Бриджит Бордо - Инициалы Б. Б.
Вечером был показан наш прекрасный фильм. Приняли его довольно сдержанно. И все-таки «В случае несчастья» останется одной из лучших моих картин, вместе с такими, как «Истина», «Вива, Мария!», «И Бог создал женщину» и «Медведь и кукла».
Рауль Леви думал, что мы получим «Золотого льва».
Я думала только о том, как бы поскорее смыться.
Но мне еще пришлось присутствовать на чудесном званом вечере, который устроили в мою честь в подлинном дворце времен дожей.
Я смотрела во все глаза на этот старый, очень старый дворец, весь в трещинах, в позолоте и росписи великих мастеров. Огромный стол был освещен только свечами в канделябрах из позолоченного серебра, и я думала, что мы возрождаем, быть может, в последний раз, празднества былых времен, сгинувшие навсегда в современной цивилизации, унылой и уродливой, где пышности и красоте не осталось места.
Прощай, Венеция, прощай, непонятая красота, поруганная, осмеянная, оскверненная жадной до снимков публикой, которая не видит, не знает, не осознает главного.
Думая о Венеции, я думала о себе.
А на фестивале фильм Луи Маля «Любовники» с Жанной Моро в главной роли завоевал… «Серебряного льва».
Тем лучше для них, тем хуже для нас.
Зато в этом году — и в следующих, до 1961, — мне достался первый Приз популярности, учрежденный журналом «Сине-ревю».
* * *Вернувшись в «Мадраг», я застала там мою собачью братию, Алена и, слава Богу, никого больше!
Приближался мой день рождения. 28 сентября 1958 года мне исполнилось 24 года. В этот день я впервые в жизни проголосовала в мэрии Сен-Тропеза. Я отдала свой голос, свое доверие и свое уважение Де Голлю. К этому большому человеку, честному, мужественному, стойкому и надежному, я всегда питала слабость.
За ним я следовала много лет.
О нем я много лет сожалею.
А потом «упаковали лето в картонные коробки, и грустно вспоминать время солнца и песен…».
* * *Итак, я вновь водворилась в свою маленькую ячейку на восьмом этаже авеню Поль-Думер.
Прошло несколько дней, и, по случаю моих именин, Саша, Клод Дефф, Рэймон Вентура и Бруно Кокатри выдали «гениальную» идею.
Саша, который, вернувшись в Париж, записал «сорокапятку» с пресловутой песней «Брижит», будет в день моих именин подписывать свою пластинку в холле «Олимпии». Само собой разумеется, я должна быть там и подписывать вместе с ним, иначе какой в этом интерес?
Но чтобы я пошла туда — об этом не могло быть и речи. Я не сделала бы этого даже для себя самой, а для кого-то другого — и подавно. А потом, если уж я даю себе труд куда-то отправиться ради какого-то человека, то я хочу по крайней мере им гордиться. Я бы приехала с удовольствием, если бы Саша записал пластинку гитарной музыки, лучше всего — «Облака» Джанго Рейнардта, которые он великолепно играл. Но ради «Брижит, Брижит, приди, Брижит…»?
Более того, злоупотребление доверием зашло так далеко, что Саша поместил на конверте пластинки фотографию — мы вдвоем в «Мадраге», — не спросив моего согласия. Протестовать было поздно — конверт отпечатали тиражом в несколько тысяч экземпляров, и не стану же я судиться с человеком, с которым связала свою жизнь, — пусть даже по глупости. О том, что я буду в «Олимпии», уже везде было объявлено.
Я была в панике!
Неужели мне не выбраться из этой мышеловки?
Я думала о Жиле — как я восхищалась им, он такой талантливый! Как бы мне хотелось оказаться в аналогичной ситуации с ним! Но Саша так красиво ухаживал за мной, а я вообще от природы несколько ленива и не люблю осложнений. Рэймон Вентура был сама любезность, Клод Дефф паясничал, а Бруно Кокатри выказывал искреннюю дружбу — все это вместе взятое сломило мое сопротивление. В день святой Бригитты я стояла рядом с Саша под стендом с нашими фотографиями в холле «Олимпии».
Нас окружали десятки фотографов и сотни зевак, просто любопытные, поклонники и хулители. Толпа, беспощадная толпа, я ненавижу ее, я от нее бегу, я ее боюсь. Лейтмотивом звучала пластинка Саша, слащавая и пошловатая песенка. Я чуть не плакала от злости! Мы подписывали конверты людям, покупавшим пластинки… Желая достойно увенчать этот незабываемый дебют, Саша принялся швырять конверты в ревущую толпу. Толпа взревела еще громче от возмущения, когда обнаружилось, что конверты пусты.
— Скупердяй! Шут гороховый! На черта нам твои конверты!
И конверты, подобно бумерангам, сыпались на наши головы. И все это сопровождалось грязными шуточками!
Мне хотелось умереть, исчезнуть, вообще не существовать, стать мыльным пузырем…
Говорили об этом по-разному — кто хорошо, кто плохо, но факт тот, что об этом говорили… на мой взгляд, чересчур много, на взгляд Саша — маловато. Однако он сделал себе имя и был «шансонье будущего», по словам одних газет, и «поющим рыцарем Прекрасной Дамы», по словам других.
23 октября Маргерит Дюрас опубликовала в «Франс-Обсерватер» великолепную статью «Королева Бардо».
Ирония судьбы — и просто ирония.
Ален вручил мне письмо от одного из директоров телекомпании: памятуя о прошлогоднем успехе, меня просили записать новую рождественскую передачу.
Я поняла, куда они клонят… в 1957 — Беко, в 1958 — Саша!
Ну уж нет!
Я делала эти передачи бесплатно, в качестве рождественского подарка телезрителям, так пусть мне дадут выбрать то, что доставит мне удовольствие.
Вот что я пожелала: станцевать па-де-де из балета «Сильвия» Лео Делиба с Мишелем Рено, первым танцовщиком «Опера».
Я не танцевала с 16 лет, а мне было 24! До записи оставалось два месяца. Работать мне предстояло без продыха.
Я с увлечением и азартом вновь взялась за классический танец.
Это было трудно, тяжело, порой у меня опускались руки.
Я выходила с репетиций измученная, разбитая, с окровавленными ногами, мышцы сводило судорогой, все мое тело болело, но сердце пело от гордости и счастья. Я победила и годы, и страхи. Я победила свое собственное тело. Я сделала свои мышцы подвижнее и эластичнее. Вновь обрела грацию движений рук и осанку, дающую равновесие. Мишель Рено оказался редкостным учителем, он ничего мне не спускал, ни единого сбоя, ни малейшей неточности, он хотел, чтобы я станцевала это па-де-де, как если бы была примой-балериной «Опера».
И мы станцевали!
Это был, наверное, лучший рождественский подарок и для меня, и для тех, кто смотрел нас по телевизору, потому что делалось это с любовью и только ради любви к удивительному искусству танца.
20 декабря Рэймон Картье опубликовал в «Пари-Матч» статью «Б.Б. — социальный феномен».
Медленно, но верно я перемещалась все выше в табели о рангах.
