В Королев - Гвардейцы первой штурмовой
Взлетели ровно в шесть. Низкая густая облачность была разведчикам на руку: легче маскироваться. При подходе к объекту разведки Давыдов пошел на снижение. Внизу облака стали реже, улучшился обзор. На аэродром вышли точно. На нем насчитывалось около 20 самолетов. Давыдов выбрал направление для захода вдоль стоянки и включил в работу фотоаппарат.
Вдруг его самолет резко тряхнуло. Потом еще и еще. С земли тянулись, перекрещиваясь трассы огня. Зенитчики врага создали в небе почти непроницаемую заградительную стену разрывов. Но самолеты строго выдерживали боевой курс.
- Товарищ командир! Посмотрите на правое крыло, - передал по самолетному переговорному устройству воздушный стрелок.
Давыдов взглянул и изумился. В плоскости зияло несколько рваных пробоин. Еще больше удивило его другое: почему так внезапно прекратили огонь вражеские зенитки? Переведя взгляд влево, увидел самолет Сиротина, который с выпущенными шасси планировал на посадку. "С ума сошел он, что ли?" - подумал Давыдов.
- Почему молчишь, Виктор?! Отвечай! - закричал Давыдов по радио, не получив ответа на свой запрос. Сиротин же, качнув ему крылом, продолжал снижаться.
Тем временем к взлетной полосе вражеского аэродрома выбежали несколько гитлеровцев. Примчалась легковая машина, видимо с начальством. Как же! Небывалый случай - советский летчик идет на посадку добровольно, сдается в плен!
Но фашисты просчитались. Им-то было невдомек, что все происходящее хитрый маневр, чтобы заставить замолчать вражеских зенитчиков и, воспользовавшись этим, точнее определить систему вражеской противовоздушной обороны. Когда до земли оставались считанные метры, Сиротин мгновенно выровнял Ил-2, дал полный газ и вихрем пронесся над обезумевшими фашистами, над аэродромом...
После возвращения разведчиков полк в полном составе вылетел на штурмовку аэродрома Линденау. В нанесении удара участвовали неразлучные друзья В.Н. Сиротин и Н.С. Давыдов, которым 19 апреля 1945 года было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Гвардейцам-штурмовикам приходилось решать и другие задачи разведки. Они устанавливали направления движения вражеских танков, наличие войск противника перед фронтом и на флангах наступающих частей, уточняли обстановку на поле боя.
Однажды в штаб авиадивизии поступил приказ выяснить расположение наших танковых частей, которые по предположениям командования овладели населенным пунктом Раушен и продолжали продвигаться на запад. Чтобы убедиться в достоверности информации, в этот район вылетела пара самолетов 74-го гвардейского штурмового авиаполка во главе с капитаном А.Ф. Коломойцем. После тщательного обследования оказалось, что танков в Раушене нет, и лишь восточнее его ведущий обнаружил около 40 машин, которые судя по данным, полученным с земли, должны быть советскими.
Коломоец решил удостовериться в этом, снизился чуть ли не до самой земли. Ему все стало ясно: танки были немецкие, Раушен занят не нашими, а немецкими войсками. Командование, получив об этом сообщение по радио, не стало дожидаться возвращения разведчиков. Две группы "илов", направленные в этот район, нанесли сокрушительный удар по танковой части противника.
Несмотря на трудные метеоусловия, в январе части дивизии совершили 1757 самолето-вылетов. В результате ударов с воздуха враг понес большие потери. Штурмовики уничтожили 6840 гитлеровцев, 109 танков, 21 штурмовое орудие, 32 бронетранспортера, 612 автомашин{117}.
В феврале и марте продолжались бои по уничтожению противника в Восточной Пруссии. Основная задача дивизии сводилась к содействию наступавшим войскам, участию в ликвидации группировки врага юго-западнее Кенигсберга. Экипажи частей эпизодически занимались штурмовкой немецких кораблей в Балтийскм море. Несколько раз "илы" атаковали отступавшие колонны, аэродром Хейлигенбейль, летали на фотографирование оборонительных сооружений противника.
Ликвидация группировки противника, действующего юго-западнее Кенигсберга началось 10 февраля. Развернулись ожесточенные бои. За двенадцать дней войска 3-го Белорусского фронта продвинулись от 15 до 30 км. 21 февраля наступление было временно приостановлено
После тщательной и всесторонней подготовки 13 марта войска возобновили боевые действия по ликвидации хейсбергской группировки.
За шесть дней они продвинулись на 15-20 км. Противник был прижат к морю. Занимаемая им территория простреливалась артиллерийским огнем на всю глубину.
20 марта немецко-фашистское командование приняло решение об эвакуации остатков своих войск в район Пиллау. Но советские войска сорвали этот план.
Начались упорные бои с целью полного уничтожения врага. Штурмовики и бомбардировщики громили противника, сокрушали его опорные пункты. 13-27 марта 1-я и 3-я воздушные армии произвели 20030 самолето-вылетов{118}. Остатки хейльбаргской группировки были окончательно ликвидированы 29 марта.
Активное участие в уничтожении живой силы и техники врага принимали и летчики 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии.
...В один из мартовских дней авиаторы 74-го гвардейского штурмового авиаполка вели обычную работу. Экипаж старшего лейтенанта И.И. Лысенко, где воздушным стрелком был В.А. Моисеев, в полетах не участвовал. Моисеев занимался профилактикой огневых установок на "иле".
В это время из боя вернулся сильно поврежденный самолет. Комполка приказал экипажу вышедшего из строя штурмовика вылетать на машине Лысенко. Моисеев, увидев, что его место в кабине занимает другой, заявил: "Пока жив, стрелком на этой машине буду летать только я".
И он полетел. Вскоре ведущий группы доложил по радио, что задание выполнено, но над целью сбит Ил-2. Ведущий видел как объятый пламенем штурмовик вошел в отвесное пикирование...
Отважный воздушный стрелок кавалер ордена Славы трех степеней В.А. Моисеев совершил 140 боевых вылетов, уничтожил более сотни гитлеровцев, десятки автомашин, сбил пять вражеских самолетов.
После войны село, где родился и жил герой, было переименовано в Моисеево. Именем его названа и местная школа...
Когда стало известно, что противник, прижатый к морю юго-западнее Кенигсберга, намеревается начать эвакуацию на судах и транспортах, командование дивизии получило задачу произвести разведку залива Фришес-Хафф и района Пиллау. Для ее выполнения был послан старший штурман дивизии майор С.В. Григоренко. Едва самолет поднялся в воздух, как оказался в сплошных дождевых облаках. Вот тут-то и пригодилось умение ориентироваться по приборам. Вблизи линии фронта Григоренко настроился на приводную радиостанцию и вел машину по ее сигналам.
Чтобы что-то увидеть, надо было выйти из облаков, высота нижней кромки которых была неизвестной. Летчик начал снижение. Высота 200м. Земли не видно. 120 метров, 90, 80... И в это мгновение штурман заметил мелькнувшую под собой землю, а затем и горизонт. Самолет шел над войсками противника. По нему стреляли даже из стрелкового оружия.
