Николай Басовитый - Море и берег
Выгрузка закончена. Можно вздохнуть с облегчением. Можно докладывать командующему и начальнику штаба флота, что боевые корабли и транспорты свою задачу, определенную планом Керченско-Феодосийской операции, выполнили полностью.
Мы сидим в командирской каюте и подводим предварительные итоги наших действий, а вестовые уже накрывают стол для праздничного ужина. Когда командир эсминца капитан-лейтенант Верков и военком корабля старший политрук Квашнин закончили обход кубриков, поздравляя личный состав с наступающим Новым годом, мы все разместились за столом. По праву старшинства мне надо было произнести тост.
- Давайте выпьем за краснофлотцев, красноармейцев, за матросов с наших транспортов, - сказал я, - за тех, без кого не было бы сегодняшнего успеха. За победу, товарищи!
До полуночи оставалось минут пять. Но тут в каюту вошел командир артиллерийской боевой части эсминца лейтенант Кириченко. Он доложил, что береговой корпост требует огня.
На «Сообразительном» раздалась боевая тревога. И вот уже гремит первый залп. Новый год мы встречали огнем по врагу.
Одним курсом
Дальнейшее положение штаба высадки определилось в соответствии с новой оперативной обстановкой. После высадки десантов у Керчи и Феодосии Закавказский фронт был переименован в Кавказский, и Черноморский флот поступил в его оперативное подчинение. Командующий фронтом своей директивой обязал флот поддерживать действия [110] 44-й армии огнем корабельной артиллерии, а также продолжать наращивать силы феодосийской группировки войск и доставлять ей необходимое снабжение.
Так что мы остались в Феодосии. Вражеская авиация к тому времени активизировалась. Это мы почувствовали еще 31 декабря, когда разгружался второй эшелон десанта. Теперь ее налеты стали все чаще. 1 января эсминцы маневрировали в заливе под гул висящих над ними неприятельских самолетов.
Но если маневренным и вооруженным неплохой зенитной артиллерией боевым кораблям приходилось туго, то каково же было грузным неповоротливым транспортам с их небольшими зенитными пушчонками. К тому же воздушные налеты порой заставали их в порту у причалов. Тогда опасность еще более возрастала.
В этот день под фашистскими бомбами в порту погиб транспорт «Ташкент». Он прибыл сюда еще с первым эшелоном десанта и разгружался у Защитного мола. При отходе от мола на винт судна намотались обрывки сетей бонового заграждения. Из-за этого «Ташкент» не смог своевременно уйти в Новороссийск. И вот он стал добычей гитлеровских летчиков.
3 января фашисты потопили транспорт «Зырянин», вторично пришедший в Феодосию с войсками и боевой техникой. На следующий день погибли еще два судна.
Я послал начальнику штаба флота шифровку с просьбой усилить противовоздушную оборону порта и установить такой порядок движения транспортов, чтобы они находились в Феодосии только в темное время суток.
Из Новороссийска на крейсере «Красный Кавказ» к нам был направлен отдельный зенитный артдивизион. Крейсер, конечно, не успел залечить своих ран. По-прежнему у него зияли пробоины в бортах, заделанные наспех подручными средствами. Ему было рискованно выходить в это плавание. Но штаб флота не располагал другими кораблями. И «Красный Кавказ» пошел в свой очередной трудный поход.
В пути случились непредвиденные задержки. И разгрузка крейсера в Феодосии затянулась до восхода солнца. Над портом появилась шестерка «юнкерсов». Четыре бомбы упали совсем близко. В бортах - три пробоины ниже ватерлинии. Аварийные партии бросились заделывать их. [111]
Крейсер ушел от нас, получив новые весьма серьезные повреждения. Весь путь до Туапсе команда боролась за непотопляемость корабля. Работали все водоотливные средства. И мужество, выдержка экипажа взяли верх над грозящей бедой. Крейсер, сильно осевший от принятой воды, все же дошел своим ходом до Туапсе.
С прибытием зенитного дивизиона Феодосийский порт хоть в какой-то степени был защищен от ударов с воздуха. К тому же мы теперь стали придерживаться иного порядка разгрузки транспортов. Их приход в порт рассчитывался на темное время суток. Если за ночь не успевали переправить на берег весь груз, с наступлением рассвета судну приходилось покидать гавань и удаляться от берега миль на пятнадцать, а вечером возвращаться для продолжения выгрузки. Теперь транспорты гораздо реже попадали под бомбежку.
С самого начала войны мы крепкой нитью были связаны с ними. Командуя «Червовой Украиной», я не раз конвоировал транспорты и в Одессу и в другие места. Нападая на конвои, фашистские летчики в первую очередь стремились поразить какое-нибудь из конвоируемых судов. Это и понятно. На них были батальоны и полки, ценный груз. К тому же транспорты являлись удобной целью - крупной и малоподвижной, не имеющей возможности дать сильный отпор. Мы прикрывали их, как могли. И горе было нам, если погибало какое-либо судно. Не уберечь его значило не уберечь друга, несущего на своих плечах тяжелую и такую нужную ношу.
В операции под Феодосией участвовали полтора десятка транспортов различного вида и водоизмещения.
Первым транспортом, зашедшим в Феодосийский порт вместе с боевыми кораблями в памятную ночь на 29 декабря, был теплоход «Кубань». Он швартовался к Широкому молу после «Красного Кавказа», в том же самом месте под непрерывным прицельным артиллерийским и минометным огнем. Выгрузку транспорт закончил на два часа раньше намеченного срока. При маневрировании у выхода из порта артиллерийский снаряд попал в грузовую стрелу правого борта. На ходовом мостике крупным осколком был убит капитан Георгий Иванович Вислобоков. Командование принял старпом С. М. Шапошников. Удачно уклоняясь от атак вражеских бомбардировщиков, 30 декабря «Кубань» благополучно прибыла [112] в Новороссийск. За период с 28 декабря 1941 года по 11 января 1942 года она сделала в Феодосию четыре рейса.
Пароходы «Фабрициус», «Курск» и «Красногвардеец» пришли в Феодосию со вторым эшелоном десанта. Они подверглись в порту наиболее сильным ударам с воздуха. Вот что вспоминает капитан парохода «Фабрициус» М. И. Григор: «Наша группа во втором эшелоне десанта состояла из трех транспортов: «Фабрициус», «Красногвардеец» и «Курск». Каждый капитан получил от командования свою диспозицию у причалов порта Феодосия.
Дул жестокий норд-ост, временами с пургой. В глубокой темноте вышли в море, эскортируемые эсминцем и тремя сторожевыми катерами. Почти одновременно вторая группа более быстроходных судов - теплоход «Калинин» и пароход «Димитров» - пошла из Туапсе южным путем. Мы должны были соединиться с ними около полуночи 30 декабря.
