Евгений Муляров - Джуна
Маг — не поэт, а связан с современностью столь же крепко. Между тем Джуну будто вычеркнули из существования, ее словно не было.
С пророком, несущим людям слово, боролись при помощи наиболее действенного оружия — молчания.
О ней писали журналисты, обсуждали ее необыкновенные способности, старались подобрать исчерпывающее объяснение, которое не противоречило (или не слишком противоречило бы) узаконенному в качестве единственно возможного толкования мира материализму. И вдруг ни строки...
Стали появляться статьи, где рассказывалось о каких-то неназванных, едва ли не безымянных экстрасенсах, этаких шарлатанах, обманывающих доверчивый люд. Труженикам пера приходилось проявлять недюжинные старание и фантазию, чтобы выдумать невесть что, бросить тень, опорочить. Сметывали «на живую нитку», торопились. На их беду, они не имели доступа к старым книгам, а то не нужно было бы ничего изобретать, хватило бы готовых цитат: «Фокусники и мнимые лекари. Это те, которые для того, чтобы излечить все болезни и язвы человеческие и животные, также используют определенные заклинания либо бумажки с надписями, которые они называют «амулетами» или «заклинаниями», подвешивая их вокруг шеи или какой-либо другой части тела». Чем плоха цитата? Да заодно указать — умные люди предупреждали об опасности еще в 1591 году!
Впрочем, и здесь таился некий подвох. Стоит признать, что экстрасенсы и врачеватели существуют сотни лет, не отобьешься от вопросов. А почему обманщики и ловкачи преодолели время?
Почему продолжают свою неправедную деятельность? Верно, что-то в них есть!
«Это все обман! — вещали встревоженные журналисты. — И Бермудский треугольник, заглатывающий корабли и самолеты, и филиппинские хилеры, делающие операции без инструментов, голыми руками, и лох-несское чудище, которое и в озере-то Лох-Несс не сможет уместиться».
Обман, шарлатанство, россказни.
Когда журналистам все же приходилось называть фамилии (кривословить следует так, чтобы не вызвать у читателей полного неприятия), говорили о Джуне, зато как говорили! Теперь и представить странно, что ее способности причисляли к неким «аномальным явлениям», к которым относился и знаменитый Бермудский треугольник.
Джуна держалась. Замалчивание — пусть. Клевета — и ее можно пережить, выступить с опровержением все равно не позволят. Лишь бы оставалась возможность работать. Остальное в руках судьбы.
И возможность работы отняли. Институты и клиники, в которых Джуна проводила эксперименты, наглядно доказывая действенность своего метода лечения, отказали ей в сотрудничестве. Отказ, как правило, не мотивировали, отмалчивались, отделывались короткими дежурными фразами.
Оставался институт, где работала Джуна. Оставались задуманные и ждущие воплощения опыты. И, словно понимая (или чувствуя, или как там назвать это необычайную связь), в наиболее трудные минуты рядом с Джуной оказывался отец. Она ощущала его незримое присутствие, иногда видела его руки.
В один из важнейших для нее моментов — важнейших, ибо ей тогда надо было продемонстрировать свои способности и убедить наблюдателей, что ее метод лечения не шарлатанство, а перспективный путь, по которому пойдет медицина будущего, — он помог ей, показал необходимые движения рук.
Стол, на нем препарированная крыса, сердце не бьется. А возле стола Джуна, чуть подальше наблюдатели, ждущие... Чего? Кто ведает, что больше бы устроило присутствующих — полная неудача, блестящая победа над смертью? Или они ждали фокусов, пассов иллюзиониста, изящно обставленного обмана — кто, даже на дух не переносящий цирк, не любит двух главных цирковых фигур — клоуна и фокусника? А когда искусство иллюзиониста и клоунада соединяются в одном лице, тем более любопытно.
Они стояли и ждали, ученые, исповедующие методы точных наук, физики, математики. Вряд ли они испытывали неприязнь к странной врачевательнице, затеявшей странный эксперимент. Просто перед ними была чужачка. Этакая фантазерка, вторгающаяся без инструментов и приборов в святая святых. В совершенное создание природы? В нерушимую череду жизни и смерти? Нет, подобное бы простили, посчитали необдуманной авантюрой. Она вторгалась в храм науки, где постигают природу с помощью техники, основываясь на ее же, природы, вечных законах — физике, химии, физиологии.
А Джуна не имела времени рассуждать и бояться. Любое промедление будет расценено как провал. Руки ее раскрылись над мертвым телом, куда следует вернуть жизнь. И вдруг рядом она увидела другие руки, столь похожие на ее собственные, знакомые ей, как свои. Руки отца.
Пассы. Еще пассы. Джуна повторяла движения, которые, кроме нее, не видел никто из присутствующих. Отец показывал, что следует делать. Их руки трудились вместе.
Мертвое сердце вздрогнуло. Раз, другой. Стало биться. Смерть отступила.
Это была победа. Молчаливые и, кажется, безразличные дотоле наблюдатели радовались, обнимали, хвалили. Джуна выиграла двойной поединок — со смертью и с людьми. Но ведь она была не одна. Ее поддержал отец. Джуна не слышала, что ей говорят, она мысленно благодарила отца.
Испытание выдержано. Она теперь своя в научно-исследовательском институте, в экспериментальной лаборатории. Здесь ее постоянное рабочее место, здесь она по праву носит звание старшего научного сотрудника.
Работа, товарищи, знакомые, сослуживцы. Широкий круг общения. Дом всегда открыт для гостей. Зарплата ученого, научного сотрудника, даже и «старшего», мала, но она любит приветить, напоить чаем, накормить проголодавшегося.
Кажется, размеренная, наполненная работой жизнь может продолжаться долго. И неожиданно все рушится. «Аномальное явление», — заклеймили ее. И не в частном разговоре. Таково мнение уважаемой, популярной у читателей «Литературной газеты».
Снова молчание. На сей раз — молчание родного института, товарищей, сослуживцев. Некоторое время ей еще разрешали работать (о том, чтобы встать на защиту, выступить публично с опровержениями, и речи быть не могло). И внезапный приказ об увольнении. На дворе 29 марта 1985 года. Вечных защитников и ходатаев Н. К. Байбакова и Г. И. Марчука нет в Москве.
Сначала ей предлагали уйти по собственному желанию, намекали — так лучше всем. Заявление Джуны начиналось со слов: «Прошу уволить по Вашему желанию... »
