Павел Жадан - Русская судьба : Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой войне
После ареста запасного центра в Берлине, руководство НТС приняли находившиеся в разных концах Германии Евстафий Игнатьевич Мамуков, Константин Васильевич Болдырев и генерал Федор Иванович Трухин.
Арестованным необходимо было посылать дополнительное питание. Регулярно каждые две недели, вплоть до моего отъезда из Риги, я отправлял большие посылки с салом и другими продуктами по адресу одного члена Союза в Берлине, который должен был их передавать Лидии Владимировне и другим арестованным. От жены доходили мрачные сведения о том, что от недоедания у нее появились нарывы. К этому времени руководство Союзом уже принял Мамуков, и я просил его выяснить, куда деваются посылки, которые я направлял в Берлин. Он посетил человека, которому были поручены передачи для арестованных, и выяснил, что тот большую часть присылаемых продуктов съедал сам, а остатки кому-то отдавал. Моя жена не получила ничего.
Мамуков был возмущен безобразным поступком члена Союза и готов был его избить. Он забрал у него обрезки сала, переслал их моей жене, а мне сообщил, чтобы я нашел кого-нибудь другого, кто бы мог о ней регулярно заботится, так как она очень ослабела.
Я сразу же выехал из Франкфурта-на-Одере в Берлин. Посетил семью Геккеров (сам Гёккер сидел в тюрьме), у которых получил полную информацию о наших заключенных. Мне рассказали, как была арестована Лидия Владимировна, как она страдала в кацете, где и в каком состоянии она сейчас, и в чем нуждается. Геккеры были исключительной семьей. Мать и дочери были сильно перегружены заботой о передачах не только для своего мужа и отца, но и для других членов Союза. Они посоветовали мне обратиться к Сергеевой, матери доктора Николая Митрофановича Сергеева, руководившего деятельностью НТС в лагерях «восточных рабочих», который тоже был арестован и вскоре погиб в концлагере Заксенхаузен. Она охотно согласилась заботиться о Лидии Владимировне, и я через нее передал продукты и вещи. Благодаря исключительной заботе Сергеевой, моя жена немного набралась сил и ее физическое состояние стало лучше.
В дни моего пребывания в Берлине генерал Трухин, с которым я был знаком с 1942 года, устроил мне встречу с генералом Власовым. Власов сказал, что он уже начал предпринимать необходимые шаги, чтобы освободить членов Союза и мою жену, — но эти усилия увенчались успехом лишь через полгода.
О подробностях июньских арестов есть записи других членов Союза. Я ограничусь описанием того, что было с моей женой. Лидия Владимировна была арестована на службе 24 июня 1944 года. Сразу же была помещена в транзитную тюрьму Гестапо, находившуюся в бывшей школе на Gross-Hamburgerstrasse 28, в Берлине. В одну комнату с ней были помещены арестованные в тот же день Таня Одинцова и Нина Быкадорова. Там сидели русские девушки и француженки. Во время воздушных налетов всех их водили в погреб, где они видели других арестованных членов Союза.
1 августа всех трех женщин отправили в кацет Frauenerziehung Zwangsaгbeitlageг Fehrbellin, километрах в 65 на северо-запад от Берлина. Лагерные работы были в поле и на льняной фабрике. Собственную одежду отобрали, взамен выдали рубашку, штаны и платок на голову. Обувь летом не выдавалась, ходили босиком. Утром поднимали в четыре часа и выстраивали на дворе для проверки, которая иногда производилась лишь в шесть часов. В начале сентября по утрам уже было холодно, женщины мерзли в легкой одежде и простуживались. После проверки, кружка теплого эрзац-кофе и кусок хлеба не давали сил для напряженной физической работы. На полевых работах, босиком, с ногами, израненными по стернищу, женщины переворачивали для просушки тяжелые снопы льна или грузили их на повозки и, впрягаясь в них, тащили груз. — Невыполнение работы каралось ударом палки или плети, а выполнение для не привыкших к тяжелому физическому труду казалось невозможным. Для тех, кто был в этом аду, главной заботой было остаться живым к концу дня.
15 сентября Лидию Владимировну, Таню Одинцову и Нину Быкадорову вернули в Берлин и поместили в одиночные камеры женского отделения на одиннадцатом этаже тюрьмы при Polizeipraesidium на Alexanderplatz (так называемый Glasshaus). Стали вызывать на допросы. Следователь Гарик (из бывших советских) допрашивал по-чекистски, стараясь вывернуть всю душу. Следователь Ротцель (немец) относился лучше, делая попытки иногда помочь членам Союза на допросах. Лидии Владимировне, помимо вопросов об НТС, задавались такие: где находится муж? Знает-ли она Жадана из Пскова? Почему у нее в квартире так много книг? Откуда у нее книга Шубарта «Европа и душа Востока»?
Лидия Владимировна вышла на свободу в конце февраля 1945 года; затем, 3 апреля были переданы на поруки Власову и члены НТС, находившиеся тогда вместе с ней в тюрьме берлинского полицейского управления на Alexanderplatz. Но большинство осталось сидеть по разным кацетам до конца войны. По неполным сведениям, основанным на опросе выживших в 1946 году, из более чем 150 арестованных немцами членов НТС погибло 56 человек.
12. Лагерь Санкт-Йоханн-ам-Вальде
В конце октября 1944 года члены Союза, находившиеся на юридических курсах во Франкфурте-на-Одере были переведены в лагерь Санкт-Йоханн-ам-Вальде, около городка Маттигхофен, к северу от Зальцбурга. Лагерь этот был организован членами НТС, якобы для подготовки антисоветских партизан. Немцы снабжали лагерь всем необходимым, но держали при нем двух гестаповцев с небольшим штатом для наблюдения и контроля.
Начальником лагеря был Игорь Юнг, его заместителем — Роман Тагезен, член Союза из Берлина, побывавший в России. Когда немцы наконец поняли, что лагерь был лишь ширмой для подбора кадров НТС, они в марте 1945 года закрыли его. Роман Тагезен попал в тюрьму в Линце и потом погиб в концлагере Дахау. Большинству остальных удалось быстро раствориться в разных, все еще формировавшихся тогда, частях РОА. Но одна группа членов Союза, преимущественно из Карпатской Руси, двинулась на восток, чтобы, переждав приход фронта, раствориться в среде местного населения и, по окончании войны, продолжать союзную работу на родине. Переход этот удалось сохранить в тайне от немецких разведывательных органов.
В лагере Санкт-Йоханн собралось много членов Союза из разных концов Европы. Среди них было несколько видных руководителей, в том числе Мамуков, исполнявший тогда обязанности председателя НТС, Редлих и другие. Было немало членов Союза, вернувшихся из России, после того как их районы были снова заняты советскими войсками. Некоторые из них в России женились. Были и очень молодые — гимназисты и кадеты из Югославии, которых А.Н.Радзевичу удалось извлечь из лагеря немецкой авиации, где ребят школьного возраста готовили обслуживать зенитные орудия. Были, наконец, новые члены НТС из привезенных в Германию русских рабочих.
