Борис Кудрявов - Тайная семья Высоцкого
Пьянствовали как-то у Кеосаяна с Губенко и Высоцким. Но на утренний спектакль «Герой нашего времени» ехали вместе в одной машине. В обнимку с плетеной бутылкой, на которой были нарисованы череп и кости.
Панибратских отношений между нами никогда не было. Я старый московский голубятник и хулиган. У меня была своя кодла друзей фартовая.
С Танькой Иваненко я, правда, учился на одном курсе во ВГИКе. Она была потрясающей бабой. Как Бриджит Бардо. Яркая, ухоженная. Очаровашка! Хорошая, нормальная, смешная девчонка. Хотя и не в моем вкусе. У нее был муж, цирковой артист, кажется. Смазливый такой паренек.
Как об актрисе мне о ней трудно судить. Талантами она явно не блистала. Я и сам дерьмо. Как одно дерьмо может говорить про другое дерьмо, что оно дерьмо? Шутка грустная такая. Все мы одинаковые.
Правда, учились мы вместе всего полтора года. Меня из института выперли. Потому что я споил весь курс.
Игорь Пушкарев. «ЛЮБОВЬ МАРИНЫ ВЛАДИ ВЫСОЦКИЙ ВЫИГРАЛ НА СПОР! ЭТО ПРОИСХОДИЛО НА МОИХ ГЛАЗАХ!»
Снявшись в 60-70-е годы в шестидесяти пяти фильмах, среди которых были по-настоящему культовые — «Жестокость», «А если это любовь?», «Живые и мертвые», «Самые первые», известный актер Игорь Пушкарев оказался в числе немногих счастливчиков, кто сумел донести до зрителя образ современника — молодого человека минувшей советской эпохи. Но почему его самого сегодня не видно на экранах? Возможно, причиной тому норовистый характер и чрезмерное острословие, живущее внутри этого человека до сей поры? Актер считает, что враги приходят к человеку вслед за успехом. А жизнь для него, как и прежде, остается борьбой. В том числе и со злом внутри себя. Возможно, это чисто субъективное. Но кто из нас, скажите, не субъективен? С таким человеком, как Владимир Высоцкий посчастливилось близко-близко общаться далеко не многим. Специально дружить с ним было невозможно. Владимира и Игоря крепко связывали друг с другом любовь к жизни, а, значит, в первую очередь — творчеству, женщинам. В том своем времени они как бы дополняли один другого. Но если Игорь Пушкарев был востребован, снимался очень много, то Володю Высоцкого никак не хотели признавать. Практически он был безработным.
Они были вместе недолго. Но прошлись по тому отрезку своей жизни красиво и ярко. Схожие в едином рвении к успеху и такие разные по судьбам, творческие ребята, личности одного поколения, единого полета, дыхания.
— Игорь Борисовичу переиграв в кино столько ролей, как всякий народный артист, ты, наверное, переболел «звездной болезнью», и теперь ударился в религию или мемуары пишешь?
— (Смеется). У меня вообще нет никаких титулов. Я просто актер и режиссер. Подумай, кто ж присваивает звания человеку, никогда не состоявшему в партии и даже не комсомольцу. До сих пор числюсь в пионерах. Давно сложилось мнение: Пушкарев — ненадежный, буян. Потому что в молодые годы, особенно под «этим делом» (щелкает пальцем по горлу), слыл я задирой и острословом. А «специальные люди», попросту — стукачи — не дремали. Мой моральный облик в их схему жизни советского актера никак не вписывался. Только в середине 80-х годов узнаю, что на киностудиях долгие годы лежали в мой адрес мертвым грузом приглашения на съемки из разных стран мира. Негласно я считался невыездным. Хотя речь о присвоении заслуженного постоянно велась. Но ты можешь представить Алена Делона народным артистом Франции? Смешно? Высоцкий ведь тоже умер, не имея никаких званий.
