешь в школе, здоров и бодр, и это радует меня больше всего. Когда ты приедешь домой на Рождество, мы убедимся, что ты еще и подрос за это время.
Мы здесь развернулись вовсю, строим и обустраиваем дом, и у нас по-прежнему работают шесть столяров, кроме того, к нам приехал мастер из Кристиансанна, чтобы обшить залу панелями, и паркетчик от фабрики в Лиллесанне, чтобы положить паркет и натереть его, дабы ты мог танцевать на Рождество. Работы идут полным ходом и наверху, шум и стук такой, что трудно выдержать. В трех новых комнатах наверху у нас вместо обоев будет многослойная фанера. Коридор из-за большой лестницы увеличился и стал больше, чем гостиная. Ты многому удивишься, когда приедешь домой, даже не сомневайся.
Завтра у Эллинор день рождения (тринадцать лет), и она составила список своих гостей, к ней должны прийти шестнадцать девочек.
Новый управляющий усадьбой и сварщик приедут через несколько дней, а Боргбьерг с Марен уедут. С одной стороны это хорошо, потому что Боргбьерг не очень понимал в освоении целины и осушении болот, этим должен будет безотлагательно заняться новый управляющий… Хлев стал очень красивым, поверь мне, такого хлева нет ни у кого во всем в Сёрланне. Коровами он будет заполнен, когда мы приведем в порядок заболоченную землю, сейчас же в нем пустуют семь новых стойл. Но уже совсем скоро в них поселятся новые коровы.
А вот с моей работой дела обстоят далеко не так хорошо. Мне хорошо пишется в Лиллесанне, но приходится прерываться, ездить домой договариваться с рабочими. Я и сейчас собираюсь уехать в Лиллесанн и не хочу, чтобы меня отвлекали, пусть все идет своим чередом, как будет так будет. Я радуюсь, что ты приедешь домой и увидишь все наши перемены.
Мама сейчас чинит автомобиль у Улафа Педерсена, вечно в этом автомобиле что-то ломается… Спасибо, что ты не забыл прислать Эллинор подарок. Я посылаю тебе за него деньги. Покойной ночи, милый Туре!»
Рождество 1928.
Марии!У меня даже нет и бумаги листа под рукой,
Лишь обрывки каких-то моих сочинений.
Но ты все же возьми их — они пред тобой
Лягут в виде слегка необычных ступеней.
Ты, поднявшись по ним, на последнем клочке
Купишь новое платье нездешнего блеска,
Купишь туфельки на золотом каблучке
И замок для ворот своего королевства.
Лишь вещей, что ты видишь во сне,
Не получишь ты даже к весне.
«P.t.[11] Лиллесанн 13/11/28.
Я опять в Лиллесанне, вот уже почти две недели, и пытаюсь писать. Дома не получалось, там слишком много шума, рабочих в доме и во дворе, постоянные вопросы, на которые приходится отвечать, а я не могу тратить на это столько времени, если хочу закончить книгу к будущему году. Но теперь уже плотники скоро закончат все в доме и начнут пристраивать комнату к жилищу управляющего, потому что его семья состоит из двух взрослых и четверых детей, кроме того, этот новый сварщик.
Марен и Боргбьерг уже уехали. И слава Богу! Не сомневайся, Боргбьерг предъявил мне изрядный счет — оказалось, что я должен ему четырнадцать тысяч крон! Какое свинство! Кристиан Юртвед и Оскар Омре просмотрели этот счет и немного его урезали, но все-таки я отдал одиннадцать тысяч, чтобы поскорей отделаться от этого мерзавца. Когда приедешь, я расскажу тебе об этом подробнее… Я знаю, что ты послал домой свой табель и что ты по-прежнему хорошо успеваешь в школе. Это прекрасно, Туре, дружок, не столько для школы, сколько для твоего характера, ты добиваешься всего, что сам намечаешь, и меня это очень радует, да благословит тебя Бог!.. Я тут нашел у парикмахера номер газеты „Гримстад Адрессетиденде“ и посылаю его тебе, чтобы ты увидел, как я разделался с этим сторонником лансмола{72} в Гримстаде, пастором Скаарой, который так безобразно важничал, этакий жалкий человечишко! Очень грустно, что я не могу послать тебе также и первую часть моей статьи и разглагольствования этого краснобая, но ее у меня нет… Ваш танцевальный зал красят в последний раз, я к Рождеству заказал в Бергене двенадцать стульев… Рад, что сегодня мне хорошо работается, надеюсь, завтра будет не хуже… Когда прочитаешь статью, можешь ее выбросить, я не храню такие вещи… Пока, Туре, дружок, я собирался написать всего несколько слов. Привет всем Фрюденлюндам».
«17/1. 29.
Мама пишет короткое письмо Арилду, а я решил написать тебе. Сегодня вечером мы с мамой оба радуемся, Трёен прислал ей письмо о твоих успехах в математике и других науках. Про Арилда он пишет, что тот ленился последний год и немного отстает, но Арилд человек хваткий, он скоро догонит. Я наблюдал за тобой, когда ты был дома, ты стал такой взрослый, такой умный. Молодец. Доброй ночи, Туре, передай привет Арилду и скажи, что отец просит быть более прилежным.
