Максим Капитановский - Все очень непросто
Я говорю:
— Что-то больно длинное название. Они улыбаются:
— Ну, мы-то покороче, сокращенно зовем, — и любовно показывают на бескозырки, — просто "ИДИОТ". Андрей Вадимович, можно с вами сфотографироваться? У нас на "Идиоте" "Машину" ох как любят.
Не вопрос. И "идиотовцы" строем с песней "Я пью до дна за тех, кто в море" удалились, а мы пошли обедать.
В ресторане хорошо, пусто. Официант быстро подошел — меню и все такое. Я смотрю написано: "Пиво жигул. свеж."
— Андрюш, давай по бутылочке пивка. Вообще-то, ни он, ни я пивом не увлекаемся, но на улице жара, и так с борщом пива захотелось. Он говорит:
— Давай, только оно, наверное, теплое. Заказали. Буквально через 20 минут приносят две бутылки аж запотевшие, как из рекламного клипа. Я обалдел и у официанта спрашиваю:
— А что случилось? Почему пиво холодное? Официант, молодчага, не растерялся и говорит, разводя руками:
— Извини, командир, обогреватель сломался.
Короче, поели мы, как я и ожидал, и даже кофе нашелся, и пошли.
Андрей в гостиницу отдыхать, а я но площадку об успехе концерта нервничать.
Минут за двадцать до начала сижу в зале за пультом, делаю вид, что все проверяю.
Слышу разговор за спиной. Тонкий такой голос мальчишеский говорит:
— Смотри, Гриня, аппаратуры сколько! Наверняка под фонограмму концерт ставить будут.
— Да не, — Гриня отвечает (и правильно отвечает), — "Машина" под фанеру не работает.
Я на этот разговор внимания особого не обращаю. Уж сколько раз умные зрители пытались меня уличить, что, дескать, под фонограмму.
Мне-то эти дела, кок профессионалу, только приятны. Значит работаю я, как студийный магнитофон.
Но тут тот, с тонким голосом, опять возражает:
— А я тебе ховорю сейчас усе под фанеру. Давай вон у Робин Худа спросим. Слышь ты, Робин Худ!
Это он на мою прическу с хвостом намекает, но я на такую дешевку не покупаюсь, продолжаю своими делами заниматься.
— Слышь ты, Робин Худ, оглох что ли, в натуре? Фанера или нет?
Ну, скажу я вам, я прямо весь закипел. Кто такой он и кто такой — я. Надуваюсь, как колбаса, думаю: ну, сейчас порву на мелкие кусочки. Оборачиваюсь и вижу: сидит парниша на трех креслах, грудь у него такой ширины, что на мойке десятисантиметровыми буквами умещается лозунг "Учиться упорно военному искусству". Ленин, причем в слове "упорно" буква "у" написана вроде бы отдельно, что несколько меняет цитату.
Он опять переспрашивает:
— Фанера или нет?
Я, как хороший компьютер, за доли секунды перебрал возможные варианты ответа и остановился на смелом "Нет".
— Ну вот видишь (это Гриня). Я же тебе говорил.
Начинается концерт. Хотя это мой уже где-то полутора — тысячный, работы много: в этой песне надо особенно собраться — трудна для разборчивости, вот здесь можно и расслабиться, а вот несколько любимых песен, тут все в кайф.
Двое основных шоуменов группы Маргулис и Подгородецкий стараются вовсю. Саша Кутиков, сначала не одобрявший балагана на сцене, впоследствии несколько смягчился и сейчас с удовольствием подыгрывает в мизансценах. Андрей сдержанно улыбается.
Как все добрые жизнерадостные люди, он очень смешлив. Его может рассмешить буквально все: и стоящая за кулисами с открытым ртом собака, и чересчур пьяный, обманувший охрану зритель, отплясывающий гопака на сцене в медленной песне, и, конечно, Петькины искрометные фортели.
В этих случаях Андрюша бросает петь и инструментальная часть композиции удлиняется.
Редко ли, часто ли, но хохотали на сцене все, а как известно, особенно трудно одновременно хохотать и петь (это в опере легко), поэтому наши пытались использовать различные народные способы, чтобы прекратить безобразие. Например, щипать себя до синяков и т. д.
Ведь чтобы предотвратить чихание, достаточно погладить себя по переносице (ток во всяком случае утверждают).
Перед концертом Андрей авторитетно обучил остальных единственноверному и безотказному способу — нужно перекрыть доступ информации. Для этого необходимо всего-навсего на секундочку закрыть глаза и заткнуть уши.
Я тут же попробовал, и, действительно, стало очень грустно. Но Петька сказал, что все это ерунда, и обещался на концерте скакать таким козлом, что ничего не поможет.
Андрей вышел полный решимости и до контрольной "козлиной" песни держался простотаки молодцом.
Петр Иваныч сделал цыганский заход и выкатился клубком к ногам Макара, затем, превратившись в располневшего кенгуру, пошел вприсядку.
Андрей улыбнулся один раз, потом на первую улыбку набежала вторая, затем третья. Он закрыл глаза, рот, перестав петь, бросил играть и заткнул уши и последующие 20 минут хохотал уже AD LIBITUM (без сопровождения).
Тем временем под громовые аплодисменты концерт кончился. Ко мне подошли несколько зрителей с вопросами и претензиями. Опять дурацкие понты про фонограмму, правда, один умник с Украины пошел еще дальше и ошеломил меня вопросом:
— А вот ваш ударник палочки крутит взаправду чи это видеозапысь?
Только я от него отбился, разъяснив, что это компьютерная графика, как еще трое подваливают.
Дело в том, что в одной из песен "Она мечтает свалить из СССР" уже в конце Маргулис в своей негритянской манере пел некие подпевки без слов. Потом выяснилось, что для этого места шикарно подходят стишки: "Эне бене раба, квинтер, финтер жаба". Так Женька время от времени и пел, а на этом концерте, увлеченный Петькиным шоу, спел обычный вокализ без слов.
Вот и подходит ко мне какой-то тип с дружками и говорит:
— Здравствуйте, я — жаба.
Я посмотрел на него — не очень похож.
— Почему сегодня про меня не спели. Я вчера был на концерте — пели, а сегодня привел старших братьев — так нет. Они, кстати, тоже жабы.
Я посмотрел на старших жаб. Да нет — обыкновенные козлы.
Ну, я человек вежливый: "Извините, — говорю, — граждане жабы, такого больше не повторится".
— Да не жабы, а Джаба — это наша фамилия.
— Тем более, — я посмотрел задумчиво на все еще хохочущего на пустой сцене Андрея и пошел к выходу. Тут все и случилось.
Прохожу еще мимо гримерной комнаты, а там к Кутикову подлетает какой-то ухарь и орет:
— Ты что ли бас-гитара?!
Саша посмотрел на него, как на пустое место, и ответил с достоинством:
— Я — человек! Тот:
— А, спасибо, — и убежал. А ко мне девушка с цветами подходит. Ну, не то чтобы мне на концертах вообще цветов не дарили, но не так уж и часто. Поэтому я к ней особенное внимание проявил и даже спросил, что она вечером делает и не хочет ли пройтись со мной в гостиницу и поговорить там о поэзии и литературе.
