Владимир Гладышев - ТерпИлиада. Жизнь и творчество Генриха Терпиловского
И вдруг… Шла репетиция, когда на сцену неожиданно пришел секретарь директора клуба: Генриха Романовича «приглашают» к директору. Он извинился перед нами, сказал:
– Я скоро вернусь, а пока – перерыв.
Он действительно вернулся к нам, только спустя четыре года ссылки.
Нам ничего не объяснили тогда, лишь нашему нотному библиотекарю было приказано затушевать в нотах фамилию «Терпиловский».
Оркестр остался без постоянного руководителя, вторая программа Терпиловского так и не увидела света. В те годы в оркестр приглашали разовых дирижеров, в основном из театра оперы и балета. И только весной 1953 года к нам вернулся Генрих Романович. Встречали мы его уже в новом Дворце культуры, который открылся в 1951 году. Так начался второй период жизни Генриха Романовича в Перми.
К тому времени в оркестре произошли изменения в количественном составе, появились струнная группа – скрипки, виолончель, несколько солистов вокала – и большая танцевальная группа. Во Дворце была самодеятельная оперетта, которую также сопровождал оркестр. Так что Генриха Романовича ждал очень большой объем работы.
Мы выезжали с концертами на родственные заводы: в Рыбинск, Уфу, Запорожье. Случались и гастрольные поездки по городам области. И везде был успех. Никто не верил, что это самодеятельный коллектив. Все концерты начинались вступительным маршем Терпиловского.
Ежегодно делали по три-четыре программы плюс спектакли оперетты. Ко Дню авиации – запись на Центральном радио, монтаж песен в обработке Генриха Романовича. Участие в подготовке новогоднего «Огонька» на Пермском телевидении, только что появившемся.
Генрих Романович организовал для нас несколько встреч с оркестрами Утесова и Лундстрема. Помню, Леонид Осипович Утесов сказал Генриху Романовичу после прослушивания:
– В Союзе два таких оркестра – мой и твой.
По составу и по репертуару мы действительно были близки. Такой комплимент для нас был наградой. Олег Лундстрем также отзывался об оркестре очень хорошо. Конечно, все это благодаря Терпиловскому, его дружбе с Утесовым и Лундстремом.
А в конце 1950-х Генрих Романович уходит из оркестра… Причин, наверное, несколько. Сменилось руководство завода, поменялось и непосредственное начальство во Дворце. Изменились время, политическая обстановка в стране. У городской власти появилось желание «навести цензуру» в репертуаре оркестра. Люди, не имеющие никакого отношения к музыке, к культуре, начали диктовать свой вкус. Все это не нравилось Генриху Романовичу, и он ушел.
Оркестр постепенно стал хиреть, музыканты начали увольняться, ушел и я. С Генрихом Романовичем мы поработали еще какое-то время вместе в оркестре нового кинотеатра «Октябрь», там состав был очень хороший. Затем Терпиловский создал оркестр при Пермской филармонии, получился очень интересный состав, в основном из музыкантов и солистов оперного театра. Был приглашен и я.
Помню, мы давали концерт для сотрудников редакции газеты «Звезда». Вскоре была опубликована рецензия, с фотографией нашего состава. А спустя несколько месяцев эта же фотография появилась в польском журнале «JAZZ», с рецензией Г. Терпиловского «Нам нужен джаз».
Этот оркестр и стал последним местом нашей совместной работы. Генрих Романович занялся композиторской деятельностью. Мы встречались и позже. Он приглашал меня после своих поездок в Польшу, мы часто слушали у него дома записи. До сих пор храню пластинку с записями Дюка Эллингтона, подаренную мне Генрихом Романовичем, с его автографом и добрыми словами.
«ЧЕСТЬ ИМЕЮ!»
Владимир Ильич Лицман, полковник в отставке, военный дирижер, заслуженный работник культуры РСФСР:
– Наше творческое содружество с Генрихом Романовичем длилось тридцать лет. А как все начиналось? Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Однажды Терпиловский шел на работу в новый Дворец культуры, поскользнулся и упал. Да так неудачно, что сломал бедро. Вот и пришлось мне заменять маэстро. Прихожу в заводскую больницу – а он лежит, привязанный к постели. Так я вступил в должность руководителя оркестра. И оперетту ведь пришлось принять от Генриха Романовича, подхватив эстафету. Лет на десять эта работа растянулась. «Поцелуй Чаниты» Милютина играли 39 раз. Получилось, что я воплощал и задумки Терпиловского, который сразу хотел поставить дело так, чтобы оперетта шла в сопровождении джаза, а не какого-то салонного музицирования.
Мне одно непонятно: почему все ухватились сегодня за одно его сочинение – «Джаз-лихорадку»? Небольшая вещица, не самая важная для творчества Терпиловского. В Перми им написаны музыка к двум балетам, симфонические поэмы «Амок», «Куба в огне». А почему бы не исполнить ко Дню города, к примеру, замечательную «Кантату о Перми», написанную на слова В. Радкевича?
Владимир Ильич Лицман, настоящий полковник, музыкант, военный дирижер
Терпиловский сочинил «Блюз большого города» специально для молодого в ту пору солиста оперы В. Елина, который успешно исполнял его в Москве на Всесоюзном конкурсе (диплом 2-й степени). Я уже не говорю об огромном количестве его аранжировок, они в то время успешно распространялись по многим городам.
Начиная с 1959 года, Генрих Романович оказывал мне неоценимую помощь во всем: и аранжировки давал, и новые концертные программы помогал формировать. Каждая программа эстрадного ансамбля «Воины-дзержинцы» начиналась с марша, специально сочиненного для этого коллектива Г. Р. Терпиловским. Это был настоящий концертный марш, очень яркий, красивый. И слушатели принимали его тепло. В этом интересном коллективе, совершенно новом по форме для армейской эстрады (сейчас этот ансамбль работает в Екатеринбурге), проходили службу самые талантливые молодые люди. Из них вышло очень много теперь уже известных музыкантов и артистов. А творческим содружеством с такими знаменитыми музыкантами, как Л. Утесов, О. Лундстрем, Н. Минх, Г. Гаранян, Ю. Силантьев, А. Эшпай, А. Бадхен, Р. Щедрин и др., можно гордиться.
В 1970-е годы в стране началась работа по повышению авторитета нашей милиции, привлекли к этому и творческую интеллигенцию. Сочинения, посвященные милиции, появились тогда у Д. Шостаковича, А. Хачатуряна, Б. Фиготина и др. Мне подумалось: а почему нет марша пермской милиции? Обратился к Генриху Романовичу. Он ответил, что никогда не писал для военного оркестра, но обещал подумать…
Спустя несколько дней композитор принес в оркестр клавирные наброски марша. Мы окунулись в творческий процесс, и, скажу вам честно, это была очень интересная работа. На прослушивании марш понравился и милицейскому руководству, и специалистам. Специальным приказом сочинение узаконили как марш для торжественной встречи знамени пермской милиции. И произведение начало жить своей жизнью, его довольно часто исполняли. «Марш милиции 02» <…> был издан Музгизом, тиражирован в ряде сборников по всему СССР. Издание марша, кстати, поддержал Д. Д. Шостакович. Он позвонил Генриху Романовичу, поздравил с успехом и сообщил, что марш на днях прозвучит по радио «Маяк». Более радостного события для композитора не придумать.
