Мария Арбатова - Испытание смертью или Железный филателист
Она рухнула в постель и свернулась калачиком прямо в том розовом с белой отделкой платье, в котором лежала на грязном полу хижины у ног старика.
Отто прикрыл ее пледом, дал стакан со снотворным, тщательно запер дверь и предупредил охранника дома, что хозяйка нездорова.
Сегодня Тиана встречала его в гостиной, сидя на диване в окружении котов, в домашнем халате. Форма одежды означала: «Я не слишком старалась к твоему приходу». Проджети кинулась разливать чай преувеличенно старательно.
— Только чаю? — переспросила Тиана. — Проджети готовит сегодня мидии, кашу из красной кукурузы и тыквенные блины.
— Спасибо, но я сыт, — заулыбался Отто и взял в руки чашку чая.
Он понимал, что после долгого и душевного обеда вдвоем будет очень трудно уйти просто так, а настроя на сокращение дистанции у него не было.
— Ты опять прятался от меня на крокодильей ферме? — спросила Тиана с упреком.
— Я улетал по делам фирмы. Заодно встречался с одним серьезным филателистом, показывал ему ваши марки. Они практически не доходят до Европы, и их можно выменять на очень ценные экземпляры. Я говорю о марках из бантустанов.
— Из бантустанов? У них есть свои марки? — удивилась Тиана.
— Конечно, например, бантустан Зулуланд получил статус Британской колонии и начал изготавливать марки в 1888 году. Конечно, для этого брались доступные марки Британии, и на них допечатывалось слово ZULU LAND. — Отто отхлебнул чаю и осторожно погладил кота. — А когда бантустан Зулуланд был присоединен к колонии Наталь, стали использовать марки Наталя. Но это, конечно, не такой раритет, как марки, выпущенные после поражения зулусов в англо-зулусской войне и раздела зулусского королевства на тринадцать мелких частей…
— Раздел произошел с согласия Динузулу — вождя одной из этих частей! — подсказала Тиана с нажимом учительницы.
— Это меня не так волнует. Меня волнует, что в 1886 году там были ручным способом изготовлены собственные марки! — Рассказывая о марках, Отто всегда сиял. — На них на африкаанс было написано: «Новая республика Южная Африка»! Любой филателист продал бы за такую мирку душу дьяволу!
— Мне кажется, химчистки и марки вполне заменили тебе отношения с женщинами, — скривила губы Тиана.
— Моя жена говорила то же самое, слово в слово, — засмеялся Отто. — Как ты себя чувствуешь после той ужасной поездки?
Тиана помолчала, потом посмотрела на него в упор и с вызовом сказала:
— Свободной!
Отто промолчал, осторожно почесывая за ухом голубого кота, подсевшего к нему. Было непонятно, стала Тиана свободной после поездки к колдуну от Гидона или от Отто, но предпочел не уточнять.
Пауза стала такой неловкой, что Проджети стала спасать настроение хозяйки:
— Скажите, мэм, быть может, мне все же погреть тыквенные блины? Эти ваши печенья к чаю только портят желудок!
— Не стоит. Ты ведь видишь, Отто забежал к нам на минутку, он слишком занят, чтобы есть твои тыквенные оладьи и слушать мои упреки, — многозначительно ответила Тиана, предложив Проджети поиграть в игру «Он нас не любит».
И Проджети с удовольствием подхватила игру, тяжело вздохнув и покачав головой.
Это было так смешно, что Отто засмеялся и сказал:
— Я приехал, чтобы пригласить тебя прокатиться на яхте, хотя… понимаю, что с яхтой у тебя связаны не самые лучшие ассоциации. Но я приглашаю не на берег океана, а прокатиться по реке Вааль.
— На яхте? — оживилась Тиана, и Проджети тут же натянула на физиономию радостную, заинтересованную маску.
— Джон сказал, что на реке Вааль лучшая рыбалка. Надеюсь, там нет мухи цеце? — спросил Отто, наслаждаясь произведенным эффектом.
— Мистер напрасно так боится мухи цеце! Сейчас вообще не ее сезон! У нас ее никто особо не боится, лихорадка страшнее! У нас ведь три вида лихорадки! — успокоила Проджети.
— А почему именно Вааль? — поинтересовалась Тиана обновленным голосом.
— Мне нравится название… в нем есть какая-то немецкая мелодика! — Отто поставил чашку на блюдце. — Не забудь взять с собой шляпу, брюки, куртку и резиновые сапоги. Это ведь рыбалка!
— Да, конечно, — растерянно кивнула Тиана.
— Хочу пригласить туда и Проджети. Конечно, небезвозмездно. Хозяин яхты сказал, что у него есть мальчик-прислуга, но вы же понимаете, что такое мальчик? — поднял брови Отто. — Его будет занимать рыбалка, а не обслуживание.
— Господин прав, ведь рыбу надо готовить прямо на берегу. Мальчик этого не сможет, — закивала Проджети. — Ведь когда запекаешь свежую рыбу на костре, надо сначала обложить ее специальными листьями, а потом обмазать специальной глиной.
— Ну вот и славно! — Отто встал. — Завтра в семь заезжаю за вами, там все будет приготовлено и для ночлега, и для банкета.
— А по поводу чего банкет? — насторожилась Тиана.
— Я заключил отличную сделку. Мое итальянское начальство в полном восторге от открывшихся перспектив ка южноафриканском рынке. — Отто погладил руками столешницу, на которой на этот раз была не скатерть, а ажурные расшитые салфетки. — Если не ошибаюсь, этот стол сделан из родезийского тика, из которого делают рукоятки ножей?
— Да. Мы с Гидоном купили его у антиквара, и если нас не обманули, стол сделан из знаменитого демонтированного моста через реку Нгвези, — кивнула Тиана. — А что?
— Заговорил про рукоятки ножей и вспомнил, что читал в поездке книжку про Чаку. Теперь хочу посмотреть, как выглядит настоящий ассегай, — признался Отто.
— Ассегай? — вскинула брови Тиана. — Проджети, ты не выбросила ассегай, который подарили Гидону на юбилей?
— Скажите, мэм, кто же в здравом рассудке выбрасывает ассегай хозяина? Духи этого не одобрят. Ассегай ведь слуга человека, который его купил или получил в подарок, — затараторила Проджети. — Как говорится, не обнажай ассегай, чтобы убить комара, но если идешь биться с лисицей, ассегай помнит, что на дороге можно встретить льва! Мэм, я пойду принесу его из кладовки.
— Проджети боится наводить порядок среди вещей Гидона. Она считает, что в беспорядке духи заблудятся, передерутся и им будет не до нас, — усмехнулась Тиана. — А я хочу избавиться от всех вещей Гидона. Мне кажется, они держат меня в заколдованном круге.
— Колдун Вуусани не говорил выбросить вещи господина, а его надо слушаться во всем. Вы же знаете, мэм, он спас меня девочкой, когда все уже плакали и расшивали мне платье для смерти… Ассегай уложен в большом сундуке возле двери. Сейчас я его принесу.
И Проджети понесла по лестнице свои свирепые формы, громко стуча деревянными подошвами новых сандалий.
