Генрих Сечкин - На грани отчаяния
…Закончились деньги, вырученные от продажи учебников. Начавшиеся унылые будни создали предпосылку для энергичного движения мысли в мозговых извилинах Мороза. И он не подкачал. Эврика! Оказывается, так необходимые нам денежные знаки висят у нас над головой. Да, да! В прямом смысле. Стоит только протянуть руку! И обязаны мы этим, как вы думаете, кому? Совершенно верно! Основателю нашего социалистического государства - Владимиру Ильичу Ленину!
- Сека! - убеждал меня Мороз. - Каждая штука стоит на рынке пятнадцать рублей. За ночь можно накрутить целый мешок, а то и два. Представляешь? Да твоей бабке с ее корзиной тут делать нечего!
Даже обидно. Ну почему до всего додумываться удается только Морозу? Ведь так все просто! Ну конечно же. Лампочка Ильича!!!
- Так ведь ночью! Кто же нас отпустит? - слабо сопротивлялся я. - Что маме скажу?
- Я вот что придумал, - продолжал Мороз. - Пишем родителям записки, что решили начать самостоятельную жизнь. Устраиваемся, мол, на работу с общежитием. Ну а чтобы не искали, адрес сообщим потом. Я тут чердачок один облюбовал. Оборудуем для себя. Что, у нас рук нет?
Представив себе растерянное, залитое слезами лицо моей мамы, я сделал отчаянную попытку увильнуть от этого заманчивого проекта:
- Ничего у нас не выйдет. На чердаке холод, а на улице - зима. Как там спать будем? - продолжал я сопротивляться.
- Печку поставим, «буржуйку». На чердаке деревянных перегородок навалом.
До конца зимы топить хватит. А трубу в дымоход выведем. Чтобы не засветиться.
Я, конечно, знал, что множество чердаков и подвалов частенько использовались для проживания различными воровскими «малинами», но никак не предполагал испытать на себе все удовольствие такого существования. А Мороз продолжал расписывать необычайные прелести свободной жизни.
- Матери будешь помогать, - давил Мороз на слабую струнку, - деньги в конвертик и - в почтовый ящик! Да ей и легче будет без тебя. Одна бабка на шее останется.
- Только сначала жилье оборудуем, - начал сдаваться я, пытаясь оттянуть отчаянный шаг. - Это же днем можно делать. А когда все будет готово, тогда и уйдем.
- Решено! - обрадовался Мороз.
Не откладывая в долгий ящик, мы немедленно направились к облюбованному моим приятелем шестиэтажному дому старинной постройки, находившемуся в Трехпрудном переулке. Поднявшись по черному ходу на чердак, мы принялись внимательно исследовать помещение. Чердак имел две двери. Одна была входная с лестницы. Другая выходила на так называемый «фонарь» - застекленный потолок над подъездом для освещения в дневное время. С противоположной стороны «фонаря» тоже была дверь, которая выходила на чердак следующего подъезда.
Попробовав походить по рамам застекленного пространства, мы убедились, что при наличии определенной осторожности в случае опасности у нас будет возможность для внезапного исчезновения. Преследование исключалось полностью, так как вес взрослого человека «фонарь» наверняка не выдержит и осмелившемуся вступить на него придется лететь в лестничный пролет с шестого этажа прямо на кафельный пол.
В боковой части чердака имелось небольшое помещение, в котором располагался механизм лифта. От потолка этого помещения до крыши дома примерно полтора метра. Расстояние более чем достаточное, чтобы подобные нам шпингалеты могли стать там во весь рост. Это пространство и было решено использовать для нашей новой квартиры.
Притащив выброшенную кем-то старую ржавую кровать и прислонив ее к стене нашего жилища наподобие лестницы, мы получили возможность забираться к себе домой без особого труда. Далее, выломав доски из ближайшего деревянного забора и доставив их на чердак, соорудили из них стены. Получилась маленькая уютная комнатушка. Мороз приволок откуда-то печку «буржуйку» вместе с коленом трубы. С большим трудом, выбив несколько кирпичей из проходящей рядом трубы центрального отопления, мы получили великолепный дымоход.
После проведения сих предварительных работ решено было создать наиболее комфортные условия для проживания. Началось обустройство интерьера апартаментов. Будучи с раннего детства любознательным электриком, так как еще в годовалом возрасте сунул свои два пальца в штепсельную розетку (благо, тогда их изготавливали с открытыми контактами), и в полной мере получив представление о напряжении в сто двадцать семь вольт, я с помощью Мороза и принесенными им проводами с изоляционной лентой осуществил электрическую проводку в нашем помещении. Использование электросчетчика мы единодушно отклонили и прицепились к проводам, проходящим по чердаку напрямую.
На следующий же день первая вырванная в соседнем подъезде вместе с патроном «лампочка Ильича» загорелась у нас над головой. Установку выключателя мы посчитали излишней роскошью. Процесс включения и выключения выполняли простым поворотом источника света.
В связи с тем что необходимость прослушивания сводок с фронтов не вызывала никаких сомнений, была поставлена задача: во что бы то ни стало достать громкоговоритель. Радиопроводка для реализации этой идеи на чердаке имелась. Репродуктор найти не удалось, и нам пришлось довольствоваться парой наушников, выпрошенных у одного из бывших одноклассников. Пришлось мириться с относительно тихим звуком.
После этого началась загрузка помещения различными вещами бытовой направленности. Мы с Морозом тащили к себе все, что попадалось под руку. Развешанные для просушки на батареях черного хода матрасы, одеяла и подушки, перекочевали в нашу квартиру. Сменное постельное, чисто выстиранное белье мы позаимствовали с бельевых веревок балконов верхних этажей, используя для этой цели длинный металлический крючок. Странно, для чего женщины вывешивают белье на мороз?
В детской столовой наворовали много посуды. Готовить себе пищу мы, естественно, не собирались. Но наличие чашек, тарелок и прочих столовых атрибутов создавало иллюзию домашнего уюта и благосостояния. Не думая прерывать дальнейшее развитие своего интеллекта, часть книг из детской общественной библиотеки мы перебазировали в свою конуру. Очень много необходимых для существования вещей было найдено нами в развалинах разбомбленных домов. В частности, неизвестно как уцелевшая репродукция картины Шишкина "Три медведя".
Наступил день переезда. Утром, в последний раз сходив за хлебом и выложив на стол все три хлебные карточки, я уселся сочинять письмо маме. Бабушка со времени нашего конфликта не разговаривала со мной и не обращала на мои действия никакого внимания. Собрав в дорожную сумку необходимые вещички, я двинулся на встречу с Морозом.
В ту же ночь была совершена первая вылазка. Захватив с собой два предварительно подготовленных мешка из-под картошки, мы отправились по ночным переулкам. Самыми удобными оказались дома с лифтами. По металлическим фигурным дверям очень удобно было добираться до висящих над ними лампочек. С помощью Мороза я залезал наверх, выворачивал очередной источник света и засовывал себе за пазуху. И так по всем этажам. В самом лифте лампочку оставляли, чтобы не создавать чрезмерные неудобства жильцам. Совершив набег на один подъезд и вывалив добычу в оставленный на первом этаже мешок, направлялись в следующий.