— В своей книге «Факты его биографии. Людмила Абрамова о Владимире Высоцком» Людмила Владимировна пишет: «К Пушкареву он (Высоцкий. — Авт.), очень нежно относился, очень. Но потом как-то очень быстро их развела жизнь. Не обида, а жизнь.» Почему все-таки вас развела жизнь?
— Если честно, многих друзей разлучила с Володей его женитьба на Марине Влади. Не представляю, как можно было бросить Люсю — женщину, которую он должен благодарить до конца жизни? Да еще с двумя детьми! Без нее он бы просто пропал и спился.
Следует признать, мы все тогда жили более чем скромно. Иномарок еще ни у кого не было. Марина стала привозить Высоцкому первые презенты-машины из-за границы лишь в 1968 году. И друзья стали отходить на второй план. Раскрою одну тайну: Высоцкий ведь на спор сошелся с Мариной. В 60-х годах она снималась в Советском Союзе в каком-то фильме у Юткевича. Мы тогда очень гордились — как же, Марина Влади — Полякова, она из наших. Для советского кинематографа подобные съемки были чуть ли не первыми. Но когда газеты раструбили, что француженка приехала со своим любовником — каким-то румыном, да еще с детьми и прислугой, это стало шоком. Они жили в разных гостиницах в люксовых номерах. Потому что западной звезде так полагалось по рангу. Володька когда обо всем узнал, сразу сказал: «Я Марину вы. у!» «Ты что, сдурел?» — заорали мы — друзья. И ведь поспорили! Тогда и появилась знаменитая песня про Влади в зоосаде. Смех смехом, но когда они сошлись, многие из нас в это не поверили: думали, что так разрешается спор. Ну, и выиграл мужик! Накрыл поляну в ресторане. Оказалось, все гораздо серьезней, чем кому-то казалось. После случившегося все мы стали потихоньку отдаляться друг от друга.
В последний раз встретились с Высоцким года за полтора до его смерти. Прихожу на Таганку с просьбой от друзей-туляков написать песню для фильма, который я для них снял. Выскакивает Володька. Сразу заметил мои округлые глаза, вперившиеся в его изможденное лицо и будто рубленные топором морщины. Он признался, что времени совсем нет, и спать приходится от силы часа два в сутки. Отказал, короче. Но потом потащил во дворик, где не преминул похвастаться своим перекрашенным «Мерседесом». Как сейчас помню, что-то шоколадножелтоватое было в этом цвете. «Ну, как? Ну, как?» — торопился услышать ответ Володя, восхищенно глядя на сверкающий автомобиль. Так мы и расстались, не сказав друг другу каких-то важных слов.
Глухонемые грозили пальчиком— Правда, что по молодости вы были очень дружны?
— Мы познакомились в 1956 году. Я тогда поступил в Щепкинское училище, аонв школу-студию МХАТ. В те годы в стране происходил духовный подъем: проводились Спартакиады, из сталинских лагерей стали возвращаться люди. В Москве прошел всемирный фестиваль молодежи и студентов. Ворота в мир приоткрылись, и мы оттягивались на полную катушку.
Году в 59-м Володя Высоцкий показал мне тексты своих первых дворовых песен, записанные почему-то карандашом в обычных школьных тетрадках.
Как-то он пришел к нам домой с гитарой. К слову сказать, все играли тогда на семиструнках. Взяли бутылочку, другую. Пошли в кафе напротив Театра Вахтангова, которое было знаменито тем, что открывалось ровно в восемь утра. На актеров театра, завсегдатаев этого чудесного заведения там завели две толстые тетради — черную, куда записывались долги, и коричневую, в которой фиксировались возвраты. В тот день Высоцкий остался в нашем доме ночевать. Мать постелила нам на диване. Утром просыпаюсь оттого, что на меня очень пристально смотрят. Таращась выпуклыми зелеными глазами, Володька прохрипел: «Пушкарь, кто у вас курей разводит?» Только-только начало светать. Ничего понять не могу. И тут слышу громкое «Ку-ка-ре-ку!» Говорю: «Володь, уймись, ложись спать. Это в доме напротив петухи спевают». Там находился институт, в котором на курочках испытывали какие-то лекарства.
