Пьер Клостерман - Большое шоу. Вторая мировая глазами французского летчика
Я имел возможность видеть аэрофотографии, сделанные после мощной бомбардировки силами ВВС Великобритании на Траппесе ночью с 6 на 7 марта. Эта важная сортировочная станция была полностью разрушена. Цель поразили, как минимум, 240 однотонных бомб, две трети локомотивных депо сровняли с землей, включая электрифицированную чартерную дорогу на Париж.
В период с апреля по май атаковали и сровняли с землей все сортировочные станции от Парижа до Брюсселя. План изоляции выбранной зоны начинал давать плоды.
Дальше нам нужно было разработать детальные планы для авиационного прикрытия высадки собственного десанта, которая к тому времени была назначена на 5 июня.
Вечером 4 июня истребители должны были вывести из строя три главные немецкие радарные станции: в Йобурге, Каудекоте и Капе-де-Антифере. В день высадки десанта 5-го нужно было обеспечить постоянную защиту 15 эскадрилий истребителей и охранять побережье. Было решено, что в день Д плюс 1, Д плюс 2 и Д плюс 3 будет использован даже стратегический резерв, который доведет количество истребителей и истребителей-бомбардировщиков до 3483, из которых 2172 предоставит ВВС Великобритании.
В соответствии со сметами «Shaef» была тщательно разработана программа передовых баз для наших истребителей в Нормандии. После тщательного изучения материалов фоторазведки определили подходящие места, и в день Д плюс 10, то есть 15 июня, мы имели в нашем распоряжении:
3 аварийные взлетно-посадочные полосы — участки более или менее ровной земли площадью 600 на 30 ярдов, обеспеченные личной «скорой помощью» и брандспойтом, способные принять самолет в критической ситуации, которая вынуждает его садиться на «брюхо»;
4 хорошо накатанных и выровненных участка земли для дозаправки топлива и перевооружения площадью 1300 на 60 ярдов, с двумя далеко отнесенными зонами рассредоточения, каждая из, которых имела площадь 100 на 50 ярдов. Чтобы обеспечить посадку истребителей на эти взлетно-посадочные полосы для пополнения горючего и перевооружения, был подготовлен специальный персонал «десантно-диверсионной части морской пехоты (коммандос) ВВС Великобритании», достаточно технически тренированный, чтобы заниматься этой работой;
8 подготовленных групп посадки, снабженных, металлической сеткой для взлетно-посадочной полосы площадью 1300 на 60 ярдов с зоной рассредоточения и укрытия 48 истребителей, постоянно базирующихся там. Были подготовлены площади для размещения неподвижной зенитной артиллерии, для аэродрома и летного персонала. Здесь разместятся 8 авиазвеньев истребителей.
Специальные группы конструкторов, назначенные подразделением аэродромных сооружений, должны были в день Д отправиться с полным оснащением, состоящим из бульдозеров, паровых котлов, палаток, стальной проволоки и так далее, для выполнения этой программы.
Были выбраны следующие точки: Базенвилль Сент-Круа-сюр-Мер, Камилли, Кулом, Мартани, Соммервьё, Лантёй, Плюмть, Лонгли, Сент-Пьер-дю-Монт, Криквилль, Кардоивилль, Дё-Жюмо, Азвилль-Карентан, Шапель, Пиковилль, Ле-Моле и Креттевилль.
После двух недель, проведенных таким образом в Аксбридже, я не сожалел, что снова присоединился к моим товарищам в Форде. Так как мне пришлось подписать обязательство о том, что я и словом не обмолвлюсь ни единой душе о том, что я, возможно, увижу или услышу, то я не мог ответить ни на один из тысячи вопросов, которыми мне докучали. Я также не должен был совершать полеты через занимаемую противником территорию до дня Д плюс 10 часов. Достаточно легко понять почему. Меня могли сбить, и, если бы допрашивающие меня заподозрили, что я что-то знаю — особенно место и день высадки десанта, — немцы не остановились бы ни перед чем, чтобы заставить меня заговорить. Чтобы избежать любых возможных колебаний, британцы, которые не желали рисковать и не питали иллюзий относительно способности человеческого организма противостоять определенным аргументам, не позволяли никому, кто знал даже часть сведений о «Нептуне» и «Сюзерене», пересекать Канал и подвергаться риску стать заключенным.
Из-за атмосферных условий день Д был отложен на 6 июня. Будучи связан клятвой, я ждал полета до 5 часов вечера. Это означало, что я мог наблюдать грозную процессию планёров и несущих авиадесант самолетов, которая началась на рассвете и продолжалась несколько часов.
Все измучились. 602-я эскадрилья совершала самолетовылет в 3.55, второй — в 9 часов, еще один — в 12 часов, следующий — в 17.30 и, наконец, последний — в 20.35. Я принимал участие в последних двух.
Трудно создать общее представление о высадке десанта, так как мы видели это с воздуха. Канал был беспорядочно перегружен: военные корабли, торговые суда, танкеры, десантные суда с цистернами, минные тральщики — все тянули на концах веревок свои небольшие серебристые баллоны. Мы выполнили полдюжины рывков, потея и тяжело дыша, таща огромное бетонное судно, сидя на каркасе, таком же большом, как плавучий док, — это была одна из секций недостроенного порта Малберри.
Погода стояла не очень хорошая. Канал был бушующим и порывистым, и казалось, что даже маленькое судно осложняло дело. Низкие облака заставили нас спуститься ниже высоты Z, которой мы должны были придерживаться, и оставлять безопасные коридоры. В результате мы летели так, что почти касались крейсера класса «Саутгемптон» водоизмещением 10 000 тонн. Крейсер сразу же начал лавировать и подавать лампочками Алдиса всевозможные отчаянные сигналы, которые никто не мог понять. Лично я никогда не мог усвоить азбуку Морзе, не говоря уже о светооптической сигнализации по системе Морзе. Во избежание неприятного ощущения от близости зенитной артиллерии мы отошли как можно дальше.
Мы летели вдоль Котентинского полуострова. Вдоль всего побережья были костры. Эскадренный миноносец, окруженный маленькими лодками, тонул около маленького острова. Нашей патрульной зоной была территория между Монтебургом и Карентаном. Его кодовое название было Юта-Бич. Мы прикрывали 101-го и 82-ю американские воздушно-десантные дивизии, в то время как 4-я дивизия, которая только что приземлилась, совершила переход на Сент-Мер-Леглис. Мы многого не видели. Несколько домов горели. Джипы на дорогах. На немецкой стороне фактически не было ничего. Два крейсера бомбили батареи на побережье около форта Лилетт.
Небо кишело американскими истребителями, летящими парами. Они бродили вслепую и старались подойти к нам очень близко и показать свое пренебрежение. Если они казались слишком агрессивными, мы показывали наши зубы и смело смотрели в лицо. Один «мустанг», выходивший из-за облака, фактически открыл огонь по Грэхаму. А Грэхам, чья стрельба была настолько хорошей, насколько плохим был его характер, открыл, в свою очередь, огонь по нему, но, к счастью для «мустанга», промахнулся.
