Владимир Голяховский - Американский доктор из России, или История успеха
Конгресс продолжался пять дней, и когда программа подходила к концу, все участники были усталые — то ли от насыщенности программы, то ли от пресыщенности Лас-Вегасом. Но это был очень удачный конгресс для илизаровского метода — тысячи докторов со всего мира получили представление о нем. Было в этом и наше с Виктором Френкелем участие. Под самый конец конгресса было организовано новое международное научное общество АСАМИ «Ассоциация лечения методами Илизарова». Это, конечно, явилось всемирным признанием и высокой честью для основателя метода. Но сам Илизаров там не присутствовал и не видел рекламы и процветания его изобретения, фирма «Ричардс» не пригласила его на конгресс, чтобы не показать, как много она на нем зарабатывает. Я знал, что он очень бы расстраивался и злился, понимая, какие доходы проскользнули у него между пальцами, когда он вовремя не захотел заключить предложенный ему контракт. Это тоже был типичный пример бизнеса, но другой стороны — пример советского непонимания законов предпринимательства.
Мой последний экзамен
Начавшийся 1989 год был насыщен переломными событиями, повлиявшими на судьбу Советского Союза и через нее на весь мир. В том году, после десяти лет бесцельной войны, произошло бегство Советской армии из Афганистана. В том году начали укрепляться реформы Горбачева, которые вели к распаду коммунистической системы (хотя Горбачев этого не признавал) и к развалу экономики страны (хотя он этого не хотел). Тогда же началась массовая эмиграция советских людей в Америку и Израиль.
И для меня 1989 год тоже был переломным. Я не предполагал, каким ему суждено стать насыщенным, как закрутит он меня вихрем поездок. Но прежде всего мне предстояло сдать FLEX — Федеральный экзамен на лицензию для частной практики.
Я описал в книге «Русский доктор в Америке» обязательный для всех иностранных врачей экзамен на право стать американским доктором, ECFMG, включающий 550 вопросов по всем разделам медицины. FLEX намного труднее: это трехдневный экзамен из 1200 вопросов. Сдают его после прохождения практики в резидентуре. Для студентов медицинских институтов Америки он включен в учебный курс. Экзамен разделен на две части: полтора дня письменных ответов на 600 вопросов по всем разделам теоретической медицины: анатомии, генетики, гистологии, физиологии, биохимии, микробиологии, патологоанатомии и т. д. и полтора дня по практическим вопросам лечебного дела (эту часть я сдал раньше).
Нечего и говорить, как трудно лечащим врачам отвечать на вопросы по теории. Молодые доктора со свежими знаниями институтских лет еще держат это в голове, но я учился тридцать пять лет назад и лишь наскоро повторил их перед первым американским экзаменом. Теперь мне надо было снова погружать свои немолодые мозги в эти отвлеченные вопросы. Отвлеченные? В том-то и дело, что на современном уровне развития медицина становится в ряд точных наук. Теперешние врачи-специалисты уже не могут лечить больных без знания теоретических основ медицины.
Мой экзамен состоял из пяти частей; для каждой выдавалась индивидуальная пронумерованная книга-буклет со 120 вопросами, так что подглядывание и списывание были исключены. На ответы по каждой части отводилось два с половиной часа, то есть чуть больше одной минуты на вопрос. Вопросы могли быть поставлены не прямо, а с подковыркой. Например, надо было указать не просто определенные гормоны и их действие, а отсутствие каких из них НЕ может вызвать такого-то заболевания. При быстром чтении легко пропустить это НЕ и дать прямо противоположный ответ. Или так: в одном столбце указаны энзимы клеточных структур, а в другом — врожденные болезни. Надо поставить их в соответствие друг с другом; западня в том, что заболеваний указано больше, чем энзимов. Вот и гадай, какие к чему?
Верный ответ следует выбирать из пяти предложенных под буквами А, В, С, Б и Е и отмечать в кружках возле этих букв. Ответы иногда так близки по смыслу, что тоже могут легко сбить с толку. Ответ может быть и единичным, и множественным. Например: если правильны все три первых ответа, надо отмечать А; если первый и третий, надо отмечать В; если второй и четвертый — С, если только пятый — Б, если правильны все пять, отмечается Е…
С тех пор экзамен усложнился — вопросы и ответы даются не на бумаге, а на экране компьютера; экзаменующиеся сидят перед компьютерами и стрелкой «мышки» отмечают ответы. Сложность вопросов тоже возрастает с углублением научных знаний.
Подсчитано: чтобы сдать экзамен, надо знать около десяти тысяч ответов. Это стандарт знаний для американских докторов, и каждый, кто собирается работать врачом в Америке, должен соответствовать этому стандарту. Правильно ответить на все вопросы не может никто; сдавшим экзамен считается тот, кто ответил на более чем 50 процентов вопросов. От этого зависит и оценка: от 75 до 100 баллов. Правда, 100 баллов опять-таки не получает никто, максимум — 90, и то редко.
С этими 10 000 вопросов в мозгах я жил все последние годы. Без них, лежащих в моей сумке или в кармане, я не выходил из дому, каждый день их зубря в редкие свободные минуты. Настал день, когда я попросил Френкеля дать мне неделю отдыха на подготовку.
— Владимир, о чем ты говоришь! Мы все заинтересованы, чтобы ты скорее получил лицензию и начал частную практику. К нам поступает все больше русских иммигрантов. Когда ты получишь лицензию, мы отдадим тебе их всех и создадим при нашем госпитале первую специальную русскую клинику.
И вот в громадном зале Центра конгрессов имени сенатора Джавица собралось около трехсот врачей-иммигрантов из Индии, Пакистана, Филиппин, Польши, Румынии, Греции и, конечно, СССР. Посмотрев на эту разноликую массу не просто беженцев, но представителей самой важной в мире профессии, можно было понять, как трагично устроен сегодня наш мир и как щедро Америка принимает к себе обделенных. А ведь здесь была только нью-йоркская часть новых американцев; по всей стране FLEX одновременно сдавали тысячи иммигрантов.
Даже для молодых людей вынести напряжение такого экзамена физически трудно. В полной тишине зала необходимо так сосредоточиться на вопросах, что энергия всего организма сводится к сидению в напряженно-скованном положении, как в скульптуре Родена «Мыслитель». Глаза прикованы к листу бумаги, отвести их в сторону нельзя ни на секунду. Нейроны коры мозга работают так быстро, что в них происходит настоящая буря электробиохимических реакций; начинаешь ощущать, как вспыхивают и гаснут бесчисленные связи нейронов, и уже через час от этих вспышек мозг начинает распухать.
К концу каждой части сдающие один за одним встают и сдают свои буклеты проктору. Если остается время, можно, вернуться к вопросам и быстро проверить ответы. Но лучше этого не делать — иногда можно начать сомневаться и в результате переправить ответ на ошибочный. Первое впечатление всегда вернее.
